Трудное дело
Шрифт:
— Итак, кому поручить эту сложную кропотливую работу? — думает Муравьев.
Правильно сказал начальник управления: нужен человек с фантазией — качеством, как ни странно, просто необходимым работнику уголовного розыска. Но фантазией особого рода. На твердой основе уже известных фактов сотрудник милиции строит целое здание из домыслов и предположений. Как будет действовать преступник в такой-то и такой обстановке? Необходимо предусмотреть все его логичные и нелогичные поступки. Нужно уметь приспособиться к его интеллекту. Порой все это здание рушится как карточный домик. Значит, взяты неверные предпосылки и все
Муравьев снимает трубку.
— Эдуард Еремеевич, зайдите ко мне!
Через полминуты в кабинет заходит капитан милиции Айрапетов.
— Разрешите?
— Да, пожалуйста. Садитесь. Разговор будет долгий.
Муравьев некоторое время молчит, еще и еще раз вглядывается в вошедшего. Айрапетов молод, порывист, горяч. То и дело в его больших черных глазах вспыхивают искорки. Но горячность и порывистость, свойственные южанину, скованы воспитанным за годы работы в милиции чувством самодисциплины. Пожалуй, именно о таких говорил Феликс Эдмундович Дзержинский, когда перечислял качества, необходимые чекисту: чистые руки, горячее сердце и холодная голова.
Не так давно Эдуард Еремеевич закончил юридический факультет Московского университета. Сразу же его взяли в Московский уголовный розыск. Здесь он накопил драгоценный опыт, но и не растерял того, что получил в университете. Сейчас на его счету несколько самостоятельно проведенных сложных уголовных дел.
— Подойдет ли? — уже в который раз мысленно спрашивает себя Муравьев. — Да! Подойдет.
— Так вот, Эдуард Еремеевич, решено поручить вам дело по розыску группы мошенников. Вы о ней, наверное, слышали.
По тому, как загорелись глаза Айрапетова, было ясно: поручение ему по душе.
— Забирайте к себе эти папки, изучайте их. Потом доложите ваши соображения. Тут много интересного. Особенно обратите внимание на паспорта. Их пять. В следственном отделе свяжитесь со следователем Виноградовым. Все! Желаю успеха.
— Это хорошо, что работать будем с Володей Виноградовым, — думает Айрапетов.
Они давно знакомы по совместной работе, изучили характер, сильные и слабые стороны друг друга. Очень важно, чтобы следователь и работник розыска действовали в тесном контакте, дополняя один другого. Два человека — это уже коллектив, пусть маленький, и у него свои законы, свои принципы. Коллектив должен быть дружным.
Эдуард Айрапетов и Владимир Виноградов работают вместе. На доске стола приколот лист ватмана. Зажав в кулаке ежик разноцветных карандашей, над столом склонился Виноградов. С краю пристроился Айрапетов. Одну за другой он открывает глянцевые папки и диктует.
— После Киева — Свердловск...
На ватмане появляется еще одна линия.
— Начертил? Теперь Москва.
К концу дня можно было, глядя на белый лист с разноцветными линиями, увидеть, как передвигались по всей нашей стране Надеис Михайлович Гончаренко и его сообщники.
— Впрочем, какой он Надеис, — заметил Виноградов, бросая на стол один из паспортов. Вот уже минут двадцать он, вооружившись сильной лупой, страницу за страницей изучал зеленую книжечку, принесенную в отделение милиции автолюбителями из Узбекистана.
— И имени такого в природе не существует. Специально запрашивал институт
— А здесь, — показал Виноградов, — другой паспорт. Штамп места работы «Западпроект». Стояло что-то другое. Ну, понятно, почему имя и отчество переделаны, наверное, тот паспорт был украден у женщины. А здесь какой смысл подчищать штамп?
— Наверное, был смысл. Нужно все эти паспорта и удостоверения послать в научно-технический отдел. Пусть попробуют прочесть, что было написано раньше.
Так и порешили.
— Все-таки, Эдик, тебе не кажется странным, почему опытный жулик, назовем его «X», что ли, оставлял с такой легкостью паспорта и удостоверения. Они, конечно, липовые, но ведь фотографии-то настоящие. А это уже улика, да еще какая.
— У него не было другого выхода. Ведь даже тень нерешительности могла спугнуть жертву, а значит, скандал, провал. А карточки ему ох как не хотелось нам оставлять. Видишь...
На одном из удостоверений глаза человека на фотографии аккуратно выколоты, на другом паспорте фотография приклеена лишь слегка, видимо, в последнюю минуту ее пытались сорвать. Нет, очень не хотелось пока неизвестному «X» оставлять работникам милиции свою фотографию.
— В общем, решено, — подводит итог Айрапетов. — Паспорта направляем экспертам. Параллельно выясняем, у кого, где и когда они украдены. Муравьев прав — здесь ключ к решению задачи. А пока займемся другими деталями.
Другие детали — вот они: расписка на получение четырех с половиной тысяч. Любопытный документ. Это не только образец почерка мошенника. Он позволяет судить о нем самом. Разумеется, и Айрапетов, и Виноградов были далеки от мысли, что по почерку им удастся восстановить характер и чуть ли не все прошлое человека. Но все же...
В короткой расписке, всего в несколько строчек, ее автор умудрился сделать пятнадцать синтаксических и орфографических ошибок. Скорее всего, общеобразовательный уровень его не выше пяти-шести классов. Это уже серьезная примета.
Папка фальшивых накладных. Все они отпечатаны в Киевской типографии. Как они попали к мошенникам? Надо выяснить.
Оттиски печатей. На одной ясно видны четыре буквы: «Крив...»
Приходилось исправлять и недочеты предварительного расследования. В некоторых городах потерпевшие были допрошены слишком поверхностно. Отсутствовали такие важнейшие подробности, как детальное описание всех соучастников преступления. Айрапетов летит в Харьков, Киев, Архангельск. Из каждой командировки он привозит портфель, битком набитый бумагами. Каждая из них давала ответ на один из тысячи нерешенных вопросов. Иной раз — отрицательный.
В Киеве Айрапетов зашел в первый попавшийся магазин канцелярских принадлежностей.
— У вас есть бланки накладных?
— Сколько угодно, выбирайте, — предложила, кокетливо улыбаясь, молоденькая продавщица.
Сомнений нет: точно такими же пользовались мошенники.
— И.., батенька, — развел руками директор типографии. На его пухлых щечках играла самая радушная улыбка. — Рад бы помочь гостю из Москвы, да разве можно узнать, где продавались эти накладные? По всей Украине ими торгуют. Это же бумажка. Вот когда на ней печать, тогда да! Тогда это документ строгой отчетности.