Туман
Шрифт:
– Да, конечно!
– Так вот, на самом деле это целая группа лекарств, если принимать их при ранениях, то не будет нагноений, да и антонова огня не случится. Да в принципе, при многих заболеваниях их дают. Я не врач, но при воспалениях различных органов их назначают.
– Получается… вы победили все болезни?
Павел Матвеевич заливисто рассмеялся и достав платок, стал вытирать им выступившие слёзы.
– Господи! Нет конечно. Чем больше люди изучали…, тем больше различных болезней находили. Некоторые даже говорят, что многие новые, сами учёные и создали.
– Но зачем им это?
– Деньги, – немного подумав ответил он, – в моё время медицина, это огромные корпорации [78] и фантастические деньги [79] .
78
К примеру: Johnson & Johnson – инвестиционная холдинговая компания с направленностью на медицинские и фармацевтические продукты. Занимается исследованиями и разработками, производством и продажей средств личной гигиены, фармацевтических препаратов и хирургического оборудования. Фармацевтический сегмент включает продукты в области желудочно-кишечных, гематологических, иммунологических, инфекционных заболеваний, неврологии и др. Сегмент медицинского оборудования включает продукты, распространяемые среди оптовиков, больниц и розничных продавцов. К ним относятся продукты для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, ортопедические и неврологические препараты и др. Рыночная капитализация: 421.02 млрд
79
В любых платных медицинских учреждениях есть план – средний чек по пациенту. Если врач с этим чеком не справляется и не выполняет месячный план, то ему делают выговор, штрафуют или даже вообще увольняют, если это повторяется несколько раз. Каждый медицинский центр рассчитывает эту сумму специально, сколько в среднем за месяц по выручке должно выходить на врача. Для мотивации, врачам и рассказывают каждый день как важно приносить прибыль и окупать свои сумасшедшие расходы, делают им минимальный оклад и хорошую процентную ставку с каждого пациента, то есть с тех услуг, которые врач впаривает. Эта система почти ничем не отличается от какой-нибудь «Евросети» или «Связного», где точно такая же технология. У продавцов есть средний оклад и прямая мотивация продавать как можно больше, чтобы заработать процент с продаж, тогда получается интересная зарплата.
– Невероятно… А женщин-врачей много?
– Хм. Трудно сказать, но мне кажется, даже больше [80] , чем мужчин.
– Значит с медициной будущего вы мне помочь не можете.
– Увы, но нет.
– Жаль.
Какое-то время мы ехали молча. Думаю, из чего состоят эти самые антибиотики, и как их изготовить, «провидец» тоже не имеет никакого понимания. Очень жаль.
– Ан… баронесса, вы же помните историю? И что случится летом следующего года? Как вы планируете поступить? Надеюсь, попробуете увезти семью подальше?
80
По статистическим данным по миру процент колеблется от 52 до 74.
– Да, думаю смогу уговорить Екатерину Петровну уехать к старшему брату в Тверь.
– Хорошо, я буду спокоен, что вы будете в безопасности.
– Я врач. Хотя мне ещё предстоит это доказать. Думаю, моё место не будет далеко от действующей армии.
– Вы думаете, вас примут в госпиталь?
– Я надеюсь…
– А вы знаете, Ан… баронесса, в моё время будут очень популярны всякие благотворительные общества…
– А при чём тут это? Да и без разрешения на практику… это бессмысленно!
– Вы не поняли, насколько я помню историю, из Могилёва не удастся вывезти склады [81] . А там будет много чего по медицинской части… Можно создать какой-то «союз вспоможения», думаю, когда начнутся основные действия подтянутся и другие с финансами… а пока закупать лекарства, перевязочные средства…
– А
– И как? Получилось?
– Пока не знаю, на Рождество хочу вскрыть и посмотреть.
– Интересно, нужно будет попробовать…
81
В 1812 году Могилев представлял собой важный оборонительный центр, поскольку здесь были сосредоточены большие запасы продовольствия и фуража, амуниции и перевязочных материалов, плотов, лодок и барж для эвакуации раненых и больных на юг.
