Туристы
Шрифт:
– Понял, Старлей- вколотил Репейник, подняв правую бровь. – Я думаю что это не случайно: состав яда выведен экспериментально, и я не думаю, что турист экспериментировал на крысах, блин... Этот крысак получил лошадиную дозу, и до сих пор еще жив!
– Э, а он – берсерк? – осведомился Сенцов, вспомнив рассказы Красного о непобедимых воинах и “гадости”, которую ел или пил Траурихлиген.
– Я не проверял, – буркнул Репейник, оставив ” аномального” крысака и вернувшись за свой стол, к компьютеру, заклацал... – Вот, я взял анализ ДНК, и посмотри: начинается мутация!
Константин опять увидел витые цепи и шарики дурацкие, в которых ничего не понимал.... Осознал только, что попал в точку, “раскусив” вино, а так же осознал, что ему, Сенцову, берсерком не быть никогда: что немцу класс – то русскому капут, он просто крякнет, как утак, если вздумает попробовать...
– Слушай, Старлей, я сейчас к Барсуку пойду... – прошептал Репейник, отрываясь от кресла, закрыв цветные цепи, выкатив под взгляд Сенцова “Квейк”, поставленный на паузу. – А то мы завалимся так по самую сурепку, чёрт... Ну, я лось... Ну, самшит... Блин... Бормоча всё это под свой длинный нос, Репейник утащился в тот отсек, где проживал за прутьями бессбойной клетки доктор Барсук, оставив Сенцова одного напротив монитора с замершей компьютерной игрой... Похожей на застывший временной срез в режиме деосцилляции... В клетке шумно скребся крыс-берсерк....
====== Глава 193. Братья Новиковы, Алекс и Вилли. ======
Александр и Василий Новиковы снова были вместе. Они сидели рядом... на холодном полу, в жуткой темноте, сырости и неприятном промозглом холоде, который пробирал их до самых несчастных костей. Александр хотел отсюда сбежать, попытался ковырять дверь, стены... Но дверь и стены тут были сделаны на славу: не желали поддаваться его усилиям, и Александр, вернувшись на пол, начал впадать в мучительную, безысходную апатию. Василий и вовсе был невменяем – плакал, рассказывал что-то про летающие автомобили... Александр боялся – а вдруг брат сойдёт с ума? И он тоже тогда сойдёт с ума, потому что всё вокруг так и говорило: “Сойди с ума!”... -Санек? – голос брата вывел Александра из мучительного ступора, вернув в тёмное пространство между мрачными стенами, и тот вздрогнул – брат впервые назвал его по имени. -Где мы? – спросил Василий, впервые поднявшись на шаткие ноги, небыстро передвигаясь по страшному узилищу от одной его стены к другой. Александр заглох: он не знал, что ему отвечать. Что они в камере? Неизвестно где? И над ними снова навис их “воображаемый друг”?? -Где мы? – Василий приблизился и уставился на Александра своими испуганными глазами. Александр мучительно искал слова в пустых карманах серого мундира, ловя взгляды Василия. Брат рассматривал его с недоверием и страхом... Но вдруг со стороны двери донеслись некие звуки. Звонкие щелчки и скрип – ясно одно: кто-то к ним пришёл из страшной неизвестности и отпирает замок. -Спрячься за меня! – Александр протянул руку, заставляя похудевшего Василия встать за своей спиной, и сам попятился, отодвигаясь ближе к стене. Эта дверь несла на себе столько замков, что с ними копались, наверное, минут десять, пока, наконец, смогли открыть. Дверь сдвинулась, впустив в тёмноту луч злого света от которого заболели глаза. Александр рефлекторно зажмурился: привык сидеть в темноте. А когда заставил себя разлепить веки и посмотреть на того, кто тяжело топал по полу – попятился ещё и упёрся лопатками в булыжники стены. Василий рядом с ним тоже тоже топтался у самой стены, а перед ними, хищно улыбаясь, высился их “воображаемый друг”. -Привет! – он громко поздоровался, сложив свои длинные руки на широкой груди. – Ну, как вам “номер-люкс”? -Эрих... – угрюмо буркнул Александр, абсолютно не радуясь его визиту. -Эрих, – довольно кивнул “воображаемый друг”, скаля все свои зубы, которых у него, кажется, намного больше, чем тридцать два. – Эрих Траурихлиген! Я считаю, что вы должны больше узнать об этом месте и обо мне в частности! -Отпусти нас домой! – Александр попытался настоять на своём, сделав один шаг вперёд. – Мы пойдём в настоящую милицию – мы уже решили! -Это невозможно! – Траурихлиген отмахнулся от Александра, и кивнул головой в сторону освещённого коридора, который виднелся из-за открытой двери. – Пошли! Он хотел заставить братьев Новиковых выйти в этот самый страшный коридор, но Александр застопорился, застопорив и Василия тоже. -Отпусти нас домой! – повторил Александр, решив, что не пойдёт туда, куда зовёт его этот бандит, а пойдёт только домой и заберёт с собой брата. -Так, тащите этих слизней! – Траурихлиген с ними не церемонился, а сурово приказал двоим рослым, широкотелым солдатам вдвинуться в сырое пространство камеры и скрутить братьев по рукам. Послушные “роботы” солдаты быстро подчинились, заполнив собой всё тесное пространство, без труда оторвали братьев от стены и заломили им руки, толкая куда-то перед собой. -Ваши остаточные следы исчезли – пора приниматься за работу! – постановил Траурихлиген, покидая камеру широкими шагами. – Я не буду вас зря кормить! Ни Александр, ни Василий, не могли сопротивляться – солдаты оказались настолько сильны, что ни один из братьев даже пошевелиться на смог. А Траурихлиген, вышагивая впереди, очень довольным голосом вещал им что-то про светлое будущее, которое их, якобы ждёт. *** Александр знал, что никакого “светлого” будущего не будет – только тёмная трясина преступлений. А куда ещё может погрузить человека такое чудовище, как этот Эрих?? Они были в подземелье – солдаты толкали несчастных братьев по булыжному полу длинного коридора, заглублённого под землю на десятки метров. Это не просто коридор – это настоящая мрачная могила, где они будут похоронены заживо... -Прошу! – Траурихлиген остановил неуклюжее движение братьев и
====== Глава 194. “Звездные войны”. Эпизод 1. ======
Следователь Крольчихин работал. Окружённый тяжёлыми серыми стенами допросной комнаты, он восседал за массивным поцарапанным столом над бумагами, а перед ним в ряд поставили семь стульев. Каждый из этих стульев был занят, и перед следователем сидели “звёзды” – захваченные члены военно-исторического клуба “Звезда”. Все, как на подбор: разношёрстые, вороватые серые личности, промышляющие подпольной торговлей военным антиквариатом. Немец, Бомба, Бармалей, Чувак, Киев, Спрут, Овчарка... и т.