Туристы
Шрифт:
– Где я теперь жить буду? – проканючил за спиною Шталь, который совсем уже сдулся и хныкал, словно девица.
– Твой особняк уже конфисковали! – заявил Траурихлиген, усилием воли сохраняя невозмутимость, невозмутимо чиркнул карточкой по сканеру и открыл дверь с секретом, проходя в темный холодный подземный коридор.
– Отлично... – угрюмо буркнул Шталь, выходя за ним.
Эрих захлопнул дверь с помощью все того же симбионта – посмотрел на нее, стальную, тяжелую, и она закрылась с громким лязгом. Рудольф вздрогнул, от страха впадая в апатию, а Траурихлиген вдруг вцепился в его плечо и силой затолкнул куда-то в темноту. Шталь услыхал щелчок и понял, что остался один в замкнутом пространстве: Эрих запер его в какой-то камере, где висела непроглядная тяжелая мгла. Сев на пол, Рудольф отключил органы чувств и принялся ждать, когда Эрих перебесится и выпустит его – все равно он ничего больше сделать не мог.
– Торчи в карцере, стрелок безмозглый! Вот тут теперь ты и будешь жить! – из-за толщи двери раздался приглушенный голос Эриха, и все стихло: он ушёл.
Эрих Траурихлиген стоял напротив широкого зеркала и пристегивал родиевую запонку на белоснежный рукав новой рубашки. Волосы его были причесаны на идеальный пробор и блестели от геля, шею украшала новая косынка, заколотая новой брошью – еще дороже и лучше сломанной. Пристроив запонку, Эрих застегнул рукав и бросил последний взгляд в зеркало, оглядев себя с ног до головы. Решив, что вид его безупречен, и невеста будет благосклонна к нему, Эрих отошел от зеркала и приглушил свет – моргнул, и лампы угасли. На его голове оставался бионический симбионт, но Эрих аккуратно снял его и спрятал в ящик стола. Достав из кармана зажигалку, он принялся зажигать свечи, а когда последняя из них загорелась трепетным огнем – выхватил из вазочки длинноногую розу и отправился к роялю. Медленно и глубоко вдохнув чудесный аромат цветка, он поднял крышку рояля, уселся на пуфик и заиграл Вагнера, зажав свою розу в зубах.
Комментарий к Глава 191. Призрак Парцифаля (Бионический симбионт). (1) Партийный конкурент А.Гитлера, Грегор Штрассер называл Г.Гиммлера “Полудохлая Землеройка”.
(2) Укол адреналином в сердце. Кровь в цилиндре шприца – показатель того, что иголка правильно попала в правый желудочек. Человек НЕ может сам себе такой сделать, даже в спокойном состоянии, не то что испытывая дерганную агонию, как герой повествования!!! По некоторым НЕПРОВЕРЕННЫМ слухам бойцы некоторых спецподразделений СС были обучены этому виду экстренной самопомощи, но шансы выжить даже среди них были чрезвычайно низки. Произведение отвечает жанру “ФАНТАСТИКА”!! Персонаж ЭТ является ФАНТАСТИЧЕСКИМ!! НЕ повторять дома!!! Если вам плохо – ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА!!!
====== Глава Пропущенная. “Красавица и Чудовище”. ======
Звонящая могла бы полететь на Багамы, в Майами, в Сидней, или в Париж. Но непонятно почему выходной за выходным проводила в обычной квартире в Пролетарском районе Донецка, где не было ничего интересного, кроме скандалов Крикливой Селёдки с её гундосым мужем, и той любопытной полнотелой соседки, которая с недавних пор решила набиться к ней в подруги... Она напрашивалась к ней в гости, за один визит выпивая галлоны чая и съедая большую часть тортика, который сама же и приносила в подарок Звонящей. Звонящая подозревала, что снискала благосклонность этой склочной особы, по имени Анжела, благодаря условно настоящим деньгам, на которые та сотворила в своей двушке потрясающий евроремонт “от кутюр”. Поэтому Анжела так интересуется местом работы Звонящей – чтобы выяснить, где она получает такую солидную зарплату... Звонящая уже решила не приезжать больше в этот ретоподъезд, чтобы не встречаться со своей “условно настоящей” подругой, но шеф дал ей новый выходной, и Звонящая, как привязанная, опять приехала в эту обыденную квартиру. Она знала, что готовка – не её конёк, поэтому даже не покупала ничего, а сразу заказала пиццу, слопала её перед теликом и легла спать на неразложенном диване, забывшись крепким сном без сновидений. Она спала до