Тройная игра афериста
Шрифт:
Я не стал тянуть, вышел, пообещав быть завтра с утра. За паспорт я был спокоен, военный билет тоже был нормальный. Могут трудовую попросить... А, зачем? Что им трудовая пенсионера, бывшего военного? Определенная настороженность проявится, но потом, когда увидят, что я добросовестно сижу на месте, сторожу, печатаю там что-то, исчезнет. Откуда им знать, что мне высовываться вообще нельзя. Даже сейчас, идя по городу, я рискую смертельно. А было необходимо: мне еще следовало сбросить с хвоста Серых Ангелов.
Я зашел в ближайший магазин, купил большой чемодан, смену постельного белья, кое-что по мелочам из носильных вещей, в том числе широкополую соломенную шляпу, которая скрыла мое лицо. Купил еще пачку бумаги для поддержания репутации специалиста по мемуарам, консервы, кухонный нож, вилку с ложкой, чай, сухари...
Глава 16
(Московская область, июнь)
Сложив покупки я закинул рюкзак за плечо на одной лямке и поехал в старухину квартиру. Я собирался сбросить хвост (а может - хвосты) на другой день, в утренних толпах московского столпотворения часа пик.
Подходя к подъезду, я увидел труп на ступеньках лестницы. Скорченное, какое-то вывихнутое тело полулежало на ступеньках. Зловещее предчувствие охватило меня.
В это время послышалось завывание мотора, на дорогу вывернул розовый автомобиль, подламывая кусты примыкавшего к дому кустарника, труп зашевелился, сполз на землю, оставаясь таким же кривым и вихлявым, что-то резануло меня по предплечью, обожгло щеку, автомобиль с тупой настойчивостью танка пробился к подъезду, оттуда выскочили люди, раздалось еще два глухих щелчка, один из этих людей упал, а остальные подмяли оживший труп, послышались чмокающие удары, приглушенный стон, кряканье.
Я тупо смотрел на руку, по которой густо стекала кровь. Потом вспыхнула боль, отдаваясь в висках. Щеку жгло все сильней, прикоснувшись к ней, я обнаружил, что и она в крови.
С прежним ревом излишне повышенных оборотов автомобиль начал пятиться, уползать задом туда, откуда появился. Около вагончика уже никого не было. А с того места, где только что стоял автомобиль, ко мне шел человек в легком светлом костюме. В руках он держал какую-то коробочку и, присмотревшись, я с удивлением узнал автомобильную аптечку.
Он подошел вплотную, тронул меня за плечо и сказал:
– Давайте пройдем в вашу комнату, я осмотрю рану.
В комнате он помог мне снять куртку, аптечку, вынул оттуда нужное и, быстро касаясь меня приятно прохладными легкими пальцами, обработал раны на руке и на лице.
– Ничего страшного, - сказал он, приклеивая наложенные тампоны полосками пластыря.
– Две царапины. У меня замечательные аэрозоли, очень удобны для поверхностной асептики.
– Да, - сказал я, - с животными иначе трудно,
– Если вы угостите меня кофе, я не стану возражать, - сказал человек, не реагируя на мой сарказм, - И позвольте представиться - заместитель прокурора Смердяков Иван Ильич.
– И, конечно, Серый Ангел, - сказал я зло, разыскивая анальгин и глотая сразу три таблетки.
– Это вы зря, - сказал прокурор, - вредно для сердечной мышцы. Лучше принять транквилизатор. Вот у меня тут кажется есть седуксен...
Он посмотрел, по-птичьи склонив аккуратную головку, как я неуклюже одной рукой беру кофеварку, решительно отобрал ее.
– Позвольте уж я сам похлопочу. Значит, Серый Ангел? Весьма забавное словосочетание. Вам, прости те, не надоело попадать в истории?
– Весьма, - пробурчал я, усаживаясь на кровать и откидываясь на подушку, - сплошной триллер, а не жизнь, с тех пор, как я про вас узнал.
– Ну, это вы зря. Никакой связи. Это вы покойного Олега Маневина вините за вашу с ним встречу.
Кофе вскипел, он аккуратно положил по ложке пены в чашки, безошибочно нашел на столе соду, добавил мизерную щепотку и лишь потом разлил его.
– Как все складывалось? Из зоны, где вы имели несчастье с ним находиться, ушла информация о ценностях. Некто третий эти ценности похитил. А некто четвертый начал за ним охотиться, чтобы получить свою долю. Этот четвертый косвенно связан с теми, кого вы так пышно именуете Серыми Ангелами. Поступившая от него информация заинтересовала сию организацию лишь частично. В числе похищенного имеется нефритовая статуэтка из захоронений Древнего Египта. По каталогу она в Англии оценена в полтора миллиона фунтов стерлингов. И есть покупатель, почтенный бизнесмен, держатель уникальной коллекции.
Он допил кофе, поставил чашку на стол, посмотрел на нее, склоняя головку, снова ее взял, вышел в кухню и сполоснул над раковиной.
– Мы не претендуем на золотые побрякушки, на камешки там и прочую шелуху, награбленную уголовниками. Нас интересовала и продолжает интересовать только эта статуэтка, о ценности, истинной ценности, ее уголовникам ничего не известно. Да и знай они - не смогли бы реализовать сей раритет в России. И вывезти на Запад не смогли бы.
– Скажите, - прервал я его, - я-то тут причем?
– Вы появились в самый разгар охоты и вас приняли за соперника. Отсюда и выстрел около больницы.
– А сейчас?
– Это вообще нелепая случайность, без всякой связи с тем, о чем мы говорили. Тех двоих, кого ваша умная слониха соизволила придавить, мы схоронили без шума.
– Двоих. А третий... Вы хотите сказать, что он выжил и решил отомстить.
– Его можно понять. Очень сильно изуродован. У него хороший пансион, но вот вбил себе в голову какую-то вендетту.
– А какой вам смысл за меня заступаться? Я-то вам кто?