д. – такие странные имена-фамилии значились в “Книге регистрации членов клуба”, которая возлежала перед мрачным Крольчихиным в развёрнутом виде. Следователь перелистал её, окинул “звезд” испепеляющим взглядом сурового робокопа и осведомился свирепым голосом: -Итак, с кого начнём? -Я ничего не знаю... – поспешил пискнуть тощий зеленоватый тип в здоровенных берцах, который занимал крайний правый стул. -Фамилия?? – заревел Крольчихин, пригвоздив беднягу к стулу, а зеленоватый тип заныл, съёжившись. Федор Федорович за дальним столом усиленно исписывал бланк протокола, заполняя его показаниями. -А... – заблеял зеленоватый, а коленки его дрожали так, что Крольчихин видел эту дрожь несмотря на широченные штаны, переполненные мешковатыми карманами. Все эти карманы накануне обыскали и обнаружили только жвачку “Дирол” и две сигареты. -Фамилия ваша как?? – повторил Крольчихин, начиная сатанеть. Если бы он мог – пытал бы этих “звёздных” отморозков электротоком, чтобы выжечь из них правду про зверское убийство несчастного Сенцова. -Овчарка его зовут! – буркнул тип, который сидел около зеленоватого – габаритный такой, объевшийся толстяк, на котором лопался по швам бутафорский немецкий мундир. -Молчать! – злобно осадил толстяка Крольчихин. – До вас, гражданин, дело ещё дойдёт! И судя по вашему облику, срок вам ломится на всю оставшуюся жизнь!! Толстяк устрашился, отодвинувшись назад вместе со своим скрипучим стулом – даже похудел от страха, а Крольчихин продолжил тиранить зеленоватого сморчка: -Так как ваша фамилия, гражданин?? Я до сих пор не услышал!! -Ку-ку-кусков... – закудахтал, наконец, синеющий от страха сморчок. – Николай... кличка – “Овчарка”... Сморчок скулил, как избитый пёсик, елозил ногами по линолеуму пола и ни разу не взглянул никуда кроме носков своих увесистых ботинок, земля с которых уже перепачкала пол. Зоя Егоровна будет в восторге, когда увидит это “художество”, но Крольчихину было не до неё – он продолжал допрос. -Итак, гражданин Кусков, вы знаете этого человека?? – Крольчихин придвинул к собачьим глазам Кускова фотографию убитого Константина и стал ждать правдивого утвердительного ответа. Он не может не знать – это они, “звёзды”, переодеваются в фашистов, чтобы сбивать с толку следствие. И они убили Сенцова, потому что он подобрался к ним ближе, чем они могли допустить! -Н... не знаю... – заныл Кусков, корчась под жутким взглядом следователя, который, буквально, пожирал его глазами, почти откусывал... -Хорошо, – прорычал Крольчихин, весь красный от злости. – А этот-то вам знаком?? – следователь выпятил фоторобот “мусорного киллера”, которого считал настоящим “звёздным” предводителем. -И этого я тоже не знаю... – Кусков, почти что плакал, потому, как боялся, что его “прямое попадание” в милицию станет известно декану факультета, с которого он и так вылетает за неуспеваемость, а так его и вовсе исключат без права восстановления. Николай Кусков учится на платном отделении, и платит за его хромую учёбу мама. Если он вылетит из университета – мама отправит его работать грузчиком или разнорабочим... и тощий Кусков на такой работе просто пропадёт... -Ладно, перейдём к вам! – Крольчихин решил оставить в покое слёзного Кускова и заняться толстяком, который ёрзал рядом с ним. Фигура толстяка чрезвычайно заинтересовала следователя из-за немецкого мундира. Интересно, он только что “ходил на дело” и не успел его снять? Или как? -Фамилия?? – следователь мощно напёр на толстяка, и тот тут же сыто забулькал: -Бомба... Борис Бобарев... Бомба – это кличка... -Ясно, похож! – констатировал Крольчихин. – А что вы скажете по поводу граждан, которых я показывал вашему подельнику?? -Ничего... – пробулькал толстяк, всё ёрзая и ёрзая. Он ёрзает, потому что его мундир нестерпимо врезается в его телеса, и сидеть ему из-за этого больно. И нервничает он, потому что ждёт, когда ему позволят встать, уйти домой и переодеться из тесного мундира в его привычный комбинезон-хламиду, в который можно без потерь поместить слона. -Так, Бобарев! – осатанел Крольчихин, и хлопнул-таки кулаком по столу, сотрясая его. – Я прекрасно знаю, что вы врёте! Я прекрасно знаю, что вы все в вашем так называемом клубе напяливаете фашистские тряпки, чтобы пугать людей, путать оперативников, грабить и убивать! Вы даже снять эту дрянь не успели, Бобарев! И вы ещё смеете отпираться?? -Та... та... вы ошиблись... – Бобарев снова принялся булькать, часто-часто моргая своими малюсенькими глазками, едва видными из-под солидного слоя жира, покрывшего всю его краснощёкую физиономию. – Этот мундир... я его сам пошил для реконструкции... мне нужно быть немецким капитаном... а вы понимаете... я пока его шил – вытолстился, надел его сегодня в первый раз, а он мне очень маловат... Мы скоро будем реконструировать битву за Донбасс... ну, там, Жуков против Траурихлигена... а я даже свои слова ещё не выучил... -Что вы буровите, Бобарев??? – Крольчихин, буквально, взорвался, зарычал... -Правду... – простенько булькнул Бобарев, изминая в своих сдобных пальцах серую фашистскую фуражку, которая уже успела превратиться в серый засаленный блин. Бобареву, скорее всего, придётся новую шить, потому что эту он уже испортил. -Вы простите, гражданин следователь... – из-за покатого бобаревского плеча выглянул ещё один представитель “звёзд”, чья голова обладала блестящей лысиной, а подбородок с трудом нёс чёрную, окладистую бородищу священнослужителя. -Так! – Крольчихин поспешил его пригвоздить, но бородач робко извинился ещё разок и сказал удивительную вещь: -Я кое-что видел... -Фамилия? – следователь тут же решил его определить, чтобы Федор Федорович увековечил ФИО свидетеля в протоколе. -Зубков, – негромко представился бородач, дёргая себя за бороду. – Геннадий Геннадьевич. Кличка – Бармалей... Я, кажется, понимаю, о ком вы говорите... Я их видел, но поверьте, гражданин следователь, это не наш клуб... -О, а вот это уже интересно! – довольно оценил Крольчихин и даже улыбнулся, потирая руки. – Ну же, Зубков, продолжайте, чего заглохли? Где и когда вы их видели? -Ночью... – Зубков Бармалей перешёл на заговорщицкий шёпот, а его лице отчётливо проступал из-под бороды страх. -Громче говорите! – заставил Крольчихин, потому что заговорщицкий шёпот Зубкова был шепеляв и неразборчив. -На прошлой неделе, – выдавил из себя Зубков, ёрзая. От страха ёрзал Зубков, потому что те граждане, которых он увидел однажды ночью, почти неделю назад, около складского здания в нежилом районе, и впрямь, были страшны... Геннадий Зубков лазал на террикон, потому что один из его товарищей чернокопателей как-то обмолвился за бутылкой пива, что в шахтном отвале видели останки фашистских солдат при наградах. Зубков решил раскопать парочку “железных крестов” и продать их через Интернет, чтобы заработать копеечку на новый мобильник, но в ту роковую ночь его постигла досадная неудача. В разноцветной земле террикона никаких останков не оказалось – только собачий череп и хлам какой-то, которому грош цена. Кроме того, спускаясь, Зубков неуклюже провалился в какую-то узкую яму, где застрял, зацепившись сумкой копателя, и выбирался до самой поздней ночи. Далеко за полночь ему удалось выпростаться из коварной ловушки, лишившись и сумки копателя, и ремня, и шапки, и правого ботинка... Всё это сгинуло навечно, провалившись в глубокие узкие недра, куда сам Зубков просто чудом не сорвался, а то бы сгинул и сам. В адской темноте спустился Геннадий с террикона и попал в нежилой район, где понастроили множество низких серых складов, где частники хранят свои товары... Склады давно уже закрылись, и все низкие здания были наглухо закупорены и темны. Зубков перешёл широкий пустырь, заросший древовидными бурьянами, вступил на территорию нежилой застройки и... тут же попятился, стремясь скрыться. Один из складов был открыт. В низком кубическом здании горел яркий свет, створки ворот – распахнуты настежь, и около них бродят какие-то непонятные личности... Зубкова пронзил страх: он заметил у каждого из них оружие, да непростое, а пистолет-пулемёт МР-38, из которых стреляли немецкие солдаты времён Второй мировой войны. Скрывшись в темноте, Геннадий осторожно выглянул и принялся за ними