После взятия города из Могилева Наполеону был отправлен следующий донос: «Здесь было взято в плен 200 человек, из которых 18 офицеров; кроме того, 40–50 человек было убито или ранено… было взято также около 40000 русских хлебных рационов…, несколько тысяч ружей, большинство которых в плохом состоянии, а также 10000 пик и несколько тысяч фунтов пороха».
– А чем вы планировали заниматься?
– На войне… или до неё? – спросил он с усмешкой.
– Вы смеётесь надо мной, Павел Матвеевич?
– Ни в коем разе! До войны я собираюсь закончить несколько небольших скрытых складов, невдалеке, по ходу движения войск. Фураж, зерно, картофель. Если у вас получится с мясом – будет вообще замечательно!
– А если склады найдут французы?
– Не думаю, что фуражисты будут искать еду в лесу.
– Я тоже думала о схронах… но целый склад!
– Баронесса, в своё время там целые отряды прятаться будут. А тут, небольшое здание. Да и кого накормит маленький схрон?
– А люди не разболтают?
– О чём? Что барин чудит и себе в лесу охотничий домик строит? К тому моменту и забудут. Да и артель нанимал из далека. Люди, что продукты туда свозят многократно проверены. Буду потом потихоньку доставлять в армию.
– Ну а как же…
– Можно, конечно, стать вольноопределяющимся. Мне даже кажется, как дворянину дадут офицерский чин. Но кто меня там слушать будет, штатского штафирку? Они же никогда кроме себя никого не слушали. Или предлагаете напрямую к Кутузову пойти с рассказами о планах Бонапарта… А лучше уж прямо к Александру Павловичу [82] . Вот только так меня к нему и пустили… Знаете, роль «пророка» мне плохо даётся, вместо рукоплескания – рукоприкладство.
82
Александр I
– Извините меня, Павел Матвеевич.
– Да, всё в порядке. Я много размышлял об этом. Изменить ход истории я не смогу. Даже если попытаюсь. Но попробовать спасти чьи-то жизни от холода и голода? Могу попробовать. Соберу ополчение из своих мужиков. Сманю ветеранов из Могилёва. Они всё равно там бессмысленно погибнут. Будем партизанить помаленьку. Может даже Давыдова встречу…
Мы оба рассмеялись, и я заметила в окне дормеза «бабушку», которая за нами внимательно наблюдала.
– Хотела спросить вас, как вы добились у Матвея Львовича дать вам денег на эти склады и продукты? Может и Екатерину Петровну удастся на это уговорить.
– А при чём тут «отец»? – удивился он.
– Ну как же…
Я вновь услышала заразительный смех Рубановского. Открытый, до слёз из глаз.
– Это вы про слух, что я живу на выделяемые мне «отцом» средства?
– Ну да, разве это не так?
– Баронесса… вы же знаете, что стоит в обществе появиться холостому молодому человеку с деньгами, как на него начинается охота всех семейств с дочерями на выданье.
– Примерно представляю.
– Ну так вот, я и попросил «отца» не разглашать мои финансовые возможности. А так, сейчас я распоряжаюсь собственными средствами. Начальный капитал, конечно, дал Матвей Львович, но мне удалось его увеличить в несколько раз и вернуть.
– Получается, вы не хотите обзаводиться семьёй?
– А вы, баронесса, вижу тоже не спешите.
– У меня есть цель. И призвание. Не думаю, что найдётся мужчина, который позволит мне этим заниматься… а запирать себя дома… или тратить жизнь на развлечения в обществе… не для меня.
– Вы несправедливы к мужчинам. Думаю, найдутся те, кто хотел бы видеть вас счастливой. Всё равно… со скальпелем ли в руках, либо же с вышивкой. Или даже с красками… говорят вы любите рисовать.
– Да. С нежного возраста рисовала с бабушкой на пару. Почти всё детство провела с ней и дедушкой в поместье.