Тупое орудие
Шрифт:
– Да, сэр.
– Хорошо. Это все. Доложите мне. Гласс вышел. Когда дверь за ним закрылась, Ханнасайд спросил:
– Шкипер, почему вы его поощряете?
– Я? Я его поощряю?
– Да, вы.
– Ну, если вы считаете поощрением, что я посылаю его…
– По-моему, это доставляет вам удовольствие.
– Ну, соГлассн, даже интересно ждать, когда он наконец иссякнет. Ведь все время кажется, что он уже выдал все, что выучил наизусть, правда? А у него еще полно. Надо отдать ему должное: пока он ни разу не повторился. Куда мы теперь собираемся?
– В дом Норта, – ответил Ханнасайд. –
Однако по прибытии в «Честнатс» Ханнасайд установил, что Норт отбыл из дома сразу после ленча. Дворецкий не знал, куда собирался хозяин, но, поскольку он уехал в прогулочном автомобиле, вряд ли он направлялся в свой офис в Сити.
Подумав, Ханнасайд попросил отнести визитную карточку миссис Норт. Дворецкий взял ее, но сурово заметил, что выяснит, удобно ли будет хозяйке принять его, и проводил гостя в библиотеку.
Здесь очень скоро к нему присоединилась мисс Дру.
Она вошла с моноклем к левом глазу и сигаретой в длинном янтарном мундштуке.
– Сестра отдыхает. Она сейчас спустится, – известила она. – Зачем она вам понадобилась?
– Это я скажу лично ей, – вежливо ответил он.
– Ладно, обижаться не стану, – усмехнулась она. 1 – Но если речь идет об эпической истории, которую Невил Флетчер обрушил на вашего сержанта, то могу сказать, что вы зря тратите время. Она никуда не ведет.
– Эпической истории? Ах, вы имеете в виду его похождения в вечер дядина убийства? Нет, я пришел по другому поводу.
– Я думала, что это может вас заинтересовать. Я бы не слишком удивилась, если бы вы пришли поговорить со мной.
– Да? А вы имеете отношение к его похождениям?
– На самом деле нет, но Невил, который, как вы могли заметить, достаточно гнусен, в своей простодушной манере сказал сержанту, что у меня были планы вскрыть сейф Эрни Флетчера.
– А у вас их не было?
– Как сказать… и да и нет, – осторожно ответила Салли. – Если бы здесь со мной была моя преступная записная книжка и время все обдумать, полагаю, я бы попыталась. Но из этого дела я вынесла одно весьма ценное соображение: в реальной жизни у человека никогда не бывает времени. Конечно, если бы я писала эту историю, у моей героини по какой-либо правдоподобной причине под руками оказались бы все ингредиенты для того, чтобы изготовить то, что у вас называется суп. Я бы изобразила себя сотрудницей научной лаборатории или что-нибудь вроде того. В жизни же все иначе, и я ничего не могу сделать.
Ханнасайд посмотрел на нее с нескрываемым интересом.
– Стало быть, мистер Флетчер рассказывал правду, а не просто пытался развлечь полицию?
– Вы, по-видимому, достаточно правильно оценили его, – заметила Салли. – В действительности он явился сюда для того, чтобы рассказать Хелен, а) что его дядя убит и б) что ему не удалось получить ее расписки. Естественно, мне это крайне не понравилось. Первым делом, конечно, безумие, что моя сестра рассчитывала на Невила: лучше бы уж обратилась ко мне. Вы поймете меня правильно, если я признаюсь, что всей душой была за то, чтобы добыть из сейфа эти расписки, пока они не попали к вам в руки. К несчастью, у кабинета дежурил полицейский – он и не дал мне
– Я вас понимаю, – сказал Ханнасайд. – Но если вы изучали криминологию, вы должны понимать, что, изымая что-то из сейфа убитого человека, вы совершаете преступление.
– Теоретически – да, но практически – нет, – холодно ответила Салли. – Я знаю, что расписки не имеют ни малейшего отношения к убийству. Естественно, вы этого знать не можете; сами взгляните, сколько у вас из-за них мороки! Уж не говоря о пустой трате времени.
– Я уважаю вашу точку зрения, мисс Дру, но, как видите, я не разделяю ее. По-моему, эти расписки могут иметь самое прямое отношение к делу.
– М-да, не хотелось бы вам послушать мои девичьи признания, а? – Она хихикнула. – Ничего, послушайте. Если вы играете с мыслью, что убийца – моя сестра, позвольте вам прямо сказать, что вы заблуждаетесь. Не говоря уже о том очевидном факте, что ей просто пороху не хватит проломить кому-либо череп, – когда в тот вечер она вернулась домой, на ее платье и плаще не было ни следа крови. Я только под гипнозом соглашусь, будто она могла это сделать, нисколько не замаравшись. Разумеется, я не жду, что вы поверите моим словам, потому что я обязана быть на стороне сестры, но вы можете допросить ее горничную, так ведь? Она скажет вам, что ничего из гардероба сестры на прошлой неделе не исчезло и не сдавалось в чистку. – Она помедлила, вытащила окурок из мундштука и погасила его. – Но по-моему, вы Сами не слишком верите, что это сделала она. Вы подозреваете моего зятя, и я не могу вас осудить. Только и в этом случае я могла бы помочь вам. Клянусь вам, он не подозревает о существовании этих расписок. Не сомневаюсь, на ваш слух это должно звучать глуповато, тем не менее это правда. И, на всякий случай, если вы этого до сих пор не поняли, он не думает, что между ней и Эрни Флетчером было что-то нехорошее. – Она остановилась и критически оглядела собеседника. – Я не имею у вас успеха. Почему? Вы мне не верите?
– Я верю, что вы рассказываете мне то, что сами считаете правдой, – ответил он. – Но возможно ведь, что вы не знаете всей правды. Например, если ваш зять – тот человек, которого я разыскиваю, вам должно быть ясно, что он ни в чем не признается, даже вам.
– Это, несомненно, так, – честно согласилась Салли. – Но есть еще одно обстоятельство: мой зять не дурак. Если бы он это сделал, он бы достаточно хорошо скрыл свои следы. – Неожиданно она нахмурилась и стала вставлять новую сигарету в мундштук. – Да, здесь есть загвоздка. Вы полагаете, что он так бы и поступил, если бы в это дело не была замешана Хелен. Может, вы и правы, но на вашем месте я на это не поставила бы.
– Моя работа учит не ставить ни на что, – сказал Ханнасайд.
Он оглянулся, ибо дверь открылась и в комнату вошла Хелен. Хотя вид у нее был усталый и нервный, она спокойно приветствовала его:
– Добрый день. Простите, что заставила ждать. Я лежала.
– Простите, что приходится беспокоить вас, миссис Норт, – ответил он, – но в ваших показаниях есть один или два пункта, к которым мне хотелось бы вернуться.
– Садитесь, пожалуйста! – Она взялась за стул возле камина. – Я не могу рассказать вам ничего нового, но, конечно, отвечу на все ваши вопросы.