Труды по россиеведению. Выпуск 5
Шрифт:
В самое последнее время обнаружилась тенденция трактовать финал Первой мировой войны для России следующим образом (причем, именно обнаружилась – она еще не возобладала; но сам факт ее появления весьма значителен). – Утверждается: Россия проиграла эту войну, хотя русские, как всегда, проявили свои великие качества: мужество, стойкость, самоотверженность и т.д. То есть со стороны нашего народа это был очередной исторический подвиг, но бездарные царь и верхушка тогдашнего русского общества, а также злонамеренные и безответственные действия «темных сил» сорвали уже близкую победу. Позорный Февраль и какой-то пока еще не очень ясный Октябрь (не очень ясный для нынешних верхов – до конца не определились) стали вехами на пути поражения Великой России. Однако правительство большевиков, заключив договор с Германией и Австро-Венгрией, вывело Россию из мировой бойни.
Брестский мир – одно из важнейших событий в русской истории ХХ столетия – по сей
Так, может, правы те, кто сегодня пытается (и, наверное, у них официально это получится) выдать позорный Брестский мир за русский финальный аккорд в Первой мировой войне? Кстати, хочется напомнить: Брестский мир в качестве позорного квалифицировал В.И. Ленин. Этот циничный человек никогда никого не обманывал. И если он что-то обещал или как-то называл, то это всегда было прямо и по существу. Так что же получается? Современная демократическая Россия признает позорный и вынужденный Брестский мир событием, за которое отвечает историческая Россия (мы ее не идеализируем; действительно, это была «страна рабов, страна господ»; но другой России у нас нет – именно та была исторической; и она никогда в своей новой истории, т.е. со времен Петра Великого, не могла, не хотела и не прибегала к действиям типа Брестского мира; максимум, на что была готова историческая Россия, – это Парижский мирный договор 1856 г., смысл которого только в том, что Россия – и ее верхушка это отчетливо понимала – на время отказывалась от сегодня малопонятной, но навязчивой в предшествующие времена мечты овладеть Босфором и Дарданеллами, т.е., повторим, на время отказалась от мечты о морской экспансии; правда, вскорости, и мы уже касались этой темы, вернулась к ней 33 ).
33
А вот ныне мы, легко минуя Босфор и Дарданеллы, без участия военно-морского флота и танковых армий, а также славной авиации, входим в Европу. И не с помощью и посредством четырех Украинских и двух Белорусских фронтов, но через Норд-стрим и Зюйд-стрим. Перефразируя известную русскую поговорку, скажем: чем богаты, тем и можем. Как и предполагал великий русский мыслитель В.В. Розанов, пошлое, т.е. нормальное, обычное, возобладает над героическим, т.е. высоким и жертвенным. Победителями оказались не русские цари и Милюков, а газ и нефть. И в этом смысле знаменитые слова Александра III, что единственными союзниками России являются армия и флот, предлагаем перефразировать: газ и нефть. – Это было написано до Крыма, Луганска, Донецка. Оказывается, что все-таки «армия и флот» неокончательно сданы в архив. И как-то само собой вспоминаются слова Мирабо: «Пруссия – это не государство с армией, а армия с государством». – Как же я был наивен и недальновиден, когда писал это! Вот и Зюд-стрим накрылся. И цены на газ–нефть полетели вниз. И вновь актуальны армия и флот.
Получается (скажем, неожиданное): современная Россия полагает, пусть и в неявной форме, Брестский мир основой своей легитимности. А ведь что, собственно, связывает Российскую Федерацию с империей? По сей день ни юридически, ни всерьез исторически нынешняя власть не определила себя преемницей тысячелетней России. Есть ряд заявлений всех трех президентов РФ, которые можно было бы толковать так. Есть концепция нового школьного учебника, которая тоже, вроде бы, говорит об этом. Но это все-таки признаки и знаки, а не общественные и государственные установления, особенно на фоне активной любви к Сталину и ко всему советскому.
Так вот, Брестский мир здесь как раз и подходит. Через него большевики, неожиданно для них самих, связываются с царизмом. И нынешний режим также, поскольку Россия объявила себя правопреемницей СССР. При этом, поскольку Первая мировая война признается теперь началом ХХ в., ее заключительная фаза становится важнейшим событием, а Февраль и Октябрь 1917-го теряют свои позиции в исторической памяти.
