Трудовые будни Тёмных Властелинов
Шрифт:
Нет уж, нафиг-нефиг.
Что ещё остаётся? Армия? Так он и на родине собирался откосить, маман уже и выходы нашла, чтобы проплатить это дело. Ходить строем, спать в каких-то там казармах… тоже как-то не радует перспективка. С огнём, который у него был раньше, ещё можно было о таком подумать, но все эти отстойные ботанические штуки… Тут разве что дерево сквозь врага прорастить, ага.
Дебилизм.
Чем больше Макс думал, тем больше накатывала депресуха. Чутьё, подаренное Деревом, подсказывало: ангел не шутил. Ни насчёт убийства, ни насчёт выбора. Кем решит быть сейчас, тем и станет дальше. Но что он знать-то может о том, какие выгодные профессии в этом фэнтези водятся? Он тут не жил, и
Минутку… Макс сам себя притормозил и даже обозвал идиотом. Да, он-то тут чужак, но Дерево — местный Бог! У кого, если не у него, спрашивать совета? Рассвет вон уже наступил, ангел скоро придёт… Пусть Дерево спасает своего Жреца!
Прикрыв глаза, Макс попытался связаться с Деревом. Говорить оно с ним не стало (может, это и к лучшему; ещё в прошлом мире он усвоил, что Бог в голове только у шизиков вещает), но своеобразный знак подало.
Макс опять увидел их.
Корни.
Тут, вдалеке от дерева, их было намного меньше, и были они больше грибными — видимо, в городе над всякими клумбами и парками не заморачивались. Чего удивляться, если у них за стенами одна большущая клумба? Ага, хоть сафари устраивай.
Короче, зелени в городе было не очень много, зато грибов, плесени и всякой такой ерунды хватало. И сидел Макс, как паук на паутине, прислушиваясь к странному перестуку. Будто сердце бьётся. Хотя и глупость это — откуда бы у корней взяться сердцу?..
В общем, он слушал этот стук и всё больше впадал в какой-то странный ступор. Забыл, что, где и как, просто прислушивался и тут вроде как… различил знакомые шаги. Только вот звучали они как-то неправильно, неровно, испуганно… Макс и сам не заметил, как потянулся туда.
И сам стал корнями.
Настя книги о попаданцах любила, но сама в другой мир попасть никогда не мечтала и даже опасалась.
Тут была заслуга мамы. Она, историк по образованию, осмотрела пышные платья и прекрасных дев на обложках, похмыкала и заставила почитать несколько книг о том, как жили люди в средние века, да и даже каких-то сто лет назад тоже… Рассказы о беззубых, дурнеющих от постоянных родов, сидящих в своих поместьях пленницами, не имеющих прав "прекрасных дамах" быстро расставили по местам многие вещи. Рассказ о медицине прошлых времён вызвал стойкую тошноту, одежда была хоть и красивой, но громоздкой и неудобной, особенно если учесть, что ничего другого таскать было нельзя. Да знатная дама даже одеться сама не могла! А быт? Да у среднестатистической москвички больше удобств, чем у древних дам!
Опять же, прекрасные принцы. Монархическая система, которая выглядела такой интересной в книгах, в реале тоже вызывала вопросы. Ладно если это королева Англии, где есть монарх и есть парламент. А если речь идёт о такой монархии, где король и правда решает всё? То есть достался стране король — псих, пьяница, садист — и все должны слушаться? В родной стране слуги народа, конечно, те ещё ребята, но даже они должны уважать законы, или хотя бы делать вид. А королю кто укажет? Захотел кого-то сослать — сослал, захотел казнить — казнил. Чудесная сказка, всем бы так!
И это знатные люди. Где гарантия, что в попаданке тут же прекрасную даму признают? А быть простолюдинкой ещё лет сто назад — полный трэш, Настя почитала несколько дневников и вздрогнула. Нет уж! Ей и тут очень-очень хорошо, спасибо большое! А про попаданок она в книгах почитает.
Ну… такой был план.
