Троюродный дядя
Шрифт:
Далеко, в леса, не поехали, повернули на трассе и остановились. Штирлиц выскочил, такой довольный, как понесся за палочкой!
Мы шли по лесу, сентябрь, только прошло бабье лето, и деревья еще наполнены хмельным солнцем. Сэнсэй показал мне мухомор, бессовестно выросший прямо на тропинке, а я ему куст малины, откуда он тут. Как хорошо, что мы попали в лес!
Штирлиц возвращался, подбегал сначала к хозяину, потом ко мне, тыкался носом в ноги, опять уносился стрелой.
Убежал куда-то и вдруг загавкал
– Иван, он нас зовет!
– Я слышу, а ты не показывайся!
Он побежал к Штирлицу, я за ним, чуть отставая.
У машины стояли двое, один снимал зеркало, второй копался у двери со стороны водителя. Иван подбежал со стороны зеркала, стукнул почти неслышно по шее, мужик осел молча, обогнул машину, встал за спиной у второго, спокойно спросил:
– Что мы тут делаем? Не получается?
– Щас получится, подумаешь, хаммер, это простая лада.
– Да, юбилейная, для прогулок брал.
Мужик рванулся, но где ему, только глаза закатил. Иван связывал руки и ноги, мне бросил:
– Посмотри под машину, что со Штирлицем.
Я нагнулась, оббежала машину, увидела молчащего пса – он вцепился в ногу еще одного мужика, вытащила обоих, Иван кивнул:
– Штирлица! Лови аптечку!
Нож торчал удачно для собаки, в мягких тканях задней лапы, явно били не глядя. Штирлиц выплюнул ткань ватных штанов. Я сняла амулет, нацепила на собаку, нашла магическим зрением вену, прижала. Сэнсэй стоял уже рядом.
– Надо воду, перекись и ножницы. Есть?
– Есть.
– Еще вокруг машины посмотрите, нигде еще нет никого, четвертого, например?
– Лера, посмотрел. Занимайся. Помощь нужна?
– Нет пока. Положить потом поможете.
Он вытащил телефон, звонил в полицию, объяснял, какая трасса, километр.
– Жгут нужен?
– Штирлицу – нет, вора еще не смотрела.
Вор очнулся, молчал, косился на Ивана, на собаку.
Я выстригла аккуратно вокруг раны шерсть, промыла все, туго забинтовала. Лечила животных не часто, отец успевал раньше, но доводилось.
К приезду полиции троица лежала на полянке, на расстоянии друг от друга. Всех Иван связал. Раненый получил помощь, а мой амулет висел на собаке. Может, я не права, но поступила так.
Полицейский постарше кивнул Ивану:
– На тебя напоролись в лесочке? Штирлица выгуливал?
– Да.
– Бедные. Это какие по счету?
Сэнсэй задумался, сказал неуверенно:
– Наверное, десятка два получается. А нож не стал поднимать, под машиной. И зеркало вон валяется.
– Придется нам забрать зеркало, Иван.
– Забирай, что ж теперь, вот Штирлица у меня ранили.
– Я б сказал, да девочка здесь, – покосился на меня полицейский, – Иван, тебе пора к нам идти. На работу.
– Кстати, о работе, пойдем-ка, поговорим, пока хлопцы грузят.
Полиция
– Сэнсэй, давайте сразу в «Парацельс», если нет Ксении, вернемся к ребятам, там есть магзал. Они сказали, вам придется на суде быть, мы останемся?
– Вечером скажут, после допросов будет ясно, телефонами обменялись. А вот машина должна быть доступна. Смотря к кому дело попадет. Кстати, никогда не показывай, что занимаешься боевыми искусствами в такой ситуации.
– Почему?
– А вот ты встанешь в стойку, они увидят, и вытащит просто обрез или пистолет. И все.
Ксения была на месте, оказывается, она планировала уходить с нами. Сегодня или завтра, как получится у Ивана.
Штирлица перенесли в магзал. Я попросила накопитель.
– Лер, тебе помочь?
– Хорошо бы, тромбики надо убрать, и регенерация неважная.
Мы взяли по накопителю, перешли на магическое зрение. Рана чистая, Ксения занялась тканями, я убрала тромбы в капиллярах, даже чуть шерсть нарастили. Чтобы не лизал.
Сэнсэй повеселел, гладил Штирлица. Снял с него мой амулет, хмыкнул, вернул мне, снял с себя, повесил на страдальца и велел ему:
– Не снимай! Это тебе медаль, – погладил пса, поднял глаза на Ксению, – а вам не пригодится пикапчик по работе? Ну, не продавать же. А вы присмотрите заодно, а? Налоги оплачу заранее, а?
– Пусть стоит, может и пригодится когда, только доверенность надо будет.
– Это решим. Леру отвезу.
– И Штирлица со мной, можно? Сэнсэй? Ксения Александровна? Можно?
Оба переглянулись и согласились.
15
История эта вынудила отложить Академию еще и на понедельник, сэнсэй давал показания. А во вторник утром за нами прибыли ректор и магистр Андрис. Сначала утащили наши вещи, их оказалось все же и не мало, вполне ощутимо. Потом перенесли нас, меня подхватил дядя, а я держала Штирлица. Собаку мелко трясло.
– Штирлиц боится! – сказала я ректору.
Он уже в холле поставил меня, прижал еще раз к себе на мгновение:
– Это тебя потряхивает, а Штирлиц спокоен.
Да? И не поняла!
– Это мы где?
– В ваших комнатах, просто вещи кладите, пойдем в приемную ко мне. Вам все покажут. Запоминайте комнату.
Он постоял у входа, вплетая нас в защиту, на двери номер – 2икс72.
Занесла вещи в комнаты, я дома?
Привет тебе, Академия!
Мы шли по коридорам: сэнсэй, Ксения и дядя. Они не торопились, но получалось быстро, я ничего не успевала рассмотреть! Высокие потолки, стены бежевые, за поворотом – проявился у стен зеленый оттенок.