полудня, отсыпаясь после трудовых будней, и разлепила глаза, когда в окно, которое она вечером даже не закрыла шторами, во всю били лучи полуденного солнца. -Вот, чёрт... – это были первые слова, которые Звонящая пробухтела, проснувшись... Солнце било своими лучами ей прямо в глаза, и Звонящая сморщилась, заставляя себя встать. Нехотя выбравшись из-под одеяла, Звонящая напялила тапки не на ту ногу и потащилась на кухню, намереваясь бросить что-нибудь в желудок. На кухне Звонящей водилась только кока-кола и чипсы, но ей и этого было достаточно для завтрака, и Звонящая, лопая чипсы на ходу, вспомнила про кролика. Она могла бы избавиться от него давным-давно: продать, отдать, подарить, пробросить куда-нибудь... Но она почему-то оставила нехрональное животное себе, назвала Пушок, и кормила... чем попало. На этот раз кролик Пушок получил от хозяйки чипсы, и принялся грызть их, благодарный за то, что вообще получил пищу. Звонящая без толку таращилась на жующего кролика, а потом вспомнила о своей вчерашней покупке. Вчера после того, как ей удалось вырваться с работы, она залетала в Милан. Зашла
– Вот это – да! – выдохнул Эрих Траурихлиген, теряя свои розы, которые падали на пол, к похолодевшим от испуга ногам Звонящей. – Ты знаешь, когда ты громила бункер Теплицкого – ты была просто супер! Я в тебя влюбился с первого взгляда! А сейчас – ты восхитительна!
– А?... – Звонящая всё торчала, не могла выдавить ни слова, чувствуя, как все слова, будто испарились... даже буквы скрылись куда-то... Только мучительно горели щёки, и уши словно кололо иголками... -Я даже не думал, что найду силы подойти к тебе, после того как ты меня прогнала, – Эрих Траурихлиген, будто выдавливал слова, мучаясь, изредка бросая на Звонящую смущённые взгляды, и снова опуская глаза в пол. – Я срезал все свои розы... я даже не знаю, как тебя по-настоящему зовут... -А-Арчибальд Брэдли... – засыпанная цветами, Звонящая оглупела от испуга, зачем-то выдала свой давний Интернет-псевдоним, который годами уже не использовала... -У нас с тобой много общего! – заметил Траурихлиген, не прекращая смущённо улыбаться и глядеть в пол. – Ну а какое твоё настоящее имя? Я же не могу называть свою невесту Арчибальдом! -А... к-какую невесту?? – прокудахтала Звонящая, чувствуя, что не может дышать от испуга и чего-то ещё, что собралось у неё внутри страшным комком. Сердце колотилось так, что чуть ли не выпрыгивало и не падало вниз, и даже голова кружилась от недостатка кислорода... -Я тебе не говорил? – улыбнулся Траурихлиген, уронив все розы, засыпав ими почти всю площадку. – Ты моя невеста! Может, теперь мы наконец-то познакомимся? -Я... Ко-коринна... – едва выдавила Звонящая, и тут же ужаснулась, тому, что сказала своё настоящее имя, которое не говорила никому за все годы своей службы в опе... – Коринна фон Штраутмельт... Меня в честь бабушки назвали... – она продолжала бормотать, выдавая запрещенные секреты, а улыбка Траурихлигена становилась все шире, до ушей прямо... – Внучка баронессы... – выдохнул Траурихлиген, плохо скрывая некий восторг. – Я подозревал... Ты так похожа... Да, а я – Эрих... – сообщил он и сделал шаг вперёд, решив поцеловать Звонящей руку... – Называй меня по имени. А Звонящая внезапно вывалилась из лап страха, вернувшись назад, на порог, между прихожей ретоподъезда и коридором... Отдёрнув руку, которую она было протянула для поцелуя, Звонящая вспомнила, что она из опа, отпрянула обратно, вглубь квартиры, чтобы разыскать там игрек-пистолет... Перед ней же стоит опаснейший хронотурист, а она кудахчет квочкой, вместо того, чтобы его законопатить. Под ногами путалось проклятое платье, а пятки соскакивали с каблуков, подворачивая ноги, но Звонящей повезло: кобура висела на вешалке для одежды, рядом с кожаной курткой. Подскочив к ней, Звонящая привычным рывком выхватила оружие и, нацелив его в лоб туриста, громко приказала: -Руки вверх! Бах! – турист выстрелил первым, выбив у Звонящей игрек-пистолет, после чего спрятал свой люггер под плащ и виновато пробормотал, опустив глаза: -Прости... Коринна, давай не будем сегодня