На свидание с Максом она сначала тоже не собиралась, но потом… У всех одноклассниц уже были какие-то секретики, ухажёры, драматические статусы в социальных сетях и цитаты о любви в ленте. А Настя была совсем серенькой: скромной зубрилкой, почти-отличницей (что совсем не то же самое,
А тут Макс позвал её на свидание. Популярный симпатичный мальчик, спортсмен, из богатой семьи… её раздражало его поведение, но она повелась на уговоры подруг — и пошла.
А следующее утро встречала уже в новом мире. И там не было ни балов, ни принцев, ни красивых платьев, ни зверьков-помощников… даже магического дара Насте не перепало. Зато в избытке были хищные звери, живые мертвецы и слёзы. Пусть Игорь почти сразу спас их, Настя успела понять, как всё плохо, и замкнуться в себе.
Игорь… она влюбилась, конечно. Ещё бы! Но он видел в ней только ребёнка. А вот Максим, мерзкий балованный мальчишка, постоянно язвил, и кривлялся, и корчил из себя невесть что. А потом…
Настя вздохнула и осмотрелась по сторонам.
Она шла с корзинкой в руках по Магическому Кварталу волшебного города и училась местной грамоте в школе при Храме Тьмы — вот такая у неё теперь жизнь. И, к слову, в этом ей повезло: не объяви Игорь её своей родственницей, ещё неизвестно, как бы обернулось. Колдуны, их семьи и просто умные люди тут ценились, да. А вот простые и не очень образованные попаданцы вроде неё считались, прямо скажем, товаром второго сорта. Никто бы не пустил её в центральные кварталы, будь она сама по себе — это она уяснила сразу. Центр города — он только для элиты, тут всё строго по пропускам — и довольно современно, чисто и красиво. Тут были относительно широкие улицы, ходили машины на паучьих лапах, была своя канализация и часто попадались местные полицейские. С крыши их школы она с новыми одноклассниками наблюдала, как вползают в Купеческие Ворота огромные гружёные улитки. Передвигаться по городу им было запрещено, въезжать они могли ненадолго и только через одни ворота — для разгрузки. Оставляли улиток под стенами, в специальных загонах, на свой страх и риск. Только самые богатые могли себе позволить занять те несколько загонов, что были в черте города. Долон, купеческий сын, важно рассказывал, что его отец снимает один загон для своей красной улитки. На Настю он при этом косился так, что она поняла: надо срочно впечатлиться. Позже она вычитала, что красные улитки — это как мерс или бэха, то бишь — очень круто. Лучше были только перламутровые улитки, но таких в Чу не водилось.
В классе Насти было много купеческих детей, потому что именно они изучали грамоту и счёт, а не магию. Дети-колдуны учились в другой группе смотрели на "торгашей" свысока. К Насте у них было спорное отношение: она вроде как была племянницей нового Мастера-артефактора, но совершенно бесталанной.
"Несчастный господин Ихор," — говорила одна из гвардейских дочерей, делая вид, что не замечает Настю. — "Ребёнок-лишенец в семье колдуна — что может быть более жалким? Ни тени дара, её даже учиться отправили с торгашами."
"Да что ты наговариваешь на господина?" — демонстративно возмущалась вторая, оборотница-кошка. — "Очевидно же, что они — не кровная родня. Может, она племянница его пары, или пары кого-то из его рода… Одним словом, человеческая бездарная приживалка. Её и взяли-то из жалости! Вот и учиться отправили с торгашами, чтобы выдать замуж поудачней, за купца. Какой же колдун возьмёт бездарщину? И парой она ничьей не окажется — магии нет!"
Конечно, слушать такое было больно, горько и обидно. Но, по правде, стоило сразу понять: там, где есть магия, неизбежно и такое вот неравенство. И очевидно, что магию, как красоту, талант или богатых родителей, природа отсыпает не всем. Настя, не слишком богатая девочка из неполной, как нынче принято политкорректно говорить, семьи, давно и на своей шкуре познала такие вещи.