Туда, где кончается Лес
Шрифт:
И медлит Дэви Джонс с тем, чтобы наслать кракена на корабль пиратов,
Когда ты находишься у его бездны:
Даже на дне морском стал бы ты со скелетов и сирен снимать жемчуга.
Нет и не было тебе судии,
Не боялся и не стыдился ты,
Когда речь шла хоть о горсти монет,
Ни королей, ни герцогов,
Из-под гильотины ты мог сбежать,
Лишь затронутый волосок оставив на лезвии.
Лгать честнейшим и мудрейшим не страшился ты
На бесконечных судах и допросах.
Так что же робеешь теперь передо мной?
Знаешь, что простой человек, если бы судил тебя,
Был тобой обманут,
Но от меня, говорящего со звездами,
Не скрыть ничего.
Да только нет у меня секиры палача для незваного гостя,
Не стану я тебя, даже если в многократной вине твоей убежден, убивать,
В чем и клянусь.
Молви же слово теперь, когда ты снова смел.
И звезды между тем обволокла молочно-белая дымка рассвета,
Стали они неразличимы на небосводе.
Засыпали созвездия, объятые мягким туманом Млечного пути,
И утихал их серебристый шепот.
Разбойник морской, едва коснулись его опущенных плеч следы зари,
Перед Темным Милордом на колени упал,
Главу склонил, в мантию колдуна впился
Да завыл, горюя и убиваясь по уничтоженной в себе добродетели.
Пират: О, Темный Милорд, о, великий волшебник,
Тот, кого величают властителем небесных светил и людских судеб!
Не держи на бродягу, всеми отверженного и проклятого, зла!
Признаюсь тебе, ведающему земные и иные другие истины:
Я украсть золотой цветок хотел, пока слова твои не услышал!
Сердце разбил мое острый кинжал истины,
А через пробитую им, как разъяренным нарвалом в корме, дыру
Изверглись яд и желчь.
Десять сотен штормов мне, проклятому, на голову!
Открылись теперь мои глаза, вижу теперь я,
Сколько на счету моем краж и убийств!
О, мудрый волшебник, дай бродяге шанс искупить вину,
Пока
Не наложила на его руки еще одно клеймо убийцы,
Пока она не отправила старого пирата с камнем на шее ко дну океана!
Мудрый Милорд, я украсть хотел твой цветок, а ныне раскаиваюсь
И прошу подарить мне его.
Много дадут в ювелирной лавке за золотые лепестки,
И на полученные со сделки деньги я
В родном холодном краю
Отстрою деревню, где каждый бездомный,
Такой, как я,
Получит кров и пищу.
Будь сто тысяч раз проклят черный флаг, под которым ходил я в море!
На твоих глазах, Темный Милорд,
Умер сегодня ночью преступник и родился с восходом герой.
Не коснусь и кончиком пальца более эфеса сабли,
Я теперь не пират.
Я отныне встаю на новый путь,
Но не говорю с кометами и созвездиями, как ты, мудрец,
И путеводной звезды мне нет.
Подари мне свой золотой цветок,
Пускай его сияние осветит мне дорогу.
Милорд: Ты мастак говорить красиво: много лет подряд за нос водил царей и герцогов,
Пока те спиливали рога оленей на охотах,
Ты приставлял им их собственные,
Много лет подряд грамоте и слогу обучали тебя письма от королевских любовниц.
Но если и поступки твои той же красоты полны,
То бери мой цветок.
Одно тебе условие:
Приведи ко мне деву,
Которую я бы женою свою сделать мог.
Пусть ее волосы будут красными,
Как кровь, как заря, как искреннее и наполненное жизнью сердце в человеческой груди.
Крайний срок тебе – затмение,
Ночь Черно-Белой Луны.
Если успеешь – заберешь у меня розу из золота.