наблюдать, ожидая, когда эти типы “свернут лавочку” и исчезнут. Возясь, они не давали Геннадию пройти через нежилую территорию к шоссе, где он оставил свой скутер, поэтому Зубков оказался в ловушке между ними и терриконом. Наблюдая, Геннадий заметил в этих типах ещё одну пугающую странность: немецкие мундиры. Каждый из них был одет в полевой мундир СС, оснащён надвинутой каской, вооружён МР-38… Они таскали там какие-то ящики – одни ящики на склад, другие – со склада, выстраивая их прямо на асфальтовом пятачке перед воротами. Все они казались одинаковыми, поразительно похожие на настоящих солдат СС, и двигались точно, чётко, слаженно, словно запрограммированные роботы... Но один из них выделялся – он ничего не таскал, никуда не бегал, а просто возвышался в чёрном кожаном плаще, теребя в руках какую-то плётку. Кажется, это был их начальник – он изредка поднимал свободную от плётки руку и показывал, куда “аномальные солдаты”должны были поставить очередной ящик. На голове начальника красовалась фуражка – чёрная, опять же эсэсовская, намётанный взгляд чёрного копателя Зубкова тут же выделил её, заставив Геннадия испугаться. Наверняка, это какой-то военно-исторический клуб, вроде их “Звезды”, но какой-то другой, потому как оружие их было настоящим, боевым! И в ту ночь они сделали нечто ужасное. Притаившись за остатком мёртвого, полусгоревшего от удара молнии одинокого дерева, Геннадий Зубков заметил, как через пустырь семенит незнакомец, обряженный в косматые лохмотья бомжа. Загребая грязь своими разными ботинками, бородатый, всклокоченный бродяга выбрался из бурьянов на асфальт и потопал прямо к ним, к этим “аномальным”, очевидно, собираясь попросить у них милостыни какой... Наверное, этот бомж едва видит или страдает расстройством психики, потому что ни один нормальный человек не решился бы подходить к такой устрашающей армии... А он подобрался, и даже принялся болтать с ними... Высокий начальник в фуражке рубанул воздух плёткой, сдвинув свои острые брови, и тут же один “аномальный солдат” молча вскинул МР-38 и лишил бродягу его жалкой жизни, пристрелив короткой очередью. В тишине ужасной ночи стрёкот пистолета пулемёта разорвал воздух, а страшный начальник указал плёткой куда-то в бурьяны, прокаркав невесть что свирепым голосом. Тут же два “аномальных солдата” подхватили бездыханное тело за руки за ноги и оттащили туда, во тьму... Геннадий Зубков не выдержал чудовищного напряжения, вскочил на свои бешеные ноги и рванул оттуда прочь, сминая бурьяны... Разутая нога больно накалывалась на что-то во тьме, но Зубкову было на неё начихать – жизнь дороже, чем какая-то нога... Начихал он тогда и на свой оставленный скутер – поймал попутку на другом шоссе и добрался до дома... Нога Зубкова болела, израненная, он до сих пор хромал, залечивая раны йодом и пластырем... Но, похоже, к врачу, всё же, придётся пойти... -Они убили его, вы понимаете?? – Зубков, буквально, пищал, а его большие глаза, сидящие на худом лице, были до краёв наполнены липким страхом. Он даже Крольчихина слегка припугнул своими дикими воплями, и Федор Федоровича – тоже. Федор Федорович на огромной скорости выводил мелкие буквы, успевая записывать всё, что пропищал Зубков,но запись об убийстве бомжа напомнила корявую кардиограмму... Тут практически ни слова не разобрать, да ещё и орфографических ошибок полно... кажется, придётся портить этот протокол и переписывать, отвалив за перечёркнутый бланк собственные деньги из собственной кровной зарплаты... -Зубков, пишите адрес! – Крольчихин метнул в Бармалея лист бумаги с ручкой и заставил написать адрес “аномального склада”. Бармалей молча взял ручку в левую руку, потому как являлся левшой и коряво нацарапал несколько слов с наклоном в другую сторону. -Вот... – прошептал он, а остальные “звёзды” взирали на него с трепетом – надо же в такую историю вляпаться... Крольчихин рьяно выхватил из костлявой руки Бармалея лист, пробежал глазами, хмыкнул “Угу!”, после чего напал на уже известного милиции Комарчука Немца: -Гражданин Комарчук! – рявкнул он, нечаянно смяв лист в кулаке. – Как президент своего клуба вы должны были общаться с другими клубами! -Д-да... – крякнул огорошенный Комарчук, который в серых стенах допросной уже попрощался со своей свободой. -С какими?? – Крольчихин вцепился в него своими виртуальными клешнями, не оставляя шанса соврать. -Ну, “Вымпел”, “Энтузиаст”... это у нас, в Донецке... – Комарчук принялся перечислять, подкатив глазки под унылый сероватый потолок. – Потом, в Киеве, “Костёр”, во Львове, “Прапор”, в Москве “Память”, и в Финляндии этот... забыл... к нам оттуда ещё волонтёр приедет, сыграть роль Траурихлигена на нашей реконструкции... -Этот волонтёр?? – уточнил Крольчихин, показав Комарчуку фоторобот печально известного “мусорного киллера”. -Да, нет, что вы, это не волонтёр... – Комарчук принялся отказываться, мотая головой. -Стойте, – в разговор влез главный свидетель Зубков, подавшись на своём стуле вперёд. -Так, Комарчук – цыц, Зубков, говорите! – Крольчихин вцепился в Зубкова – авось, Бармалей видал у своего “аномального склада” их “киллера”?? Вот это будет номер! -Вот этого, на фотороботе, я видел... – прошепелявил Зубков, во рту которого, точно, зубов недостаёт – сильно шепелявит. – Вы знаете, он и есть начальник этих... бандитов...и, поверьте, гражданин следователь, это не наш клуб! -Верю... – буркнул Крольчихин, в голове которого уже зрел план по захвату этого “аномального” клуба. – Комарчук, вы подозреваете какой-либо из ваших знакомых клубов?? -Да нет же, я их не знаю, – принялся отказываться Комарчук, чуть ли не плача так же как его “Овчарка”. – Ни в одном из известных мне клубов нет боевого оружия. -А как насчёт вашего Копача?? – Крольчихин тут же уличил его во лжи, ведь пойманный ранее Копач торговал боевыми находками... -Копач их только продавал, а я никогда не позволял ему заниматься боевыми образцами! Я всё время говорил ему, чтобы он сдавал всё боевое в милицию! – “Немец” снова пошёл в отказ, а Крольчихин уже не сатанел – у него родился гениальный план и следователь подобрел, желая осуществить его прямо сегодняшней ночью. -Так, вот, что я решил! – основательно постановил Крольчихин, поднявшись со своего жёсткого стула и возвышаясь над всеми несокрушимой скалой. – Вы, голубцы, проведёте сегодняшнюю ночку у нас, в СИЗО, а мы устроим на ваших “аномальщиков” небольшую засаду! -Да вы что, я не могу, у меня сегодня поезд до Киева... – возмутился один из “звёзд”, который до этого молча сидел – этот тип имел кличку “Киев” за то, что часто ездил в столицу к родным и близким. -Придётся менять билеты, гражданин Киев! – не выпустил его Крольчихин. – Поедете потом, когда я поймаю убийц! Киев сдулся и очень загрустил от невозможности поехать и необходимости платить неустойку за билеты, которые ему придётся менять просроченными. А Крольчихин, заставив всех “звёзд” оставить автограф под протоколом и удалив их из пространства допросной, подошёл к Федору Федоровичу. -Придётся портить этот протокол... – прогудел Федор Федорович, насчитав в своих записях целых двадцать три смешных и досадных ошибки. -Протокол – это бумажка! – громко заявил Крольчихин, едва ли подпрыгивая от радости. – У нас с тобой, Федорович, сегодня, великая ночь! Мы схватим “мусорных убийц”!