стрелять... Лишённая оружия Звонящая не знала, что ей делать, а дверь её так и осталась открытой, и в подъезде торчала, отвалив челюсть, условно настоящая подруга Анжела... Эрих Траурихлиген вдвинулся в квартиру, пройдя прямо по рассыпанным розам, и захлопнул дверь перед курносым носом Анжелы. Он её наверное, даже не заметил. -Ми-ми... милиция... – прохлюпала перепуганная выстрелами Анжела и в обморок упала, распластавшись на площадке. -Прости... – повторил Траурихлиген, остановившись напротив шокированной Звонящей. – Я не хотел в тебя стрелять... Я не для этого пришёл... ты надела “Флорентиец”... он тебе очень идёт... -Не бормочи! – Звонящая попыталась отрезать его бред и выгнать туриста прочь. Если она не может его поймать, так хоть избавится от него. -Хорошо! – вдруг согласился Траурихлиген, и в следующий миг вдруг схватил Звонящую за холодную руку и потащил куда-то через всю комнату... бегом, вприпрыжку, к окну... Она и не заметила, как он вскочил на подоконник, поднял за собой и её, неуклюжую из-за каблуков и длинного платья, а потом – толкнул куда-то вниз... -Ай! – Звонящая вскрикнула от поглотившего её страха, и внезапно оказалась на мягком сиденье, осознав, что это салон автомобиля... кабриолета. Вокруг неё возникли сиденья, руль, и... крылья! Это была игрек-тачка, она висела в воздухе на высоте седьмого этажа, а Эрих Траурихлиген оказался рядом с нею за рулём, нажимает кнопки, закрывая игрек-крышу... -Что это такое?.. – Звонящая выдавила глупый вопрос, машинально теребя руками бриллианты на своём дорогом платье. -Майбах Эксцелеро-игрек! – довольно сообщил ей турист, заводя игрек-двигатель. – Нравится? Звонящая глупо заглохла, умом дознавателя понимая, что проклятый турист спёр у опа даже секретную игрек-технологию. А потом прикупил сверхдорогую машину и нагло превратил её в игрек-тачку... Над головой Звонящей задвинулась игрек-крыша, а потом – тачка совершила головокружительный вираж, поднимаясь всё выше. -Куда ты меня тащишь?? – испугалась Звонящая, осознав, что похищена туристом. Она ничего не смогла сделать против него, выдала своё засекреченное имя, поддавшись на его метод шока... Сейчас, он отвезёт её чёрт знает куда, а потом – вызовет её товарищей и перебьёт... -К звёздам! – улыбнулся турист, направляя свою тачку сквозь облака в высокое небо. Земля уже осталась так далеко внизу, что исчез из виду огромный Донецк, превратившись в один из многих цветных квадратов, прикрытых страшной дымкой. На такую высоту не летают и самолеты – только метеозонды, да космолёты какие-то... Небесная лазурь вверху рассеивалась, постепенно сменяясь жуткой чернотой близкого космоса, и Звонящая поняла, что они покидают атмосферу... -Ты... что?? – она чуть не разрыдалась от страха – ни одна игрек-тачка опа не могла летать в космос... – Нас же сейчас на части разорвёт... -Не бойся, Коринна! – турист снова улыбнулся, глядя не вперёд, в на неё, заставляя Звонящую ёжиться под своим страшным взглядом. – Посмотри, какая красота! Звонящая едва решилась перевести взгляд со своих дрожащих коленей на лобовое стекло, за которым уже не было ни неба, ни земли – расстилался ужасный открытый космос,бескрайнее чёрное пространство, наполненное злыми немигающими звёздами, какими-то далёкими галактиками, похожими на белые светящиеся облачка. Игрек-крыша над её головой стала прозрачной, а за ней проносились яркие метеоры, вспыхивая отражённым светом и теряясь из виду. -Её же бомбардирует гамма-частицами... – пролепетала Звонящая, боясь, что этот сверкающий новизною и дороговизной “игрек-Майбах” сейчас получит пробоину, разгерметизируется, и они погибнут. – Из чего она сделана? -Это не важно! – Траурихлиген отмахнулся от гамма-частиц и поставил тачку на автопилот, заставив медленно крутиться на земной орбите. – Ты знаешь, куда мы сейчас опаздываем? -Нет... – Звонящая покачала головой, потому что никуда сегодня не опаздывала, не спешила, вообще не собиралась... -Полетели, а то правда, опоздаем! – Траурихлиген посмотрел на свои часы – золотые, дорогие, фирмы “Ролекс”, схватил руль двумя руками, и направил свою тачку круто