Троянский мордобой
Шрифт:
— КХМ! — послышалось ниоткуда и отовсюду разом, от чего царь напрягся, а гонцы с адъютантами побледнели.
— Без мата, — повторил правитель Микен уже спокойнее. — Передайте им, чтобы… Это… Ну…
— Что передать, царь? — не поняли гонцы.
— Ну… — замялся Агамемнон, подбирая слова. — Это самое… Пусть держатся. Из зоны комфорта их выбьют.
— Какой зоны? — осторожно спросил один из гонцов интонацией, с которой обращаются к тем, кого много били дубиной по голове.
— Комфорта, — повторил Агамемнон, ухватившись за спасительную соломинку известного слова. — Пусть держатся там, в общем. Сплотятся. И всё прочее.
Переглядываясь,
— Ты послал этого долбоёба? — недобро поинтересовался царь мирмидонян у Агамемнона.
— Да, я послал этого дол… эээ… — замялся микенец. — Этого долговязого.
Ахилл удивлённо вскинул брови и смерил взглядом висящего гонца, рост которого едва перевалил за полтора метра с учётом гребня на шлеме. Посланец как раз перестал дёргаться и оказался на полу, отброшенный в угол, дабы не помер от удушья в руках у героя. Мгновением позже он, на удивление быстро придя в сознание от удара головой в опорную балку, вскочил и вылетел из царского шатра.
— Что за хуету он мне втирал?! — возмутился Ахилл. — Как это воевать, не матерясь?!
— Ахилл, — перешёл к убеждению Агамемнон. — Мы же герои. А героями становятся не словом, но делом.
— Иди ты нахуй и со словами своими, и с делами! — рявкнул Ахилл. — Если я иду пиздить демонов, я им об этом сообщу! Это традиция!
— Так тут нет демонов, — уцепился Агамемнон за аргумент. — Тут троянцы.
— Это не повод никого не пиздить, — просто ответил Ахилл. — Так что или я кого-нибудь пизд… пизж… Мудохаю! Или ебись без меня!
Царь Микен побледнел. В отсутствие Ахилла шансы греков тут же начинали таять, как сдуру заплывший в Элладу айсберг. А герой явно не горел желанием продолжать боевые действия в отсутствие любимых кричалок максимальной степени обидности, сопряжённых с жестоким расчленением адресатов оскорблений.
— Ахилльчик, родненький, — мягко заговорил он. — Ну давай мы без мата повоюем, а потом как следует поматеримся после победы, а?
Ахилл, сверкая глазами, молча развернулся и вышел из шатра, умудрившись так хлопнуть накидкой полой шатра, что штаб, потрещав пару мгновений деревянными подпорками, обрушился на главнокомандующего. Спустя четверть часа того сумели откопать из-под тяжёлых шкур, исполнявших функции стен и крыши.
— Царь, ты цел? — спросили взволнованные помощники.
— Что на фронте? — спросил Агамемнон в ответ.
Помощники мрачно переглянулись.
— На фронте… эээ… Фиаско, царь.
— Что? — не понял Агамемнон.
— Крах надежд, — пояснил один из адъютантов.
Глава 10
Как оказалось, Ахилл не просто вышел из боя, но и вывел мирмидонян, направившись вместе со своими бойцами в лагерь. Там они принялись жарить шашлыки и пить невесть откуда взявшееся вино, горланя песни со сложной трёхэтажной структурой стиха. Разумеется, троянцы не могли не воспользоваться этой ситуацией, и перешли в атаку, опрокинув эллинский центр и погнав греков в их лагерь.
— Эй, Ахилл, — заглянул к другу Патрокл. — Там пиздец.
— Что за пиздец? — спросил Ахилл, отвинчивая донышко у одного из бочонков с вином.
— Крах надежд, — пояснил Патрокл. — Наших опрокинули и гонят к кораблям.
— Наши все здесь, — заметил Ахилл, залпом осушив бочонок
— Ну в таком случае одни пидарасы отхуярили других пидарасов, и теперь они все вместе бегут сюда, — нашёлся Патрокл. — Слушай, Ахилл, а можно я возьму твои доспехи и быстренько свожу наших мирмидонян дать троянцам небольшой пизды на левом фланге?
— Нет, — сказал царь мирмидонян, подойдя к амфоре с картой, разложенной на походном столе в углу шатра.
— Ну тогда можно я возьму твои доспехи, — умоляющим тоном сказал Патрокл и очень-очень быстренько свожу наших мирмидонян вхуярить троянцам на правом фланге?
— Нет, — ответил Ахилл, изучая карту.
— Но почему?
— Потому что, — наставническим тоном заговорил царь. — Сейчас троянцы запиздят эллинов по всему фронту, прибегут сюда и начнут жечь их корабли. Тогда царь Агамемнон поймёт, какой он долбоёб, придёт сюда и начнёт умолять нас повести мирмидонян в битву. И все остальные цари тоже прибегут как миленькие!
— Думаешь? — спросил Патрокл, осматривая доспехи Ахилла, лежащие в противоположном от стола углу.
— Уверен! — заявил Ахилл. — Они будут у нас в ногах ползать, а мы на них плевать.
— Зачем? — не понял Патрокл.
— Удовольствие получать.
— А какое в этом удовольствие?
— Как какое? — возмутился Ахилл. — Эти долбоёбы все отказались материться в бою и тут же стали проигрывать! Или ты думаешь, что мы весь ход сражения можем повернуть, если я в бой вступлю?! Нееет, эллины проёбывают, потому что не матерятся! А мы такой ошибки не допустим! Поэтому мирмидоняне шагу не сделают из лагеря, пока Агамемнон не приползёт с извинениями! И вот тогда мы выйдем, выстроим троянцев в ряд и выебем всю их армию. Агамемнон публично признает, какой он мудак, а Одиссей – какой он тупой! Отличный ведь план я придумал! А потом остальные цари отдадут нам своих наложниц в знак извинений. Патрокл, ты, кстати, каких предпочитаешь, блондинок или брюнеток? Патрокл?
Когда ответа не последовало, Ахилл повернулся к другу. Друга на месте не оказалось. Как и доспехов Ахилла с оружием.
— Патрокл, ты пидарас! — взревел Ахилл и вылетел из шатра в одной набедренной повязке с табуреткой наперевес. — Всех запизжу!
За две минуты до появления своего царя мирмидоняне уже побросали устроенный ими пикник и выстроились перед появившимся в полном облачении Ахиллом. Царь как будто стал ниже ростом и зачем-то закрыл забрало у шлема, но явно вернул свой боевой настрой.
— Воины мои! — обратился он к подданным странным голосом, больше похожим на голос Патрокла. — Пришло время показать зазнавшимся троянским пидорам, кто тут главный!
— Главный кто? — осторожно уточнил один из воинов.
— Главный… эээ… — замялся на мгновение Ахилл, но затем выхватил меч из ножен и указал на наступающих противников. — Не важно!
Воодушевлённые столь пламенной речью мирмидоняне похватали своё оружие и бросились следом за царём. При этом они проигнорировали странные изменения в его стойке, походке и голосе, делающие его столь похожим на Патрокла. Ну захотелось царю повоевать так, как друг воюет. Что его теперь из-за этого, вопросами донимать? Доспехи царские, меч царский. Вышел из царского шатра. Кто же это, если не царь Ахилл? Не Патрокл же надел царские регалии. Расталкивая бегущих в противоположную сторону греков, мирмидоняне уткнулись в спину силам Менелая и Агамемнона, которые прикрывали забег остальной армии до судов.