====== Глава 194. “Звездные войны”. Эпизод 2. ======
Ночь выдалась студеная, туманная. Небо было серым от туч, не видно ни одной звезды. На высоких сорных травах собиралась холодная роса, которая промачивала брюки насквозь и заставляла мёрзнуть. Следователи Федор Федорович и Крольчихин притаились на пустыре около показанного Зубковым серого здания “аномального склада” и ждали, когда покажутся около него “аномальные солдаты”. Следователи были не одни в этом зловеще безлюдном по ночам, неприветливом месте – неподалёку притаились целых две группы захвата: их собственная под командованием Кирпичева и группа следователя Игоря Ежа, под руководством старшего лейтенанта Смирнова. Игорь Ёж прятался тут же, около Крольчихина и изредка поглядывал на здание склада, которое, закупоренное, казалось абсолютно бесхозным, запертым много-много лет. Они просидят здесь всю ночь до рассвета, а если “аномальщики” не появятся – поползут домой, несолоно хлебавши, чтобы следующей ночью тоже здесь засесть. Около Федора Федоровича затих стажёр Ветерков. Стажёр кажется, плоховато оделся – замерзал на промозглом ветерке, в сырости и начинал хлюпать носом, простужаясь. Ноги его уже сделались ледяными, стажёр бы домой потащился, но сейчас для него обратный путь заказан: этой ночью он либо поймает “киллера”, либо будет им убит, либо отправится домой вместе со всеми под утро, простуженный вдрызг. Одиннадцать часов, двенадцать, половина первого – вокруг словно бы всё вымерло – так было тихо и пусто. Наверное, сегодня уже никто не придёт, но Крольчихин не сдавался, а всё держал и держал всех в сырой холодной засаде. Включая Ветеркова, у которого правую ноздрю заложило окончательно, а сопли вытекали сами собой, заставляя беднягу мучительно чихать “в себя”, и закрываться обширным платком. Крольчихин злился на беспечность стажёра и иногда тихо фыркал: -Что не мог ещё одни штаны натащить, салага? Ты же демаскируешь нас своим чохом дурацким!! -Та я не знал, что так холодно будет... – пытался оправдываться стажёр... А Игорь Ёж в который раз выглянул из высокой пожухлой травы, чтобы взглянуть на таинственный склад и... Из-за приземистой стены, покрытой серой штукатуркой, безмолвным строем маршировали настоящие солдаты! Их было много, и казалось, что они ни на чём сюда не приехали – они просто выходили из-за стены и собирались на асфальтовом пятачке, выстраиваясь в чёткую армейскую шеренгу. В руках “аномальщиков” были какие-то увесистые металлические ящики и они, выстраиваясь, ставили их перед собой. -Василич... – прошептал Ёж, положив руку на плечо Крольчихина. – Смотри. Крольчихин заглох, оставив простудившегося стажёра в покое, и посмотрел туда, куда показывал Игорь Ёж. А там... “Аномальщики” уже выстроились в шеренгу, поставив перед собой все свои загадочные ящики, а кроме них на пятачке появились целых два субъекта в форме офицеров СС! Оба – рослые, облачены в одинаковые чёрные кожаные плащи, в одинаковые фуражки... Только один из них в правой руке нёс стек для погона лошадей, а второй – ничего не нёс. Тот, что был со стеком, горделиво вышагивал впереди и говорил что-то, чего не было слышно, а “аномальщик” с пустыми руками поспевал немного позади и молчал. Крольчихин едва челюсть не отвалил, увидав их, а вернее того, со стеком: этот странный человек был, как две капли воды похож на фоторобот “мусорника”, и ещё больше – на “антикварную” фотографию, которую Сенцову подсунули в “Звезде”... И что за мистика такая?? -Тихо... – прошептал Крольчихин, медленно и осторожно вытаскивая из кармана мобильный телефон, чтобы с его помощью вызвать сюда группы захвата и приказать им немедленно брать эту “аномальную армию” со всеми её командирами. Стажёр Ветерков даже чихать перестал: это он, “киллер”... и он сейчас попадётся!! -Немедленно брать! – говорил в свой мобильник Крольчихин, а “аномальщики” тем временем открывали свои ящики и выгружали из них некие блестящие детали неизвестно от чего. Сидя в мокрой засаде, стажёр Ветерков забыл про холод. Он много раз представлял себе, как они ловят этого “киллера”, как он играет в поимке решающую роль, набрасываясь на убегающего преступника, побеждая его в отчаянной схватке и скручивая его руки за спиною, застёгивая в наручники... Только в мечтах у “киллера” не водилось целой армии “аномальных солдат”, как сейчас... Стажёр понял, что ему сейчас нет смысла высовывать нос из травы: пристрелят. Он молча сидел в натекающей под ним луже грязной воды и смотрел, как бойцы обеих групп захвата, вооруженные, в надвинутых шлемах, бесшумно лавируют в траве, стремительно подбираясь ближе к “аномальщикам”, готовые в следующий миг их схватить... “Аномальщики” что-то спешно собирали
“Мусорный киллер” был спокоен, как айсберг. Он никуда не побежал, а только схватил стек обеими руками и заревел львиным голосом:
– Зольдатен! Цу гефехт! Фойер фрай!!
“Аномальщики” мгновенно сомкнулись в несокрушимый страшный строй, схватились за оружие и в следующий миг открыли огонь, паля сумасшедшими очередями, целясь так, чтобы убить. Атака спецназа тут же захлебнулась, бойцы падали убитые неизвестными пулями, которые прошивали их бронежилеты, словно масло... Они пытались стрелять в ответ, но аномальщики, как оказалось, несли на себе непробиваемую броню – пули бойцов пробивали ткань мундиров, но не причиняли вреда этим странным солдатам.
