Туда! И надеюсь, обратно...
Шрифт:
И когда раздается сигнал, извещающий о том, что пора отправляться на бойню, я, к удивлению своему, испытываю облегчение, огражденное от абсолютной апатией тонкой пленкой.
Становлюсь на клетчатый металлический диск и смотрю на Цинну в ожидании последних наставлений.
— Помни, что сказал Хеймитч.
«Прощай, Китнисс» - вот, что мне сказал Хеймитч.
— Беги и ищи воду. Дальше действуй по обстановке. — Я киваю. — И ещё кое-что. Чтобы тебе ни сказали, чтобы ты сама ни думала. Я в тебя верю.
— Правда? — к краешкам глаз прокрадываются слезы.
— Правда.
Он
— Удачи, Огненная Китнисс.
Перед нами вырастает прозрачная преграда. Я в последний раз впечатываю в память ободряющее лицо Цинны и погружаюсь во тьму. Три, два, один. В глаза ударяют резкие солнечные лучи, одновременно с тем, как в ноздри прошмыгивает свежий теплый ветерок.
Стараюсь скорее проморгаться, чтобы оглядеть окрестности и…
— Леди и джентльмены, семьдесят четвертые Голодные игры объявляются открытыми! — разносится по всей арене голос Клавдия Темплсмита, одновременно с тем как я потрясенно выдыхаю:
— Какого ёжика? ..
====== Часть II. Игры. I ======
Везение — мое второе имя.
А первое, кстати, Не.
Терри Пратчетт
Я бегу. Не знаю куда, не знаю зачем, просто бегу.
Ощущение дежавю впивается в пятки и ползет от них прямиком в горло, а может и дальше, не знаю, оно успевает прокрасться только до коленок, когда я вспоминаю — мне это снилось! Почему-то хочется рассмеяться, но я не смеюсь, потому как это чревато неприятными последствиями в виде сбитого дыхания и горящих легких. И так-то бежать неудобно с двумя рюкзаками за спиной, удочкой в руках и железной банкой неизвестного содержимого в зубах.
Откуда у меня все это?! Ответом на это служит фиолетовая дымка тумана, застилающая черепную коробку со всем её содержимым. Нет, мне на самом деле интересно, когда я успела настолько обогатиться.
Ещё и в попу что-то впивается…
Нет, надо срочно воскрешать в памяти последние полчаса своей излишне насыщенной жизни, а то вдруг я кого-то умудрилась укокошить.
Внутренний голос услужливо поддакнул: «И вправду, ты же во сне уже семерых убила, чего тебе стоит восьмого убить наяву!»
И хотя я хихикнула, чуть не выплюнув баночку, мне было ни фига не смешно. Потому что убить человека это… Так, успокаиваемся и начинаем сначала.
Шестьдесят секунд, которые в теории я должна была посвятить оценке обстановки, сканированию даров рога Изобилия и сделать наброски плана к отступлению. На практике же я его бездарно про… потратила на внимательный осмотр панорамы, на пристальное вглядывание буквально в каждый реющий на ветру листочек и шатающийся на этом же самом ветру трухлявый пенечек, усеянный лисичками, но больше всего стараний я уделила прищуриванию (как будто это когда-то кому-то помогало видеть лучше), и все это для того, чтобы увидеть озеро, которого не было.
Да, точно, все так и было. Стояла я как у доски на уроке физики — в полнейшем ступоре (это был даже не ступор, а Ступоров Ступор Ступорович) и искала это дурацкое озеро. Хорошо ещё искала не напрасно, правда то, что я обнаружила издали больше напоминало одноместную синюю палатку, но это мелочи по сравнении с тем, к каким выводам я пришла, хорошенько поразмышляв
Так, стоп.
Я даже притормозила.
Откуда тогда все остальное?
В попытке найти ответ на этот вопрос я присела на притаившийся в тени липы пень и, приговаривая вполголоса «Не садись на пенек, не ешь пирожок», начала разбирать многочисленные пожитки, нервно поглядывая по сторонам.
В первую очередь вытащила на всеобщее обозрение дубов, кленов и птиц, а также миллиона другого зрителей то, что так злорадно измывалось над моей пятой точкой. Этим извергом оказалась Сойка-пересмешница.
Её транспортировка с ворота моей кофты в задний карман штанов рухнула пятикопеечной монетой в копилку тайн и загадок.
Дальше последовал черед металлической коробочки с красными расписными узорами и следами зубов на крышке. Внутри красовалось монпансье. Я чуть не расхохоталась в голос. Его и в Питере-то не в каждом магазине достать можно, здесь оно откуда? Недоуменно покачав головой, бросаю одну конфету в рот, авось сахар в мозги просочится, поможет вспомнить что да как.
Удочку я даже рассматривать не стала, сразу бросила рядом. Вот на кой-она мне? Согласна, это нужная штука, только крайне бесполезная без лески, катушки и крючков, единственное, что с ней можно сделать — древком по чьему-нибудь затылку шибануть.
Итак, теперь рюкзаки. Потерла руки в предвкушении, переводя взглядом с черного на розовый, решила начать с того, что побольше и оказалась… не то, чтобы разочарована, но… три пакетика сухофруктов, кожаные перчатки, яблоко, пачка надувных воздушных шариков (Какой У… умственно отсталый это сюда положил?!) и (Ну хоть что-то…) спальный мешок. Во втором рюкзаке, который я открывала уже с меньшим энтузиазмом, обнаружились пакетик орехов, веревка, нож и два полулитровых термоса, причем оба заполненные водой.
Все страньше и страньше…
Закусив губу, прикрыла глаза, пытаясь сосредоточится, вокруг тишь да гладь — идеальное место для медитации. Но пятиминутное разглядывание фосфенов вызвало лишь легкую головную боль. Только этого мне не хватало…
Недовольно поморщившись, тронула виски и, запихнув коробок конфет в черный рюкзак, нахлобучила на себя все авоськи, немного посомневавшись стоит ли тащить с собой балласт в виде удочки. Нужна ли она мне вообще? В итоге, подумала, что лучше возьму, вряд ли конечно она мне пригодится, но вдруг, а второго шанса её добыть не будет точно. И воспользовавшись древком как посохом, я поспешила дальше, но уже пешком, так как солнце, уставшее от одиночества, летело обниматься с деревьями — на арену опускались сумерки, первый день заканчивался, а я даже не знаю, как провела большую его часть, но надо искать где перекантоваться первую ночь.