Троянский мордобой
Шрифт:
— БуХГя, — лаконично заметил Одиссей, смотрящий в сторону моря. — Божественная. Давайте по домам?
Солдаты и матросы в это время спешно вытаскивали корабли на берег, потому что оставшейся без присмотра галере местные русалки быстро приделали плавники.
— Давайте лучше попробуем ещё раз получить пророчество, — предложил Агамемнон. — Как раз пригодятся дары мизийцев.
— Ты о том, что они нам вручили, лишь бы мы съебались? — уточнил Менелай, в очередной раз поправляя сползающий с головы рогатый шлем. Сильнее всего спартанца
— Да какая разница, — отмахнулся от него Агамемнон, сваливая всё в кучу у ног женщины с бейджиком «Жрица». — Дары и дары. Давай пророчество.
— Маршрут перестроен, — отозвалась та, как раз закончив рисовать на амфоре морской путь к желанным берегам.
— Дай сюда, — царь Микен схватил амфору и принялся изучать. — Это что за точка «Тут вам пиздец»? А это что за «Тут вам жопа»? Это что за маршрут?
— Сверху написано, — ответила обиженная жрица оракула и отвернулась.
— До-ро-га, — принялся читать по слогам Агамемнон. — Для и-ду-щих на хуй... Так, стоп! А нормального пророчества нет?!
— За нормальное чатлами надо платить, — донеслось от жрицы, — А не той хуйнёй, которую вы приволокли.
Цари воззрились на гору фруктов, зарезанной скотины и дорогих тканей.
— Чего вам ещё не хватает, пидараски?! — взорвался Агамемном. — Тканей мало?! Мяса мало?! Золота мало?!
— Нехер было мясо на ткани складывать, — отозвались жрицы. — Вы сложили, а нам стирать. Давайте нормальные дары или плывите нахуй отсюда. Наш оракул чатлы хочет.
— Что такое чатлы? — тихо поинтересовался Менелай у присутствующих царей. — И где их достать?
— Мне кажется, Меня, — столь же тихо сказал царю Спарты Одиссей. — Что чатлы для этого поца мы не найдём, потому что они из будущего.
— А что делать тогда? — вопросительно воззрился на самого хитроумного из командиров Агамемнон. — Как ты вот им обьяснишь, что поход отменяется, потому что у нас карты нет? Ахиллу особенно, который... Да отвлеките вы его, он сейчас ещё одну армию утопит!
Пока адъютанты во главе с лучшим другом Ахилла Патроклом бросились успокаивать вошедшего во вкус главного героя будущей войны, цари решали как задобрить оракула.
— А давайте пошлём этого оракула на остров Впиздус и так пойдём, — предложил Малый Аякс. — Вон, пара моих кораблей уже паруса подняла.
В течение следующей пары минут цари, да и вся армия, имели счастье любоваться, как два корабля, снявшиеся с рейда без разрешения небесной канцелярии, угодили в локальный миниатюрный шторм, столкнулись друг с другом и пошли ко дну вместе с экипажами.
— Мелкий, кажется тысяча чертей с Олимпа только что послала на остров Впиздус тебя с твоей идеей! — заржал Большой Аякс, тыча в сторону места, где несколько минут назад две галеры вошли в невольный клинч.
— Может Ахилла на жриц натравим? — осторожно предложил Патрокл.
— Эй! — послышалось со стороны берега. — Я отмороженный,
— Ладно, богами пришибленная, чего тебе надо? — вежливо обратился к жрице Менелай.
— Артемида требует компенсацию морального ущерба, — ответила дама в тунике, задрав нос. — Козу за козу.
— За какую ещё козу? — не понял Менелай.
— За лань, — поправила коллегу вторая дама, похожая на первую как сестра-близнец. — Эта лань была собственностью богини Артемиды и её добычей. Ты её отнял, теперь исправляй.
— Что за козу вы хотите взамен? — уточнил Одиссей.
— Ифигению, — хором ответили жрицы.
— Офигению? — донеслось с пляжа. — Я за! Прирежьте её нахуй, она мне всё время на Скиросе косы туго заплетала.
— Не Офигению, а Ифигению, — поправила старшая, если судить по габаритам, жрица. — Дочку царя Агамемнона.
— Как это?! — взревел Ахилл в несколько прыжков оказавшись возле жертвенника и заглушив микенского царя, очень заинтересованного в ответе, почему это его любимая дочка считается не ланью, а козой. — Тогда я против!
— Я тоже против, — заявил Агамемнон. — Причём категорически!
Мнение Ифигении никого не заинтересовало
— Тогда, похоже, что нам не согласуют поход на самом веХГху, — заметил Одиссей.
— И какие у тебя идеи, хитрожоп? — повернулся к нему командующий экспедицией.
— ПХГедлагаю сесть и всё нетоХГопливо обдумать, — тут же заявил итакиец. — Мне лучше всего думается дома, так что...
— Стоять! — заорал прорицатель Калхас. — А вот ты цак надень и в пепелаце сиди! Ясно?!
Одиссею не было ясно ничего из фразы; но когда на тебя так орёт прорицатель, то лучше соглашаться.
— Чего сХГазу гевалт поднимать, — вздохнул правитель Итаки. — Хоть это и куда дольше, буду думать тут.
— То есть думать? — не понял Ахилл. — А драться когда? По всей Древней Греции легионы демонов непизженные ходят, а мы тут сидеть и думать будем? Нет, это без меня.
Как только корабли отправившегося домой Ахилла скрылись за горизонтом, в лагере тут же были торжественно открыты несколько припрятанных кувшинов с вином, а из моря наконец выловили прятавшихся среди волн солдат и офицеров, которые так и не поняли, чем обидели героя войны с контузией на всю башку. Вскоре вино закончилось, и командиры задумались, что делать дальше, потому что цари стали разбредаться по домам.
— Воины! — обратился к ним Агамемнон с вдохновляющей и мотивирующей речью. — Славные герои Древней Греции! О наших деяниях испишут тысячи амфор! Мы вот-вот поймём, чем заебали богов, исправимся и отправимся в путь!
Сработало.
— Пошли вы на хуй, — ответила половина армии, погрузившись на галеры и отчалив домой.
Сработало, потому что ушла не вся армия. Однако Агамемнон, глядя на результат, пришёл к философскому выводу.
— Ну и пожалуйста, блядь! — сказал царь Микен, — Ну и пошло всё в пизду! Нахуя мне это надо.