– Форвартс! – зарычал “мусорный киллер”, невозмутимо подняв руку со стеком, и смертоносная шеренга “аномальных солдат” двинулась вперёд, как расстрельный взвод настоящих фашистов, не прекращая стрелять, уничтожая вокруг всё живое. Оставшиеся в живых бойцы спецназа отошли на пустырь залегли на землю, скрываясь в канавках, как солдаты в окопах, стреляли оттуда, целясь в головы аномальщиков, в незащищённые лица. Нескольких убили, и они остались лежать под серым небом, но остальные двигались, всё стреляя и стреляя... Крольчихин от неожиданности застыл, испугавшись внезапного сокрушительного напора “аномальщиков”, Федор Федорович – тоже, залёг, закрыв голову обеими руками. А вот Игорь Ёж заметил, что солдаты, отойдя, оставили “киллера” и его сообщника одних около склада. -Ветерков! – шепнул он стажёру. – Пробираемся к складу. Мы должны взять в клещи этих двоих – тогда остальные сдадутся... Стажёр Ветерков презрел страх: кажется, его мечты пророческие... Он лёг на мокрую грязь и пополз на пузе, как настоящий солдат, вслед за бесстрашным Игорем Ежом, пробираясь через поле аномального боя вперёд, где виднелся освещённый прожекторами склад и два “киллера” возле него. Вокруг кипел настоящий бой, как на передовой, шальные пули жутко свистели, грозя впиться в мягкое тело в любой страшный момент... Но Ветерков полз и полз, видя перед собою ноги Игоря Ежа, который, удачно обогнув поле боя, уже выбрался на асфальт и подбирался к складу, около которого неподвижно стояли оба “аномальных киллера”, свысока поглядывая, как их жуткие солдаты с методичностью боевых роботов отстреливают ОМОН. Стажёр прополз ещё немного леденящих кровь метров, в ушах его гремели выстрелы... и упёрся во влажную холодную стену складского здания. -Стажёр... – зашептал ему Игорь Ёж, который притаился рядом, высматривая бандитов. – Давай, я беру того, с палкой, он поздоровее, а на тебе – второй! -Ага, – кивнул стажёр, чувствуя, как его переполняет страх... Но надо брать себя в руки, потому что там, на кровавом пустыре остались Крольчихин и Федор Федорович – аномальщики могут запросто пристрелить их, если уже не пристрелили.... Следователи были живы – отползли к самому террикону, затаившись под его массивным подножием, и названивали в Ровд, срочно вызывая подмогу. Напуганный внезапным звонком дежурный Морозов поднял по тревоге целых четыре группы. Они уже в пути, и, возможно, удастся одолеть эту аномальную армию, которая рвётся в бой, словно на настоящей войне, беспощадно убивая всех, кто рискнёт сунуться под их шквальный огонь. Их оружие выглядело, как пистолеты-пулемёты времён Второй мировой, но кажется, это только вид такой, потому что скорострельность их смертоносных пушек, мультизарядность и сами патроны уже давно догнали и перегнали даже современные автоматы, превратившись в какое-то ужасающе непобедимое оружие будущего... Из своего укрытия стажёр Ветерков видел, как по недалёкой улице несутся “Газели” – без сирен и мигалок, чтобы не спугнуть бандитов, но это “Газели” ОМОНа – Федор Федорович и Крольчихин смогли вызвать подмогу! -Давай, стажёр! – тихо скомандовал Игорь Ёж и покинул укрытие, тенью скользнув и... Стажёр Ветерков покинул укрытие вместе с ним, набрал в лёгкие побольше воздуха, прыгнул вперёд и тут же напал на “своего” киллера, захватив его сзади в крепкий милицейский захват... Игорь Ёж попытался схватить “киллера” со стеком, но тот оказался настолько проворен, что успел встретить Ежа сокрушительным ударом за пару секунд до того, как тот его схватил. Повергнутый на асфальт кошмарной зуботычиной, Ёж ощутил неимоверную боль и понял, что лишился нескольких зубов... Выплюнув их вместе с кровью, он попытался вскочить и снова напасть, врезав бандиту в лицо кулаком, но аномальный генерал тут же перехватил в полёте его руку и вывернул так, что сломал в локте, заставив Игоря Ежа невменяемо завопить. Но его вопль оборвался почти сразу, потому что киллер одним движением свернул ему шею... Ветерков испугался, но лишь на миг, потому что его киллер тоже вырвался, бросился в оголтелую драку... Стажёр начал защищаться от его страшных ударов, но он долго не простоит – киллер казался сильнее паровоза – он сотрёт его в порошок... Киллер со стеком бросился ему на помощь, собрался прибить стажёра одной левой, но тут же набежали бойцы подмоги, принялись стрелять на поражение, как приказал им Крольчихин. Бандит со стеком заскочил под защиту складской стены, отстреливался оттуда, а Ветерков, дерясь, слышал, как он рявкал непонятные слова: -Зольдатен!! Командо цурюк! Цурюк! Верфе цурюк!!
“Аномальщики” сбегались сюда со всех сторон, неся свои страшные пушки, не прекращая стрелять и убивать... Вокруг стажёра падали убитые и раненые, а второй киллер вдруг рванул наутёк, когда одна пуля оцарапала его щёку.
– Стоять! – закричал стажёр, пустился в погоню, шлёпая ногами по лужам, по грязи... -Ахтунг верфе! – рявкнул где-то позади киллер со стеком и... ожесточённый бой вдруг закончился. Все аномальщики вытянулись и разом словно бы испарились, унеся за собою своих убитых, раненых и ту штуковину, которую они так и не успели достроить. Бойцы спецназа остались с носом, прекратили стрелять... только бестолково бродили среди оставшихся на мокром асфальте тел своих товарищей... -Бедный Ёжик... – заметил выживший в мясорубке Кирпичев, наткнувшись на убитого страшным киллером Игоря Ежа... Стажёр тоже мог бы остановиться и вернуться назад, но перед ним стала сверхзадача: поймать второго киллера, который всё убегал от него. Этот тип никуда не делся, он был точно впереди, и стажёр гнался за ним, как рысь, прыгая, чтобы схватить... прыгнув снова, Ветерков настиг аномальщика, напрыгнул на него и постарался сбить, но не смог – “фашист” схватился с ним на смерть, почти душил, и задушил бы, если бы не подоспел Крольчихин – навернув бандита сзади рукоятью пистолета, он сбросил его крепкое тело со стажёра, навалился, но киллер дал ему затрещину, отбросив, вскочил, но столкнулся лицом к лицу с Федором Федоровичем. Следователь прыгнул, мгновенно выбросив правую ногу, влепив бандиту страшный удар, который отбросил его назад, заставил упасть, и тут же поднялся из лужи стажёр, вырвал наручники, поспешив к бандиту, который уже успел очухаться, встать и напасть... Челюсть стажёра получила тяжёлый удар, но Ветерков не упал, зацепившись за сломанное дерево. Помотав головой, он побежал вперёд, выполнил скачок, навернув преступника коленкой в живот изо всех сил. Киллер захрипел, жёстко сбив дыхание, согнулся пополам, и тут стажёр навалился на него, заломил за спину руки и упаковал-таки в наручники, сбросил с ног и сам упал, натужно отдуваясь... -Попался? – это над ним собрались Крольчихин и Федор Федорович, обступили. Крольчихин пнул рычащего бандита ногой в бок. -Так тебе и надо, урод! – рыкнул он, плюнув. – Ответишь за убийство Сенцова! -Гад! – добавил Федор Федорович и тоже пнул “мусорного киллера” ногой – только в другой бок. – Жив, стажёр?? -Жив! – Ветерков был счастлив несмотря на жестоко выбитый зуб. Как же, он поймал “мусорного киллера”, отомстил за убийство напарника и теперь получит и премию, и отпуск! И может быть, даже медаль! – Я его поймал! -Отлично! – расплылся в улыбке Крольчихин, и стажёр увидел, что и ему тоже проклятый киллер вышиб зуб. – Тащим на базу этого гада, сейчас я его сотру в порошок!
====== Глава 194. “Звездные войны”. Эпизод 3. ======
Следователь Крольчихин вдвинулся в допросную, словно огромный ледяной торос – несокрушимою походкой и с таким суровым лицом, будто бы сейчас слопает и не подавится. На шатком стуле перед его массивным столом сидел человек, а над ним, стояли, охраняя, Казачук и Морозов. Крольчихин специально приставил к этому гаду двоих – чтобы не сбежал. Казачук и Морозов грозили захваченному бандиту шокерами, а тот сидел и молчал, угрюмо таращась на носки своих солдатских сапог. Это был чрезвычайно странный тип – одетый в чёрный мундир СС, в чёрный плащ и закованный в милицейские наручники... Перед тем, как усадить его сюда, все его карманы тщательно обшарили и выложили обнаруженные там предметы на стол, за который невозмутимо уселся Крольчихин. Следователь увидел перед собой странный набор: смартфон “НТС-Титан”, пистолет Люггера, тяжёлую зажигалку с выгравированной свастикой, связку ключей на цепи, патроны для “люггера”, раритетный кинжал бойцов СС, кожаный бумажник из которого, вместо денег, торчали какие-то странные бумажки, и нечто вроде белой книжечки с напечатанным на ней фашистским орлом и словами по-немецки. -Так-так! – сурово покачал головой Крольчихин, изучив пожитки “мусорного киллера”. – Сейчас ты нам, гадюка всё расскажешь! Федор Федорович уселся на место писаря, взяв бланк, а стажёр Ветерков – просто наблюдал, высясь около Морозова. Он даже про выбитые зубы забыл, настолько интересен был для него допрос изловленного “мусорника”. -Так как же тебя зовут-то, уродина?? – Крольчихин плохо скрывал свирепость, сверля бандита убийственным взглядом. Была бы его воля – он бы сам его казнил...
