Тряпичная кукла
Шрифт:
— Армандо, — ответила старушка.
— Ну хорошо, я не выйду замуж за Армандо, но я обещаю вам, что никогда не оставлю его.
Луизелла обняла меня и улыбнулась, я в первый раз увидела ее улыбку. Вечером мы весело поужинали, после ужина Луизелла уложила «малыша» спать, а потом пришла и попросила пойти с ней. Она привела меня в комнату, которая всегда была закрыта и в которую я никогда не заходила, старуха просила не убирать там, потому что делала это сама. Я открыла дверь и увидела старинную, но очень красивую комнату, и первое, что поразило меня, была огромная кукла Ленчи в центре кровати, одетая в свадебное платье. Луизелла открыла ящик стола, вынула
— Ты видела сумму в сберкнижке, видела мебель и этот прекрасный дом с участоком? Так вот, если однажды я умру и всё останется Дура… э-э-э… Армандо, как, по-твоему, мои родственники и племянники что сделают?
— Что сделают? — повторила я с любопытством.
— Они вышвырнут тебя, как старый башмак; Мачедо, ты такая сообразительная, ты из Неаполя, не дай себя обвести вокруг пальца. Эти мои родственнички только и ждут, как я со дня на день помру, ты разве не видишь, какие они порядочные? Они звонят мне каждый час и каждую минуту. Почему? Чтобы удостовериться, что я наконец издала последний вздох. Вот я и хочу, чтобы ты вышла за моего сыночка, потому что уверена, ты не упечёшь его в какой-нибудь интернат для психбольных.
«Ну да! — сказала я сама себе. — В глубине души Армандуччо очень нежен со мной, он ни разу не посмотрел на меня, как на прокажённую». Я ушла спать, а на следующее утро решила объявить о своём решении. Это было утро воскресенья, и мать с сыном пошли на мессу, когда они вернулись, я уже приготовила рагу и раскладывала на полотенце ньокки, чтобы ушла лишняя влага.
— Армандо, вымой руки, я должна тебе что-то сказать.
Здоровяк улыбался, ему очень нравилось, когда я называла его настоящим именем. У Армандо были невероятно белые зубы, синие глаза, на самом деле он был очень красивым. Мы втроём сели за стол внезапно я выпалила:
— Армандо, ты хочешь жениться на мне?
Луизелла вытаращила глаза, в то время как счастливый сынуля всё повторял и повторял:
— Да, да, да.
Я хотела понять реакцию паренька… Его мама в то воскресенье только и делала, что весь день плакала, я сказала ей, что в понедельник мне надо поехать в Неаполь, чтобы купить подходящее свадебное платье и присмотреть что-нибудь для Армандо. Луизелла предложила поехать вместе, но я ответила, что это необязательно, тогда она достала деньги, чтобы дать мне с собой, но я сказала, что уже всё взяла, это были деньги, которые мне оставила Пекинеса. Как же странно, на деньги той, которая была любовью всей моей жизни, я покупаю свадебное платье.
Я выбрала себе костюм цвета льда, простую шляпку с намёком на вуаль, туфли и сумку кремового цвета, мне также удалось купить костюм, рубашку и галстук для Армандо. После этого со всеми сумками я отправилась на вокзал, но, сама не знаю как, очутилась перед домом Пекинесы. Я посмотрела на её окна — они были закрыты. А потом, тоже непонятно как, я оказалась под балконом своей матери, она стояла спиной и лущила горох, бросая шелуху прямо на улицу. Моя мама всегда была надменной и презрительной женщиной. Очень тихим голосом я позвала её: «Мама», — потом ещё и ещё раз. Думаю, она меня слышала, потому что в какой-то момент напряглась и, по-моему, даже заплакала. С мёртвым холодом в душе я ушла, надеясь, что голос матери остановит меня:
Какой же это был праздник, когда я вернулась! Армандо сразу же захотел померить костюм, и должна сказать, что мой жених был прекрасен, похож на какого-то актёра, я уже не говорю про Луизеллу, которая всё время плакала от радости.
— Никто ведь не умер, — сказала я ей, — с сегодняшнего дня в этом доме все должны смеяться, смеяться и только смеяться, а потом, дорогая Луизелла, у меня закончились деньги, завтра я пойду искать работу, я узнала, что в семье Мастранджело нужна горничная.
Старушка не дала мне даже договорить и прямо-таки набросилась на меня:
— К этому мерзкому старикашке? Даже не думай об этом! Сделаем так: я буду платить тебе «зарплату», а за это ты будешь вышивать кое-что для меня, ходить в магазин, знаешь, мне уже много лет, мне нужен человек… из семьи, который мог бы помогать. А еще я ничего не понимаю в банковских делах, налогах, и у меня больше нет сил ругаться с тем, кто ухаживает за нашим огородом. Что ты об этом думаешь?
Я согласилась, на самом деле такая работа могла бы мне пригодиться мне в будущем, когда Луизелла отойдёт в мир иной.
И вот настал долгожданный день, мы решили устроить скромную свадьбу — только мы втроём, но в любом случае нужны были свидетели, и мы выбрали продавца угля, мясника, зеленщицу и цветочницу. Луизелла надела красивый чёрный с золотом костюм, старинные серьги и браслеты, сделала изысканную причёску с шиньоном. Когда я вышла из своей комнаты, моя будущая свекровь пристально посмотрела на меня.
— Какая ты красивая, девочка моя, ведь ты мне в дочери годишься, — сказав это, Луизелла вложила мне в руки старинное бриллиантовое колье с настоящим жемчугом, которое я надела.
Но самым красивым был Армандо. Стоя в проёме входной двери, он смотрел на нас с улыбкой. «Мамма мия, какой же Армандо красавчик!» — подумала я.
Втроём мы вышли на улицу и вместе со свидетелями отправились в мэрию, а потом в церковь. Церемония длилась недолго, а поскольку я в тайне от Луизеллы продала золото, подаренное когда-то мамой, на эти деньги арендовала машину, и мы поехали обедать в знаменитый ресторан в Кастель-дель-Ово. Армандо никогда не видел моря, он казался ещё большим ребёнком, чем был на самом деле. Я и Луизелла восхищённо смотрели на Армандо, а на обратном пути он заснул в машине на плече у матери. Когда мы приехали домой, пришлось повоевать с Армандо, чтобы он снял костюм, потом наконец жених успокоился и пошёл спать. Я тоже собиралась лечь, но Луизелла меня остановила:
— Мачедония, я не стану запирать тебя в доме, как узницу, как монашку в келье, я невежественная деревенская старуха, но я тоже когда-то была молодой, вот здесь ключи от дома. Я хотела на свадьбу подарить тебе машину, наверное, нам пригодится, а ещё твоя комната теперь та, со старинной мебелью и куклой посреди кровати. Армандо пусть по-прежнему спит со мной, если ты не против.
И тут она, будто в каком-то древнем ритуале, сняла с себя всё золото и надела на меня, потом обхватила руками мою голову и поцеловала в лоб. Я бросилась к Луизелле в объятия, и слёзы облегчения хлынули потоком из моих глаз.