Тупое орудие

Хейер Джорджетт

Сержант вздрогнул и, оглянувшись, увидел, что на подоконнике сидит Невил Флетчер и смотрит на него с улыбкой, которую он переносил с таким трудом.

– О, – сказал сержант, – так это вы, сэр?

Невил перелез через низкий подоконник в комнату.

– О, а вам это неприятно? Ищете улики?

– Сержант, сэр, желает знать, заперты ли шляпы хозяина, – деревянным голосом проговорил Симмонс.

– Какими странными вещами интересуются полицейские, – заметил Невил. – А они заперты, Симмонс?

– Нет, сэр, – как я и доложил

сержанту.

– Я не очень понимаю почему, но, полагаю, вы набросили на меня удавочку, – сказал Невил. – Вы свободны, Симмонс! Я сам позабочусь о сержанте. Он мне симпатичен.

Сержанту сделалось не по себе. Он добровольно остался один на один со своим преследователем, но на всякий случай все же сказал:

– Не пытайтесь гладить меня по шерстке, сэр.

– Я и не осмелюсь! Малахия сказал мне, что бывает с льстецами. Жаль, вас вчера не было. Я нашел у Исайи такой кусочек – прямо про Малахию.

– Что именно? – любопытство в сержанте взяло верх над остальными чувствами.

– Всепоражающий бич. Суперинтендант должен был бы передать это вам.

Сержант тоже так думал, но вслух сурово сказал, что у суперинтенданта есть дела поважнее.

– Ничего у него нет. Он слишком поглощен моей возможной, но невероятной виной. Да и вы тоже, а мне это неприятно, потому что я считал, что мы с вами практически побратимы. Из-за Малахии. И зачем вам шляпы? – Его сонный взгляд пробежал по лицу сержанта. – Скажите, когда будет горячо. Моя злополучная поездка в Лондон? Черная фетровая. И коллекция Эрни. О, не позаимствовал ли я шляпу Эрни?

Сержант счел за благо ответить откровенностью на откровенность:

– Так вы позаимствовали ее, сэр? Невил радостно хрюкнул и потащил сержанта за руку.

– Идемте же. У полицейских скучная жизнь? Я вас позабавлю.

– Что это значит, сэр? – пытался протестовать сержант, которого Невил железной рукой тащил к двери.

– Установление моей невиновности. Вам, может, это неприятно, но вы не должны этого показывать.

– У вас в голове поселилась нелепая идея, что полиция хочет арестовать невиновного человека, – говорил сержант сурово. А его уже вели наверх по плоским ступенькам, и он запротестовал: – Я не понимаю, что вы затеяли, но вы должны помнить, что я при исполнении служебных обязанностей, сэр.

Невил распахнул дверь в помещение, обставленное тяжелыми шкафами красного дерева.

– Дядина гардеробная. Призрака в ней пока нет, так что не пугайтесь.

– По-моему, то, что вы говорите, – неприлично, – сказал сержант.

– Очень часто и впрямь неприлично, – согласился Невил. Он раскрыл огромный шкаф – на длинной полке аккуратно выстроились шляпы. – Это все дядины шляпы. Вам не кажется, что теоретически частная собственность несправедлива? Какая шляпа была на мне?

– По вашим словам, черная фетровая.

– Не будьте таким реалистом! Реализм – проклятье искусства. Это-то и сбило с толку суперинтенданта.

Он сторонник общепринятого, и, на его взгляд, моя шляпа – анахронизм. Еще бы, я должен носить что-то такое-этакое. Модное. На что покупаются дети и существа простодушные и что слишком напоминает коробку от сигарет или какую-нибудь другую пошлость. Так что, сержант, вы думаете, я позаимствовал дядину шляпу?

Сержант с изумлением увидел, как Невил Флетчер приложил к темени цилиндр, который был настолько мал, что через мгновение внутренней борьбы сержанту пришлось сдавленным голосом признаться:

– Нет, сэр, должен сказать, что не думаю. Вы… вы просто не могли бы выйти на улицу в такой шляпе!

– Я тоже так думаю, – сказал Невил. – Я за комедию, но не за фарс. По вашему разочарованию я заключаю, что шляпа снимает с меня подозрение. Надеюсь, впредь меня никогда не будут подозревать в убийстве. Это действует на нервы и довольно безвкусно.

– Я тоже надеюсь, сэр, – ответил сержант. – Но на вашем месте я бы не спешил с выводами.

– А что вам еще остается сказать, – рассудил Невил, возвращая дядину шляпу на полку. – Вы не можете представить себе, кто убийца, если не я.

– Раз уж вы об этом заговорили, то кто убийца? – потребовал ответа сержант.

– Не знаю, и мне все равно, меня это заботит куда меньше, чем вас.

– Мистер Флетчер был вашим дядей, сэр.

– Был. И если бы меня спросили, я бы голосовал против его смерти. Но меня никто не спросил, а на мой взгляд, нет ничего тошнотворней, чем помогать горю слезами. Кроме того, все хорошо в меру. Я пресытился этой тайной на третий день. Интерес – довольно болезненный – возродился, когда я стал главным подозреваемым. Я должен праздновать отсрочку виселицы. Как спросить девушку, не хочет ли она выйти за вас замуж?

– Как что? – слабеющим голосом, но не сдаваясь, переспросил сержант.

– Вы не знаете? Я был уверен, что знаете.

– Вы… вы собираетесь жениться, сэр? – спросил изумленный сержант.

– Да, но не говорите, что я совершаю ошибку, потому что я сам это знаю. Думаю, это погубит всю мою жизнь.

– Чего ради тогда вы это делаете? – резонно заметил сержант.

– Обстоятельства переменились. – Невил сделал неопределенный жест. – Будут гоняться за моими деньгами. Кроме того, я не знаю другого способа избавиться от них.

– Это будет нетрудно, если вы действительно женитесь, – сухо сказал сержант.

– Вы правда так думаете? Тогда я сейчас же пойду делать предложение – пока не передумал. Прощайте!

Сержант закричал ему вслед:

– Послушайте, сэр, не думайте, будто вы свободны от подозрений, ничего такого я не говорил!

Невил помахал ему рукой и скрылся на лестнице. Через десять минут он через садовую дверь входил в гостиную дома Нортов. Хелен за столом писала письмо, сестра ее сидела на полу, выправляя четыре машинописные копии.