“Киллер” молчал – нагло таращился, сидел тут и молчал! Вообще, это был не совсем тот киллер – похожий, но не тот. Русые волосы, голубые глаза, прямой острый нос, эдакий Штирлиц в молодости – Ветерков уже пробил его по базе и... не нашёл! Такого гражданина, вроде бы, нигде не водилось – ни среди живых, ни среди мёртвых... Очень странно...
– Ну и чего молчим, убийца?? – наехал на него Крольчихин, бухнув кулаком по столу около телефона. – Я тебя, гад, всё равно, расколю! Знаешь, сколько тебе светит за твои художества?? Крольчихин рычал, сатанел, багровел... но “киллер” продолжал молчать – таращиться своими наглыми глазами и молчать, словно глухонемой партизан. -Мне что тебя, зараза, в “слоник” запхать?? – Крольчихин вышел из себя, начал брызгать слюной, рявкая в лицо преступника, но тот оставался пугающе спокойным – молчал. Ни звука не произнёс он за те два часа, пока над ним рычал Крольчихин. -Так я запхаю! – продолжал рычать Крольчихин, свирепо вращая глазами. – Давай, Федорович, без протокола запхаем его в слоник – пусть похрипит там! Авось, поумнеет, образина чёртова! -Давай, – миролюбивый Федор Федорович на этот раз согласился на “слоник” для “мусорного киллера”, потому что такой урод, как он, и не заслужил другого обращения! Убил Сенцова, убил Игоря Ежа, убил бойцов ОМОНа... ещё кучу невиновного народа перестрелял, и сидит себе, молчит! -Так, давай, гадина, последний раз! – Крольчихин надвигался на киллера, давя его своей свирепостью. – Давай, говори, как ты убил Сенцова, или я тебя пихаю в “слоник”!! Ответом Крольчихину и на сей раз стало глухое молчание этого “аномального эсэсовца”, его наглый, насмешливый взгляд и всё. Он ни слова ему не сказал. Даже почти не моргал. -Василич, давай глянем, что у него в бумажках написано, – предложил Федор Федорович, оторвавшись от своего бланка, который пока что так и не стал протоколом. -Ладно, – сдулся Крольчихин, вернулся за стол и раскрыл чудную белую книжечку киллера. Это безусловно был документ – но до чего странный... Не по-русски во-первых, во-вторых, написано чернилами, а в третьих – абсолютно непонятная дата выдачи – 1938 год. Из всего, что было написано в этой “филькиной грамоте”, Крольчихин понял только год, потому что он был выведен цифрами, а всё остальное кто-то по-немецки нацарапал, а Крольчихин этот язык не знал. -Федорович, глянь-ка... – Крольчихин понёс “филькину грамоту” Федору Федоровичу, который, вроде бы, умел читать по-немецки... -Давай... – Федор Федорович взял, просмотрел и выдал результат: -Тут написано, что этот документ был выдан некоему Рудольфу Шталю в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году... Это паспорт Третьего Рейха. Хорошо сохранился! -Ну и где ты это нашёл?? – Крольчихин опять вернулся к молчаливому киллеру и принялся душить его свирепым своим рыком. – Спёр где-то или откопал там где нельзя?? Кому продавать собирался, крыса?? Гневная атака Крольчихина вновь захлебнулась, напоровшись на глухое молчание преступника. Крольчихин едва не подавился словами и злостью, видя совершенное спокойное лицо “киллера” и не слыша от него ни звука. -Как фамилия твоя, отморозок?? – Крольчихин опять пристал, требуя от пойманного хоть какого ответа, а тот, взглянув на него, мрачно прогудел: -Рудольф Шталь, – и заглох. -Не, ну он надо мной издевается!! – взорвался Крольчихин, побагровев, как индюк. – Сейчас, сейчас я тебя в слоник забью!! Похрипишь мне и узнаешь, как брехать мне на допросе!! С этими словами, которые следователь прошипел бешеной змеёй, Крольчихин вихрем вырвался из допросной и, сурово шаркая, зашагал к себе в кабинет – за противогазом для слоника. “Рудольф Шталь” на стуле спокойно посмотрел ему вслед и отвернулся, разглядывая безликую серую стену. -Слушай, дружище, – спокойно обратился к киллеру Федор Федорович, отвернувшись от протокола, состоящего из шапки и двух неправдивых слов “Рудольф Шталь”. – Тебе лучше не злить Крольчихина, а то он тебя сгноит! Преступник безэмоционально взглянул на следователя и вновь отвернулся, продолжив играть в молчанку и созерцать собственный пупок. Стажёр Ветерков около сонного Морозова хохотнул, представив, как Крольчихин запихивает гордую, безупречно постриженную голову этого “Рудольфа” в противогаз и перекрывает ему кислород. Крольчихин влетел в допросную на крыльях молний, таща в своём оцарапанном кулаке старый потёртый противогаз, куда не раз запихивал самых отъявленных головорезов. После такой “процедуры” эти дикие свирепые твари тут же превращались в рыдающих овец и как по волшебству вываливали правду, умоляя на коленях, чтобы Крольчихин не применял к ним больше свой мучительный “слоник”. -Так, товарищ молчаливый партизан! – сурово изрыгнул Крольчихин, шваркнув противогаз на стол около антикварного паспорта. – Ты знаешь, какой сюрприз я тебе принёс?? Преступник продолжал упрямо молчать, и кроме этого – уставился прямо на Крольчихина, не моргая, как удав. -Ну, всё, сейчас... – Крольчихин вцепился в “слоника”, намереваясь натащить его на гадкую башку преступника, но тут у Федора Федоровича появилась ещё одна идея. -Василич, – сказал он Крольчихину, который уже вцепился свободной от противогаза рукой в шею бандита и собрался нахлобучить “слоник”. -А? – Крольчихин на минуточку отвлёкся от слоника и вытаращился на Федора Федоровича, держа бандита за воротник кителя. Тот глядел на его руку с явной брезгливостью, а Федор Федорович спокойно предложил: -Давай покажем его нашим “звёздам” – авось, узнают? -Это мысль! – просиял Крольчихин, отцепившись от бандитского воротника и отложив противогаз на стол. – Казачук, тащи “звёзд” по одному! -Есть, – зевнул Казачук и утащился в коридор, чтобы вести первую “звезду”. Крольчихин взял себя в руки – им нельзя показывать свою слабость, нельзя психовать при них, а правда навсегда останется под замком. Успокоившись, следователь вернулся за стол, поёрзал на стуле и спокойно заявил: -Твоё молчание тебя не спасёт! Чем дольше ты молчишь – тем дольше тебе сидеть, приятель! Бандит ни словом не обмолвился – молчит и смотрит, нервируя. -Блин... – буркнул Крольчихин, а Казачук тем временем притащил Бармалея Зубкова. Зубков уже спал давно, поэтому был сонным как сурок. Зевнув, он поморгал глазками... -Вы видели когда-нибудь этого человека?? – Крольчихин разбудил его суровым вопросом и Зубков, проснувшись, пробухтел: -Неа... -Что, правда?? – уточнил Крольчихин, изо всех сил запихивая свою ярость внутрь. Ночами не спишь из-за них, сидишь в воде, да помираешь от пуль... а они или молчат, или клекочут чушь или выдают вот это вот “Неа!”... -Да, гражданин начальник, я не видел... – зевнул Зубков, у которого выбитых зубов было больше, чем “живых”. -Казачук, в камеру его, тащи другого! – рыкнул Крольчихин, шумно возя под столом своими промокшими грязными башмаками. -Есть! – Комарчук в десятый раз зевнул, утащив Зубкова... Но каждый из разбуженных и притащенных “звёзд”, как заведённый автомат, твердил одно и то же “Неа!”