вниз. Звонящая вздрогнула, увидав, как перед капотом летят языки пламени. Тачка жёстко вошла в атмосферу, кажется, сгорая в ней... Но в салоне оставалась приятная прохлада, несмотря на то, что за окнами всё полыхало, искрило... -А... куда мы, всё-таки, летим? – попыталась добиться Звонящая, видя как быстро этот игрек-Майбах приближаются к сверкающей голубыми океанами Земле, разрывая капотом лёгкие облака. -Скоро узнаешь! – улыбнулся Траурихлиген, направляя свою тачку круто вниз. – Я бы даже завязал тебе глаза, чтобы не портить сюрприз! -Я не люблю сюрпризы! – Звонящая невольно насторожилась, не забывая о возможной ловушке. -Поверь мне, это будет очень приятный сюрприз! – пообещал ей Траурихлиген, а потом вдруг машину встряхнуло так, словно бы она провалилась в воздушную яму... Звонящей на миг показалось, что она вообще сломалась и падает вниз, во многокилометровую пропасть, собираясь взорваться, стукнувшись о страшную землю... -Ай! – Звонящая взвизгнула от страха, зная, что игрек-взрыв оставит от сверкающего “Майбаха” только искорёженные железки... Но взрыва не было – игрек-тачка выпустила из днища колёса и плавно коснулась тротуарной плитки, мягко приземлившись. -А... твоя игрек-тачка... очень даже ничего... – Звонящая решила, что нужно о чём-то говорить, чтобы разогнать неудобную тишину. -Примитивная железка! – отмахнулся Траурихлиген, вылезая из кабины. Там, снаружи, он стащил свои шляпу и мешающий плащ, и Звонящая увидела на нём старомодную шёлковую рубашку с кружевами, и вишнёвую атласную косынку, обвязанную вокруг шеи. Захлопнув дверцу водителя, Эрих быстро обошёл машину кругом, распахнул перед Звонящей дверцу пассажира, впустив в кабину какой-то странный воздух – безветренный, неподвижный, наполненный абсолютной тишиной, и подал ей свою руку. -Прошу! – Траурихлиген попросил Звонящую выйти, и она машинально взяла его нехрональную руку – тёплую, как у обычного человека... Одну ногу поставила на плитку без приключений, но вторая нога предательски подвернулась, наступив на тонкий каблук, и Звонящая неуклюже покосилась вперёд, не удержав хрупкого равновесия, и упала бы, ударилась. Но Траурихлиген нежно поддержал её, спася от падения, Звонящая вздрогнула, на миг оказавшись в его объятиях... -Чёрт... Это платье дурацкое... – пробормотала она, чувствуя, как мучительно горят её уши и щёки. – Я в нём на корову похожа... -Очень красивое платье, – улыбнулся Траурихлиген, помогая Звонящей восстановить равновесие. – Оно тебе идёт гораздо больше, чем мундир! -Спасибо... – пискнула Звонящая, отворачиваясь, чтобы Траурихлиген не видел, как она краснеет. Над их головами раскинулось чудесное небо, подсвеченное лучами заходящего солнца золотым и розовым, и на головокружительной высоте замерли лёгкие перистые облачка. Они стояли на Испанской площади, у подножия Испанской Лестницы, и Звонящая видела перед собой, на самом верху её, на расстоянии ста тридцати восьми ступеней, как сверкают два купола церкви Святой Троицы. А за спиной её шумели водяные струи фонтана Баркаччо, в круглом бассейне которого покоилась полузатопленная лодка, высеченная из камня. Солнечные лучи преломлялись во многочисленных каплях чистой воды, и в фонтане появлялись яркие радуги. -А... турист... – пробормотала оглушённая происходящим Звонящая, с изумлением и страхом озираясь по сторонам. – Зачем ты меня сюда привёз? -Пожалуйста, называй меня по имени! – улыбнувшись, попросил её Траурихлиген, и взял Звонящую за руку, намекая на то, что она должна подниматься с ним вверх по лестнице, мимо цветов, которыми она была украшена. – Разве тебе тут не нравится? -Ничего... – выдавила Звонящая, едва ворочая языком, а Траурихлиген уже шёл наверх, ведя её за собой. – Очень красивое место... Я тут ни разу не была... – негромко прибавила она, проходя мимо кустов алых и белых роз, ступая по рельефным лилиям Бурбонов, орлам, коронам, которые украшали эти ступени вот уже три столетия. Всё вокруг неё казалось нереальным, сказочным, будто во сне... Звонящая незаметно ущипнула себя, чтобы наверняка проснуться от боли... Сон растает, и придёт неразложенный