Туманный Антакаль
Шрифт:
Поужинав в очередном новом заведении: «Я должен тебе показать, где подают лучшее мясо под арденовским соусом с брюшелями», где к нам присоединилась пара Гейла и Ширианы, девушка сказала, что в клубе «Максимум» сегодня выступает Ирж, и она хочет туда пойти.
– Ты хочешь послушать Иржа живьём? – обратился ко мне Джеймс.
– Шутишь? Конечно! – воскликнула я. – Я слышала его в только кристозаписях.
– Отлично. Тогда доедай и пойдём, – Джеймс позвал официанта и попросил счёт.
В клубе «Максимум»
Несколько столиков были уже заняты молодыми людьми, которые приветливо поздоровались с Джеймсом, на других стояли таблички «зарезервировано», с одного такого столика поднялся импозантный моложавый мужчина. Из разряда тех, над кем не имеет власть возраст.
Несмотря на выдававшие возраст морщины на лице, задорный блеск глаз, современная одежда и манера общения, свойственная молодым, позволяли выглядеть ему уместнее в молодой компании, чем с пожилыми сверстниками. Мужчина встал и подошёл поприветствовать Джеймса. Они тепло обнялись, и мужчина указал ему за столик, за которым он сидел. Сам направился куда-то в зал, вежливо кивнув нам по пути. Джеймс позвал нас, и мы расположились за столиком. От заказа еды и спиртного я отказалась, согласившись только на освежающий лимонад.
Джеймс довольно оглядел зал, в котором находились преимущественно весёлые нарядные оживлённые девушки.
– О, сегодня я один отсюда не уйду, – расплылся в улыбке Джеймс.
– А как же Келли? – удивилась я.
– С Келли мы расстались. Пришла пора новой пташки.
– Когда?! – поразилась я.
Ещё вчера мы вместе веселились. Когда я уходила, ничего не предвещало. Мне нравилась Келли. Она была милой и весёлой, и я уже думала, мы станем подругами. Накануне мы тесно и хорошо общались…
– Вчера, – пожал плечами Джеймс.
– Джеймс, когда вчера я уходила, у вас всё было хорошо, вы даже целовались! Что случилось?!
– Да ничего, – снова пожал плечами Джеймс, – просто пришло время новых подвигов. Да не заморачивайся, - Джеймс по-видимому наконец соизволил заметить потрясение на моём лице, – ни для кого это трагедией не является, Келли изначально была к этому готова. Всё нормально, мы расстались друзьями. На меня не обижаются, Марти, – подмигнул мне Джеймс со своей фирменной лукавой улыбкой.
Не факт, подумала я про себя, но вслух говорить не стала, не место и не время. Тем более в разговор влезла Шириана:
– Куда пошел Трампетёр?
– Присмотреть за подготовкой к выступлению, – ответил Джеймс.
– Трампетёр? Это был Трампетёр? Ты
– Вау-вау, полегче, детка, – осторожно отцепил мои пальцы от руки Джеймс, поморщившись от боли.
– Извини, – смутилась я.
– Что тебя так возбудило?
– Ты знаешь Трампетёра? Познакомь меня с ним, пожалуйста, – с мольбой посмотрела я на Джеймса.
– Без проблем, – легко согласился Джеймс, бросая на меня любопытные взгляды.
Я сама промолчала, не стала объяснять. Может быть, когда-нибудь. Или не будет выбора.
И если внимание всех заняло выступление Иржа на сцене, ну, может, кроме Джеймса и ещё нескольких парней, которые разглядывали девушек в зале, млеющих от певца, то моим вниманием целиком овладел вернувшийся Трампетёр, которому меня представил Джеймс.
Я попросила импресарио уединиться для разговора, и мы с ним отсели в альков, устроенный в стене приватной зоны.
Одной из моих целей, с которой я покинула дом ради жизни в столице, было создание альбома, песен на стихи Марса и на мою музыку.
Это была наша общая с Марсом тайна, он иногда писал стихи и посвящал мне. У меня скопилось их несколько за время наших отношений, как раз на альбом.
А моей тайной – об этом не знал никто, ни родные, ни Марс, было то, что я сочиняла музыку. Причём я не знала как, и не могла объяснить этот процесс. То есть я не могла задаться целью – вот я сегодня сажусь и пишу очередную песню, нет. Просто в какой-то момент, вдруг, у меня в голове возникал музыкальный мотив.
Иногда они забывались, как приходили, так и уходили, и я старалась теперь сразу записывать ноты, если не хотела, чтобы мелодия исчезла. Иногда она крутилась несколько дней, как зудящая над ухом муха. Иногда она приходила ночью во сне, иногда что-то – эмоция, событие или просто сценка из жизни – могло послужить спусковым крючком для её появления.
Но к этому моменту на все стихи Марса у меня были готовы мелодии для песен, и я хотела предложить импресарио записать альбом. Я хотела этого для памяти Марса. Пусть никто не будет знать, что это его стихи, мне этого достаточно. И если Марс может видеть с небес, пусть порадуется или скорее, посмеётся в своей манере.
Я поведала Трампетёру свою идею, он проявил вежливый интерес. Сказал, что он всегда заинтересован в композиторах и поэтах, но надо смотреть на материал. Мы договорились встретиться завтра в его студии.
Домой я летела окрылённая, хотя быстро попрощаться с Джеймсом не получилось. Он решил показать мне ночную жизнь столицы, и я не сопротивлялась, потому что была благодарна за знакомство, и было хорошее настроение. Но когда перевалило за три часа ночи, я откланялась и поспешила домой, думая о будущей встрече.