. Они не знали этого “киллера”, даже Копач – и тот пробуровил “Неа!”!! Усталый Крольчихин уже не мог даже сатанеть – настолько спать хотел. На часах стояло четыре утра, и следователь так решил: завтра они вызовут дальнобойщиков, Новиковых Светлану и Александра, а так же – Вилкина. Пускай, они опознают этого гуся, а сегодня пора по домам – хоть сколько-то поспать, а то так и загнуться можно от вечно давящего на мозги недосыпа. -Казачук, Морозов, – Крольчихин зевнул так, что стали видны все его здоровые и запломбированные зубы. – Утащите от меня подальше этого гадёныша – глаза б мои его не видели, а то задушу и не поморщусь, блин! -Есть, – Казачук в который раз зевнул, а Морозов подогнал бандита резиновой дубинкой. -Отлипай, в камеру идём! – фыркнул он, таща преступника за скованные руки. Тот молча встал и пошёл за ним, опять же молча... Казачук, держа наизготовку свой шокер, потащился замыкающим, чтобы стукнуть киллера током если тот вздумает вырваться и побежать. Преступник плёлся как баран – покорно так – и всё молчал, таращась по сторонам. -Ну и что пялишься? – осведомился Казачук, когда холодный взгляд бандита заклинился на нём. – Схлопочешь “вышку” – попялишься тогда! Нечего было убивать Сенцова, отморозок! Морозов тем временем открывал двери – входную в изолятор, первую внутреннюю, вторую внутреннюю, дверь камеры... -Шагай, спать охота! – Казачук больно пихнул преступника дубинкой в спину, загоняя в камеру, как барана... Но тут что-то случилась... Камера, в которую они собрались засадить “мусорного убийцу” была пуста, но тут – пол под ними будто вздрогнул и в замкнутом пространстве без окон повеял странный ветерок... Казачук удивился, на минутку выпустив локоток бандита, и тут – странная рука, в перстнях и без тела, высунулась, буквально, из ниоткуда, ухватила киллера за другой локоток и утащила его, буквально в никуда! Казачук и Морозов, обалдевшие, заклинились на месте, не зная, что им делать, а распахнутая дверь демонстрировала страшно пустую, холодную камеру. Зевающий Крольчихин медленно уползал из Ровд последним – как самый главный, он должен был всё проверить, просмотреть, закрыть на ключ... Он только собрался сдать этот самый ключ на вахту Морозову, когда заметил, что дежурная комната странно темна... -Эй, Морозов! – усталым голосом рыкнул следователь, постучав в бронированное стекло кулаком. – Давай, откупоривай, мне спать охота!! Крольчихин решил, что ленивый Морозов решил грешным делом вздремнуть, разложил в дежурке свою раскладушку... Да, он давно уже прячет у себя раскладушку, Крольчихин заметил её с первого дня, когда она появилась – он только ничего никому о ней не говорит, пускай Морозов спит, когда всё спокойно. -Морозов, мне ключ нужно сдать и домой идти, сонный суслик!! – Крольчихин осатанел в последний раз за сегодняшний нелёгкий день-ночь, так как думал, что Морозов сейчас продерёт глазки и заберёт у него мерзкий ключ ко всем чертям. Но Морозов странно молчал. Кажется, его даже на месте нет... -Морозов!! – рявкнув, Крольчихин перегнулся через невысокую стойку, прилип носом к бронированному стеклу, заглядывая в злополучную дежурку, и тут же осознал: там пусто! -Чёрт бы тебя задрал, чёртов лодырь!! – злобно ругаясь, Крольчихин затопотал обратно, намереваясь вторгнуться в изолятор и надавать чертей и Морозову и Казачуку – режутся, наверное, гады в города или в карты, а про то, что Крольчихину ключ надо сдать, и забыли! Куриные их мозги! Оказавшись рядом с изолятором, следователь Крольчихин с удивлением и страхом заметил настежь распахнутую входную дверь... Правила гласят, что, войдя в изолятор с преступником или без, нужно тут же задраивать за собой дверь... Даже так: перед тем как открыть вторую дверь – первую закрой. Но и первая и вторая дверь оказались открытыми, за ними виднелся пустой светло-зеленый коридор, начисто вымытый скрупулёзной Зоей Егоровной... Казачук часто кидает открытые двери, потому что ему лень их каждый раз закрывать, потом снова открывать и снова закрывать... И Крольчихин с ужасом понял: беспечный парень поплатился, и этот аномальный “Рудольф” уговорил их с Морозовым по башкам и вырвался на волю!! Крольчихину меньше всего сейчас нужен ещё один “мусорный киллер”... Надо же, в придачу к Эриху получили ещё и Рудольфа! -Казачук!! – заревел Крольчихин и громадными психическими прыжками понёсся вперёд по этому проклятому светло-зеленому коридору в самый его конец, до упора, где сам же и назначил “номер-люкс” для Рудольфа... Добежав до этого самого упора, Крольчихин никакого Рудольфа там конечно же, не обнаружил, зато обнаружил очередную распахнутую дверь – дверь камеры, а возле неё неподвижно, странными и страшными истуканами торчали Казачук и Морозов. Они не валялись на полу, оглушённые, а именно, стояли, таращились, а Рудольфа проклятого и след простыл!! -Та что вы увальни, придурки!! – диким медведем заревел Крольчихин, вцепившись сначала в Казачука, потом в Морозова, тряся обоих своими взбесившимися руками. -А-аа! – они закричали нестройным дуэтом, вырываясь. -Ну, и где он?? Где?? – Крольчихин кинул их смятые воротники и принялся гневно вопрошать, топая своими ботинками, запачканными грязью с бандитского пустыря. -А... Алексей Васильевич... – тупо проклекотал бледный Казачук, шатаясь как-то нездорово, как пьяный, хотя он был трезвый... -Ну, чего?? – зарычал Крольчихин, беснуясь. – Где арестованный?? -Вы понимаете, он исчез... – булькнул Морозов, отодвинувшись к самой светло-зеленой стене, чтобы Крольчихин не зашиб его своим бешеным кулаком. -Что значит исчез, дундуки?? – не поверил Крольчихин, с которого сон слетел, будто бы его ошпарили кипящим маслом из-за угла. – Проворонили, да?? Двери нужно было закрывать, вороны чёртовы!! -Та вы не поняли... – продолжил клекотать Казачук, тупо топчась и моргая, как дурачок. – Я даже наручники с него не успел сковырнуть – только камеру открыл, чтобы его туда запихнуть, а там – рука... -Какая ещё тебе рука?? – Крольчихин было взрычал, но потом – заглох, подавившись, раскашлялся, плюясь. Казачук начал стучать ему по спине, чтобы спасти от удушья, Крольчихин от него злобно отмахнулся и зарычал с новой силой, громко откашливаясь через каждое слово: -Что ты буровишь, Казачук?? Если уж врёшь – так не выдумывай басни!! -А он и не выдумывает... – вставил словцо Морозов, не отходя от стены. – Я сам её видел... Тут сначала как-то затряслось всё, а потом – эта рука вдруг возникла и утащила вашего Рудольфа с собой... -Куда? В окно, что ли?? – Крольчихин изо всех сил пытался удержать здравый смысл, но прекрасно видел: в камере, куда должны были поселить Рудольфа окон