Тсалмот
Шрифт:
Я ощущал подлокотники кресла в руках, и даже сладковатую кислинку только что выпитого вина на языке, но при этом находился я совсем не там.
Я стоял, не сидел, и стоял на острых камнях в желто — сине — пурпурно — красную полосочку, а между ними пробивалось несколько зеленых кочерыжек. С неба лился жесткий желтый свет, настолько яркий, что глаз не поднять, у меня с минуту ушло только на то, чтобы приспособиться. Когда я покосился вниз, на собственную тень, она оказалась более темной и четкой, чем когда — либо, и только после этого я осознал, что стою на платформе, искусственно выглаженной. Платформа была еще
Нет, именно что не дыша.
Не дыша и не испытывая никакой потребности вздохнуть; не двигаясь и не чувствуя, что могу. Нечто похожее случилось ранее в Черном замке, только картинки были другие, и я не смотрел во всех направлениях сразу, и яркий свет точно был другим.
А еще я слышал голоса. Хотя скорее один голос. Кто — то говорил, а может быть, пел, на незнакомом мне языке. Потом я услышал тот самый звук, то самое слово, которое Некромантка назвала моим именем, а затем все тот же некто перешел на другой язык, и мгновение спустя я сообразил, что это Северо — Западное наречие, мой родной язык, только с акцентом, хуже которого я сроду не встречал. Пару фраз я все — таки расшифровал — «ти зделищь» в смысле «ты сделаешь», и «ю пвеливу» в смысле «я повелеваю», — только вот я не знал, что именно я сделаю и что в точности мне повелели, и не был даже уверен, что это вообще обращено ко мне.
Где — то в процессе я осознал, что источников света тут два: один сверху, освещал вообще все, а кроме него, имелась красно — золото — голубая спираль вокруг моего тела, она вроде постоянно лезла на глаза, но я заметил ее только когда она начала меркнуть и в итоге пропала.
Вот тогда — то я наконец и рассмотрел этого самого кого — то, пусть освещение и было жутким. Впрочем, многого не скажу, только что у него имелась голова, которую как бы сплющили чем — то тяжелым, никаких ушей, вертикальные щели с глазами, широкий беззубый рот и длинная шея.
Я по — прежнему не мог двигаться и словно со стороны наблюдал, как достаю стилет из сапога и вонзаю в один из этих глаз, а потом я вновь оказался в кресле, Некромантка только что убрала палец от моего лба и все смотрели на меня.
— Что… — выдохнул я.
— Сработало? — уточнила Некромантка.
— Э. Думаю, да. По крайней мере у меня было то ли видение, то ли сон, то ли одна из тех штук, которые я ненавижу.
Она кивнула.
— Там было два тебя, а ты не привык к впитыванию воспоминаний. В следующий раз будет проще.
— В следующий раз?..
— Влад… — начал Морролан.
— Меня призвали, — сказал я. — Как какого — то гребанного демона, кто — то, какая — то тварь сцапала меня и утащила.
— Ты привыкнешь, — проговорила Некромантка.
— Лучше бы я это вылечил, — заявил я.
— А это возможно? — спросила Алиера.
— Нет, — ответила Некромантка.
— Значит, говоришь, это сложно, — подытожил я.
Она склонила голову и посмотрела на меня, как, ну, наверное, как я смотрю на нее, когда она выдает одну из своих фразочек, которые ни одному нормальному человеку не понять. Вот так вот, теперь я знаю, каково это, быть с другой стороны. Какой везучий я.
А потом меня вдруг осенило. Я потянулся и медленно, чтобы никого не побеспокоить, достал
Так.
Я вернул клинок обратно в сапог.
— Что такое, Владимир?
— Ничего, — ответил я. — Просто… ничего.
Поняли, да? Только не ждите, что я объясню, ибо по — прежнему понятия не имею, как это вышло и что оно вообще означает.
— Так, — сказал я, — один вопрос решили. Двигаемся дальше. Что это заклинание должно было со мной сделать?
Теперь все посмотрели на Морролана.
Я и не заметил, что на столике за ним лежит Черная Длань, но он повернулся, взял ее и достал из ножен, и я уже описывал, что в этот момент творится в голове, и очень не хочу повторять это снова.
Я не мог не спросить:
— Ты уверены, что это нужно?
— Если ты хочешь получить ответ на свой вопрос, — ответил он.
Поднял оружие и направил на меня. Между мной и острием оставалось еще футов пять — шесть, и по мне, это слишком, невероятно малое расстояние.
— Так, Алиера, — проговорил он, — действуй.
— Коснись клинка, — велела она мне.
Глава 14. ЦЕРЕМОНИЯ ГЛАВНОГО ПИРШЕСТВА
Иногда мне кажется, может, все эти сложнейшие традиции ухаживания и женитьбы специально усложняют все дело, дабы никто не пожелал вступать в брак, не будучи в этом полностью и категорически уверен. Но потом вспоминаю главное пиршество. Нет, все — таки у некоторых традиций есть иное объяснение.
Главного пиршества все ждут с нетерпением. Проводится оно за день до свадьбы. Нойш — па говорит, что когда — то давно смысл был — приветствовать всех гостей, что живут за городом. Это меня слегка озадачило, пока я не вспомнил, что все это происходило на Востоке, где телепортации нет, так что путешествовать нужно очень долго, а значит, собираться на свадьбу — то еще предприятие. О таких вещах, как правило, и не думают. Я спросил у него, а как же быть с традицией лично приглашать всех гостей, и он ответил — иногда приходится пропускать кое — какие шаги.
Обычай пиршества, однако, продолжился, ведь обычаи положено соблюдать, на то они и обычаи, так что у нас в плане пиршество имелось. Из всех Домов драгаэрян лишь джареги похожи на выходцев с Востока в понимании важности еды, в основном потому, что у нас принято обсуждать дела за трапезой, и даже если дела идут не ахти как, по крайней мере еда должна быть достойной.
Мы с Коти, будучи одновременно выходцами с Востока и джарегами, конечно же, хотели, чтобы еда была достойной — более чем достойной, насколько это нам под силу, а поскольку сами готовить в этом случае не могли, должны были кого — то подрядить. Не знаю, существуют ли люди, которые превращают поиск хорошего повара в ритуал, и не удивлюсь, если таковой тоже есть.