Туннель Эго
Шрифт:
Между тем, не только вне-телесные опыты, но также и «чувство присутствия», как оказалось, можно вызывать прямой электрической стимуляцией мозга (см. рисунок 9).
Рисунок 8 показывает сторону с электродами на правой угловой извилине, в которой электрическая стимуляция воспроизводимо индуцировала не только ВТО, но также ощущения видоизменённых рук и ног, смещение в пространстве всего тела. Перепечатано с разрешения Macmillan Publishers Ltd: Nature, Volume 419,19, September 2002.
Первая экспериментальная гипотеза Blanke состояла в том, что вне-телесные опыты, по крайней мере, в описанном выше случае, возникают, как результат провала попытки интеграции сложной соматосенсорной и вестибулярной информации.30 В последующих исследованиях, ему и его коллегам удалось локализовать релевантное повреждение мозга — дисфункцию в височно-теменном узле.31 Они настаивали на том, что две независимых патологии должны наличествовать одновременно для того, чтобы провоцировать вне-телесный
Рисунок 9: Последнее исследование, предпринятое Dr. Olaf Blanke, даёт новое научное озарение относительно переживаний, которые традиционно объясняли через паранормальные явления. Стимуляция части мозга, которая называется угловой извилиной, с разных сторон дала два различных результата: ощущение телесного присутствия за собой и ВТО (Источник: Dr. Olaf Blanke. Рисунок из Graham Roberts/The New York Times.)
Последние исследования показали, что феноменальное переживание телесного развоплощения зависит не только от правой части височно-теменного узла, но также и от области в левой доле, называемой областью экстрастриарного тела (в оригинале «extrastriate body-area (EBA)», то есть, подчасть экстрастриарной зрительной коры мозга, вовлеченная в визуальное распознавание человеческого тела и его частей, а также человеческих лиц, в чём схожа функционально с веретенообразной извилиной (face area) — прим. перев.) Несколько различных участков мозга могут делать вклад в данное переживание. Действительно, внетелесный опыт вполне может оказаться не цельным и унифицируемым феноменом. К примеру, феноменология выхода из тела значительно варьируется от отчёта к отчёту: Первые секунды переживания явно различны в случаях спонтанных выходов из тела у здоровых индивидов и в случаях с эпилептическими больными.
Приступы вне-телесных переживаний также могут быть различными у последователей различных духовных практик. Более того, вполне возможно, что на уровне нейрофеноменологии, осознанные сновидения (см. часть 5) и внетелесные опыты во многом перекрывают друг друга, так как и те, и другие переживания, в общем, являются иллюзиями тела.
Рисунок 10: Участки мозга, которые активизируются при умственной трансформации испытуемым своего тела. Большей частью, в правом височно-теменном узле (авторство рисунка Olaf Blanke, из Blanke et al., «Linking Out-of-Body Experience and Self-Processing to Mental Own-Body Imagery and the Temporoparietal Junction,» Jour. Neurosci. 25:550–557, 2005.)
В 2005 Olaf, его студент Bigna Lenggenhager и я предприняли ряд экспериментов с виртуальной реальностью. Главной целью было сделать вне-телесный опыт полностью воспроизводимым феноменом у здоровых индивидов. Надлежащее исследование подразумевало, что мы будем способны повторять опыт выхода из тела в лабораторных условиях. Ведущим вопросом был следующий: Имеем ли мы здесь дело с интегрированным типом телесного самосознания, который являлся бы ^^^L феноменальным вымыслом.
Короче говоря, может ли испытуемый переживать галлюцинацию и телесно воплощённую самость в одно и то же время, т. е. полный аналог иллюзии резиновой руки?
Вот пример одного из наших первых протоколов эксперимента, проводимого с использованием периферийных устройств виртуальной реальности: Установленный на голове дисплей, состоящий из очков, которые показывали различающиеся изображения для каждого глаза, создавали трёхмерную иллюзию пребывания в виртуальной комнате. Испытуемый мог видеть собственную спину, видеоизображение которой в реальном времени поступало прямо на дисплей перед глазами испытуемого; видео обрабатывал ЭР-декодер; видеокамера снимала спину с расстояния 2 метров. Когда я сам подвергся этому эксперименту, мне показалось, что я переместился в Эх-мерную версию картины Рене
Рисунок 11: «Запретная репродукция», Magritte (1937)
Пока я смотрел на собственную спину (именно это и было видно на дисплее, зафиксированном на моей голове), Bigna Lenggenhager щупала её; эти действия транслировала видеокамера. Когда я увидел, что к моей спине прикасаются, я тут же испытал неловкое чувство: Я почувствовал, что меня слегка затягивает в моё виртуальное тело, которое находилось передо мной и я попытался «проскользнуть» в него. Наши исследования стали более систематичны. Всем нашим испытуемым мы показывали их собственные спины, которые почёсывал экспериментатор (т. н. «условие собственного тела»), а затем, в следующей части эксперимента, им показывали либо спину манекена (т. н. «условие ложного тела»), либо большую прямоугольную плиту (которая вообще никак не напоминала человеческое тело, т. н. «условие объекта»), которые точно так же чесал экспериментатор перед видеокамерой. Дополнительным условием была степень синхронии между видимым и ощущаемым почёсыванием, которая могла варьироваться в зависимости от временной задержки, которую можно было регулировать при поступлении видеоизображения в киберпространство.