нет. Сам Крольчихин выбрал для “киллера” эту камеру, потому что в ней нет окон... Тут впору было спятить и вызвать Ветеркова, чтобы тот носил своих мышей и колдовал над ними, как шаман... -Эй, вы чего? – послышался чей-то притихший, испуганный голосок, словно писк мышиный... Крольчихин унял рык, повернул побагровевшую голову и увидал в некотором отдалении от “места происшествия” стажёра Ветеркова. Лёгок на помине оказался стажёр... Неужто он и впрямь шаман?? -Ветерков, ты сегодня домой не пойдёшь! – “обрадовал” его Крольчихин, стискивая свои тяжеленные кулачищи. -А... почему? – стажёр совсем не обрадовался, а предпринял попытку попятиться и улизнуть. -Стоять! – сурово пригвоздил его следователь Крольчихин. – Наш Рудольф ноги сделал!! -Он исчез... – негромко добавил Казачук. – Его рука утащила... -Рука... – сокрушился Крольчихин, чувствуя, как остатки его разума улетучиваются в проклятый открытый космос, вытесняемые тёмными суевериями древних троглодитов. -Ой, так у меня есть белая мышь!! – тут же оживился стажёр, мгновенно проведя дьявольскую параллель между этим исчезновением, исчезновением “аномальной армии” и потусторонним грабителем Сердюка и Харлампиева. -Тащи мышь... – Крольчихин совсем сдулся, не рычал уже, а горько вздохнул, всё глубже погружаясь в пучину липкого безумия. Что-то произошло в этом мире ужасное, что не вписывается больше в законы милицейской логики, физики и здравого смысла, и милиция теперь, наверное, станет не нужна, уступив место колдунам и экстрасенсам... -Сдохла!! – панический выкрик Ветеркова вырвал Крольчихина из “космоса” и стукнул об пол... Следователь вздрогнул и обнаружил, что раскапустившись, уселся прямо на выскобленный Зоей Егоровной бетон пола. -Что-то плохо ему... – пробормотал Казачук Морозову. – Надо кофе ему сделать... Он собрался было выползти за кофе, но Крольчихин уже ожил, покинул пол и перекрыл ему дорогу. -Так, стоять! – он никого не выпускал, и приблизился к Ветеркову, в руках которого неподвижно лежала усопшая мышь. -Так, стажёр, ты мне другую неси! – сурово приказал Крольчихин, кивнув стажёру в сторону выхода. – Я не видел, как она дохнет! А вдруг ты дохлую спросонья притащил?? -Да нет, живую... – протарахтел стажёр, держа трупик на вытянутой руке. – Но у меня есть другая... сейчас, принесу... Стажёр выскользнул в коридор и бегом затопотал к кабинету, где висела его забытая куртка, в кармане которой и лежала пластиковая бутылка с мышами. Он поэтому и вернулся назад в Ровд, потому что забыл в кабинете куртку – хотел забрать её, чтобы накормить своих мышей, но увидел переполох в изоляторе и попался в лапы Крольчихина, вляпавшись во всенощную работу. Крольчихин дожидался его в изоляторе в компании Казачука и Морозова, тираня обоих пристрастным допросом. -Неужели вы верите в мышей? – протарахтел Казачук, топчась у “аномальной” камеры. -Так же, как и вы – в свою руку! – громыхнул Крольчихин. – И стажёр будет таскать мышей до тех пор, пока я не разберусь с рукой!! Или вы всё-таки сбрехали?? Рудольф этот вам по башкам надавал? Я прав?? Крольчихин всё пытался уличить эту “кислую парочку” во лжи, чтобы избавиться от мистического ужаса, расставить всё полочкам и излечить разум... Да, конечно, Рудольф надавал этим умникам лещей, украл ключ от наручников, освободился и сбежал через распахнутые двери, а никакой руки не было, они придумали её, чтобы Крольчихин их не уволил... -Алексей Васильевич, я принёс мышь, смотрите, как она сдохнет сейчас! – это на пороге возник Ветерков, но к “аномальной” камере пока не пошёл, чтобы его мышь не сдохла раньше, чем её смерть зафиксирует Крольчихин. -Давай, тащи! – Крольчихин пока что отстал от Казачука с Морозовым и переключился на ветерковскую мышь. Он навис над стажёром, словно инспектор, и шёл за ним всю дорогу до камеры, не отрывая взгляда от этого мелкого хвостатого зверька, покрытого белым мехом, который беспокойно крутился на ладонях Ветеркова, перебегая с одной руки на другую, обнюхивая их своим малюсеньким носом. Мышь казалась вполне здоровой, подвижной, жизнерадостной и дохнуть не спешила... до тех пор, пока Ветерков не поднёс её к настежь распахнутой “аномальной” двери. Повернувшись в последний раз, животное, словно бы впало в оцепенение, вытянулось как-то жутковато и улеглось на бок, лишившись жизни... -Сдохла! – констатировал стажёр, пошевелив мышь большим пальцем правой руки и не добившись от неё признаков жизни. -Угу, – невесело признал Крольчихин, снова сдуваясь и впуская в себя страх и безумие. – Слушай, стажёр, ты видел, куда сегодня делись остальные бандиты? – осведомился он у Ветеркова, который дрался с “адским” Рудольфом один на один... -Я не видел, я за Рудольфом бежал... – сказал правду Ветерков. – Вы у Кирпичева спросите – он там, с ними остался, и они его не пристрелили... -Чёрт... – фыркнул Крольчихин... – Ладно, Кирпичева я завтра вызову... Я вот не знаю, как мне жене нашего Ежа в глаза смотреть... Блин, зачем я его взял с собой?? Пожалел, что у него премия из-за киллера горит... Блин... -А... что нам дальше делать? – стажёр решился на вопрос, втайне надеясь, что сдувшийся Крольчихин отпустить его домой, хоть сколько-то поспать перед завтрашним ратным трудом. -Стажёр, Рудольфа этого перед допросом сфоткали? – осведомился Крольчихин, стискивая свою подмокающую волю в стальные кулаки. -Ага, – согласился Ветерков, горько осознав, что одеяло и подушка в эту ночь ему не светят. -Так не стой, давай, поищи его по базам и разошли ориентировку по всем отделениям! – приказал Крольчихин, не собираясь никуда его отпускать. -Так я его уже искал! – стажёр попытался отбояриться, но Крольчихин его пригвоздил: -И как ты его искал? – ехидно уточнил следователь. – По имени “Рудольф Шталь”? -Да, – угрюмо буркнул стажёр, осознав свою ошибку. -Так поэтому и не нашёл! – фыркнул Крольчихин. – Ты по физиономии поищи! Рудольфа никакого в природе нет! Эх, зелёный ты ещё, стажёр! -Угу, – кивнул Ветерков и без энтузиазма поплёлся в кабинет, взяв у Крольчихина ключ, который тот так никуда и не сдал. Над его головой опять же нависла работа, а перед глазами пугающим призраком стоял убитый Игорь Ёж. Он храбро взял на себя бандита со стеком, и тот придушил его одной ручищей и не поморщился даже при этом... Настоящий какой-то фашист, а не просто бандит, и – Ветерков точно знает – это и есть их “мусорный киллер”, который убил бомжей, пристрелил Пыжина, солдат, и всех остальных... Это он вломился к Сердюку и Харлампиеву, обирая их... Он убил Сенцова, потому что храбрец пытался его изловить... И Ветеркова бы тоже придушил, если бы тот рискнул с ним сразиться... Ветерков боялся. Со страхом сел он за компьютер “пробивать” аномального Рудольфа. Рудольф этот тоже не прост, силён и страшен... Но бандит со стеком – просто настоящий дьявол...