Короче говоря, начало русского ХХ в. выглядит так. Позорный царизм в лице неудачливого Николая II, несмотря на предупреждения проницательных русских революционеров, реакционеров и консерваторов (заметим, всякие там либералы и марксисты-ревизионисты поддержали эту авантюру), вступил в самоубийственную для русского народа войну. Но, как теперь стало известно (и мы уже говорили об этом), русский народ в своем большинстве проявил всегда присущий ему героизм. И если бы не эти ретроградные
34
Если верить свидетельству Вяч. Малышева, наркома танковой промышленности, в марте 1945 г. на приеме в Кремле Сталин назвал себя «славянофилом-ленинцем». Так-то вот! А я еще удивлялся, чего это Г.А. Зюганов все о соборности и соборности. Помню работы советских времен типа «Социалисты-утописты Герцен и Чернышевский – предшественники научного социализма». Пора писать монографию: «Славянофилы-утописты Хомяков и Самарин – предшественники научно-материалистического славянофильства».
Вот и получается: в начале января 1918 г. разогнав Учредительное собрание и в начале марта 1918 г. подписав Брестский мир, эти люди начали новую русскую эпоху. Отменой Учредительного собрания они закрыли (глагол «закрыли» употребляем как синоним уголовного «закрыть на зоне») вековую мечту русских свободных людей. Подписанием позорного мира покончили с традиционными русскими государственностью, территориальностью, амбициями. Впоследствии чудесным образом большевики сумели все это превратить (конвертировать) в новую империю, новый империализм, новую социальность. Сегодняшняя Россия, безусловно, и следствие, и последствие уничтожения Учредиловки и похабного мира (это вновь выражение В.И. Ленина). И по сути дела это единственное, что связывает современную российскую традицию с Российской империей.
Еще раз: это как апофатическое богословие – бытие Божие утверждается через отрицание этого бытия. Так и здесь: преемственность РФ с исторической Россией осуществляется через ряд деяний, в свое время направленных на разрушение последней. Негативная диалектика, негативное преемство.
Нет, есть еще одно. Об этом рассказал известный литературный критик Бенедикт Сарнов. В 1947 г. он ехал в поезде с вернувшимся на родину из Франции русским эмигрантом. Юноша Сарнов спросил этого пожилого мужчину, что осталось в СССР от той России, в которой когда-то жил этот будущий репатриант. Они стояли в коридоре вагона у окна. Дело было зимой. И тот ответил: только снег. Значит, современная Россия связана с дореволюционной разгоном Учредиловки, Брестским миром и снегом.
Правда, современная ситуация доведена до абсурда. Учредительное собрание так и не созвано. Брестский мир реализовался: в 1991 г. Россия потеряла все те земли, которые ушли от нее и в 1918-м. К тому же (а в это вообще трудно поверить) на новый 2014 г. в России не было снега.
После весны-лета-осени четырнадцатого трудно себе представить, что еще год назад все разговоры были о Сочи. Казалось: русская жизнь сведена к Сочи. Эта была замечательная придумка для того, чтобы и людей отвлечь, и потешить, и вызвать гордость и сожаление.
Любой результат Олимпийских игр был на руку власти. Выиграем – президент герой, проиграем – замечательный способ «перебрать людишек». Поддержали бы все – от Немцова до Проханова. Кстати, то, что на юге России создается – со всеми оговорками – регион с современной инфраструктурой, неплохо. И психологически точно. Советский человек всегда полагал раем свой юг – Сочи и Крым. Но Крым только-только вернулся. Под «незалежными» впал в ничтожество, потерял всякое райско-курортное значение и, несмотря на старания и обещания, он еще не скоро наберет былую форму. Поэтому сегодня – лишь Сочи. В советском фольклоре этот город «отметился» поговоркой: «в Сочи на три ночи» (это метафора аборта, поэтически переработанная Бродским – «подмахну и сразу в Сочи»).
Итак, Сочи назначены быть парадизом. Ну, как Петр свое убежище на чухонских болотах назвал парадизом. И все получилось!
А у Путина сложится? Сложилось. – Михаил Ходорковский в интервью «Новой газете» (Дмитрию Быкову) 35 сказал, что для него Канада есть образец для русских. Действительно, родина хоккея самая северная из всех успешных стран. Михаил Борисович объяснил, почему она столь удачлива. Подавляющее большинство канадцев, вся канадская экономика, культура, цивилизация сосредоточены на юге. На их север'aх, сказал бывший олигарх, живет что-то около 400 тыс. человек. Но богатство Канады черпается именно с север'oв, где, как и у нас, залегает чуть ли не вся таблица Менделеева. И в этом смысле не Португалия, как когда-то говорил нам президент Путин, является нашим целеполаганием.
35
Дошел до Берлина: Интервью Дмитрия Быкова с Михаилом Ходорковским // Новая газета. – М., 2013. – 27 дек.