В конце концов, мы представили независимое измерение величины силы иллюзии. Испытуемые были дезориентированы, передвигались так, словно при игре в жмурки, после чего мы просили их вернуться в изначальное положение.
В конце эксперимента, испытуемых просили заполнить опросник касательно их переживаний. Результаты показали, что, в условиях временной синхронии видимого на дисплее и ощущаемого, вне зависимости от того, видели они собственную спину или спину манекена, испытуемые зачастую воспринимали виртуальную фигуру как своё собственное тело, идентифицируясь с ним и «соскальзывая» в него. Такой опыт значительно реже возникал в случае с деревянной прямоугольной плитой, равно как и в условиях рассогласованности видимого и ощущаемого. Эксперименты в условиях синхронии также показали значительно большую тенденцию к проекции реального или ложного тела, чем это наблюдалось в условиях рассогласованности. При других контрольных условиях, испытуемые смотрели на экран, на котором не было видно вообще никакого тела, и тогда они переживали собственное перемещение на место отсутствующего тела (в зрительную сцену), либо просто переживали некое изменение собственного положения в пространстве. Эти данные наталкивают на предположение, что определение местонахождения «себя», в случае конфликта визуальной и соматосенсорной входящей информации, будет, скорее всего, ошибочным, как мы уже видели на примере иллюзии резиновой руки, для одной части тела. Здесь мы сталкиваемся с тем, что я называю «принципом встраивания»: Феноменологически, телесно воплощённая самость заселяет определенный объем пространства, в то время, как видящая самость является непротяженной точкой, а именно — центром проекции нашей пространственно-визуальной перспективы, геометрическое происхождение нашей перспективистской визуальной модели реальности. Обыкновенно, эта точка истока (за глазами, как если бы маленькое существо смотрело из них, как из окна) находится внутри объёма, определяемого ощущаемой телесной самостью. К тому же, как показали наши опыты, видящая и телесно воплощённая самости могут быть разъединены и фундаментальное чувство самости, в этом последнем случае, будет локализовано именно в месте зрительной репрезентации тела.
Рисунок 12: Воссоздание цельно-телесного аналога иллюзии резиновой руки. (А) Участник (тёмные штаны) видит через зафиксированный на голове дисплей своё собственное виртуальное тело (светлые штаны) в 3Д, которое проецируется в 2 метрах вперёд от него. Спину виртуального тела и тела участника почёсывают иногда синхронно, иногда асинхронно. В других условиях, участник видел либо (В) виртуальное ложное тело (светлые штаны), либо (С) виртуальный объект, не имеющий сходства с человеческим телом (светло-серый), который синхронно или асинхронно почёсывали вместе со спиной. Тёмными цветами обозначено действительное положение физического тела или объекта, в то время, как светлыми цветами представлены виртуальное тело или объект, видимый в закреплённом на голове мониторе. Иллюстрация M. Boyer.
Почему вся эта информация так важна для философии сознательной самости? Может ли она действительно помочь нам обнаружить концептуальное происхождение самости, указать на то, что общего имеют все самоосознанные существа во вселенной? Действительно ли мы сделали шаг к той великой цели, о которой говорили во Введении? Ответ — да: То, что нам действительно нужно, так это конститутивные условия самости. Мы хотим знать, что, в действительности, является необходимым и что достаточно для образования Эго, или фундаментального чувства «бытия кем-то». К примеру, в нашем поиске ядра сознательной самости, нам бы очень помогла способность различать то, что строго необходимо в соответствиями с законами природы, царящими в нашей вселенной, а что просто является следствием. Наши эксперименты показали, что агентность не является необходимой, так эти эксперименты избирательно манипулировали лишь двумя измерениями: само-идентификации (вместе с содержимым сознательного образа тела) и самолокализации (в пространственной системе координат). Эти манипуляции производились над испытуемым, находящимся в пассивном состоянии, чья волевая или телесная агентность не задействовалась. Это показывает, как наш целевой феномен — самосознание — может быть произвольно управляем через один только конфликт мультисенсорности. Это важно, так как, если мы возьмём тот факт, что этого можно достичь просто рассогласованием зрения и осязания и тем, что сдвиг в визуальной перспективе, во время внетелесного опыта, также может быть вызван эпилептическим припадком или прямой электродной стимуляцией мозга, тогда мы получим гораздо лучшую идею того, чем может быть простейшая форма само-осознанности. Это должно быть чем-то очень локальным, чем-то, находящимся в самом мозгу, независимым от моторного управления, от движения вашего тела.33