Тупое орудие
Шрифт:
– Не глупи! – сказала Салли. – Ты призналась в убийстве, стало быть, ты хочешь, чтобы твою вину признали. Хорошо, рассказывай дальше! Как ты это сделала? Почему на твоем платье не было крови? Если подумать, ты должна бы быть в крови с головы до ног.
Мертвенно-бледная Хелен нащупала рукой стул и опустилась на него.
– Перестань, ради Бога! Я, этого не вынесу!
Стоявший в дверях, как аллегория осуждения, Гласс неожиданно воскликнул:
– Женщина, не отступай от правды!
– Замолчите! – взорвался Ханнасайд.
– Коварство в сердце злоумышленников. Боязнь пред людьми ставит сеть, а надеющийся на Господа будет безопасен.
Ханнасайд рассердился:
– Еще одно слово, и я…
– Продолжайте, – перебила его Салли. – Я на его стороне. То, что он говорит, совершенно верно.
– Может быть, может быть, – ответил Ханнасайд. – И тем не менее его дело молчать! Миссис Норт, если вы убили Эрнеста Флетчера, может быть, вы скажете, к какому орудию вы прибегли и что с ним потом сделали?
Наступило молчание. Хелен переводила взгляд с одной скептической мины на другую. Всерьез разговор их нарушил появившийся в это мгновение в окне мистер Невил Флетчер с чашкой и блюдцем в одной руке и тостом в другой.
– Не обращайте на меня внимали. – Он ласково улыбнулся. – Я слышал ваши последние, весьма многозначительные слова, суперинтендант, и горю нетерпением услышать ответ. Боже, да это Малахия! – он помахал тостом никак не отреагировавшему констеблю и уселся на низенький подоконник. – Продолжай же! – обратился он к Хелен.
Обдумывая положение, Ханнасайд посмотрел на него, а потом вновь повернулся к Хелен:
– Да, продолжайте, миссис Норт. Что это было за орудие и что вы с ним сделали?
– Я скажу все. – Хелен задыхалась. – Вы видели… это орудие. Тяжелое бронзовое пресс-папье с фигуркой. Оно стояло на столе мистера Флетчера. Я схватила его и ударила несколько раз. Потом я выбежала через парадную дверь, как я и говорила. Пресс-папье было у меня под плащом. Дома я вымыла его, а потом… потом, когда пришел мистер Невил Флетчер, я… я отдала пресс-папье, и он, как вам известно, поставил его на место!
Она бросила умоляющий взгляд на Невила, который от изумления разинул рот. Затем он проморгался, шагнул и еле слышно проговорил:
– Дайте слово Малахии! Он скажет куда лучше, чем я. Что-нибудь о том, как грехи человека изобличают человека. А теперь я не могу даже проглотить этот тост. Боже, дай мне силы!
Салли обрела дар речи:
– Хелен? Как ты можешь! Господи, ты же пытаешься изобразить Невила сообщником! Это чересчур!
– Спасибо тебе, милая, – с трудом выговорил Невил. – Возьмите у меня чашку с блюдцем. Моя рука трепещет, как тростник. О, женщины!
– Итак, мистер Флетчер, – сказал Ханнасайд. – Что вы можете сказать на обвинение миссис Норт?
– Можете не волноваться! – сказал Невил. – Рыцарство
– Да, рассказала, – заявила Салли. – Прости меня, Невил. Я не предполагала, что Хелен использует эту историю таким образом!
– Безжалостность так называемого слабого пола! – сказал он. – Но я могу все доказать. Пресс-папье не стояло на столе Эрни. Оно из бильярдной. Спросите кого угодно из прислуги. Можете даже спросить мою тетю.
– Это правда! – напряженным, неестественным голосом выговорила Хелен. – Невил не имеет никакого отношения к убийству, но он по моей просьбе вернул пресс-папье на место. Невил, никто тебя не подозревает в убийстве Эрни! Положить пресс-папье на место – в этом нет ничего ужасного, можно и признаться!
– Ничего не выйдет! – твердо сказал Невил. – Тебе кажется, в качестве жертвы я буду выглядеть благородно, но я никогда не стремился выглядеть благородно и никто меня не заставит…
– Невил…
– Не трать силы на споры со мной, – попросил он. – Я знаю, что должен из кожи вон лезть, чтобы избавить твоего мужа от ареста, но, как ни странно, я этого не сделаю. Уж лучше пусть его арестуют как убийцу, чем меня как сообщника.
– И никто вас за это не осудит, – раздался спокойный голос от двери. – Но нельзя ли узнать, на каком основании меня надо арестовать как убийцу?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Когда ее муж заговорил, Хелен вскочила на ноги и попыталась предостеречь его отчаянным взглядом. Он посмотрел на нее, слегка нахмурился и, решительно затворив дверь, вошел в комнату.
– Ты великолепно рассчитал время выхода, Джон, – сказала Салли.
– Похоже, что так, – ответил он. Он оглядел Гласса, и Ханнасайда, и Невила. – Может быть, вы объясните мне причину вторжения в мой дом в столь неподходящее время?
– Джон! – тихо окликнула его Хелен. – Я все скажу. Не спрашивай их! О, вы не дадите мне поговорить с ним наедине? Суперинтендант, я умоляю вас – поймите меня, – дайте мне пять минут, всего пять минут!
– Нет, миссис Норт.
– Вы бесчеловечны! Я не могу сообщить ему это при людях! Не могу! И не буду!
– Если ваша сестра и мистер Флетчер захотят удалиться, у меня возражений нет, – сказал Ханнасайд.
– И вы уйдите! Ну пожалуйста! Я не сбегу караульте дверь и окно!
– Нет, миссис Норт.
– Спокойно, Хелен. – Норт подошел и протянул к ней руку. – Не бойся рассказать мне. Ну, в чем дело?
Она схватила его руку обеими руками и заглянула в его лицо расширенными, полными мольбы глазами.
– Нет. Я не боюсь. Боюсь только, что ты подумаешь. Не говори ни слова! Пожалуйста, ни слова! Понимаешь, я только что призналась суперинтенданту, что это я… я убила Эрни Флетчера!