диван, вчерашняя пицца... Она достаточно больно себя ущипнула – но ничего не случилось с этим волшебным сном – только внезапно в глаза бросился застывший в солнечном воздухе голубь – низко, прямо на уровне глаз. -Ой, смотри, турист... Эрих... – булькнула Звонящая, застряв где-то посередине лестницы, понимая, что эта солнечная безветренная реальность – нехрональная... -Хроносбойчик... – пожал плечами Траурихлиген, ненавязчиво заставляя Звонящую сдвинуться с мёртвой точки и подниматься выше. – Прости, это преобразователь барахлит... чего то... Я уже вернул нас в нормохронос, и, видимо, получился маленький сбой... -Маленький? – не поверила Звонящая, а застывший голубь вдруг шевельнулся, замахал сизыми крыльями и круто ушёл вверх, улетев прочь. – Репейник бы с ума сошёл, если бы увидел этот “маленький” сбой! – заметила она, машинально поднимаясь, потому что Траурихлиген двигался вперёд. -Кстати, твой маяк с экранов Репейника просто пропал, – в который раз улыбнулся Траурихлиген, подводя Звонящую к высоким воротам церкви, перед которыми возвышался античный обелиск, привезенный сюда из садов Саллюстия. – Я специально летел сюда в режиме деосцилляции, чтобы сбить с толку игрек-нет твоего Репейника, и он никогда не поймёт, где ты! Прошу! – он открыл одну стрельчатую створку, пропуская Звонящую вперёд. Она машинально прошла, оказавшись в прохладе под позолоченными сводами церкви. Удивительно, но здесь никого не было – ни единой души – только статуи ангелов из белого мрамора. Звонящая слышала лишь негромкий стук своих высоких каблуков, двигаясь между рядами высоких белых арок, украшенных золочёными иконами и статуями, дремали пустые скамьи... Звонящая заклинилась на месте, топчась на белом полу, оглядываясь с изумлением и страхом... Казалось, что всё вокруг неё – просто поразительный сон...Далеко впереди, у богато украшенного колоннами и лепниной алтаря, стоял священник в золотом облачении, с библией в руках, страшно застывший в нехрональной реальности. -Турист, то есть, Эрих... пожалуйста, верни нормальное время... – негромко попросила Звонящая, чувствуя себя крайне неуютно в нехрональности... Репейник постоянно твердит, что нахождение в нехрональном срезе вредно, почти что вызывает рак... -А это и есть нормальное время! – негромко сообщил Траурихлиген, в который раз улыбнувшись. – Всего на одну сотую долю секунды раньше нормохроноса! -А... – Звонящая хотела сказать что-то ещё, но Траурихлиген вдруг повернулся к ней лицом, остановившись, и она заглохла, молча моргая, вопросительно уставилась на него. -А, я забыл тебе сказать! – негромко произнёс Траурихлиген, глядя Звонящей прямо в глаза, и опустился перед нею на одно колено, протянув на раскрытой ладони маленькую коробочку. – Выходи за меня замуж! -А... – похолодевшая от внезапного страха Звонящая с трудом перевела взгляд с улыбающегося лица Траурихлигена на его коробочку. В ней сверкало кольцо – широкое кольцо из фантастического родия, усыпанное горящими бриллиантами. -Оно в нашей семье уже четыреста лет, – добавил Траурихлиген, продолжая стоять на одном колене с кольцом на вытянутой руке. – Теперь оно твоё! Ты согласна? Нехрональная реальность будто бы закружилась вокруг неё, Звонящая со страхом поймала в себе мысль о том, что ей хорошо рядом с ним, и она согласна, по крайней мере, нестерпимо хочет согласиться – мешает только нехрональность, и то, что она – из опа, а он – хронопреступник... Звонящая была в шоке, словно во сне...она не замечала, что топчется с раскрытым ртом. У неё мучительно перехватило дыхание – да она едва не умерла на месте! Почти ничего не соображая, она молча кивнула, кажется, даже рот не закрыв, а обрадованный её согласием Траурихлиген проворно вскочил и повёл её дальше, к алтарю, у которого ожил священник, выйдя из нехронального ступора. Едва дыша, Звонящая, спотыкаясь, едва преодолела три широкие ступени из белого мрамора, прошла мимо низкого декоративного заборчика с замысловатыми балясинами, и оказалась перед самым алтарём. Оживший священник улыбался, поздоровавшись по-итальянски, Траурихлиген ему негромко ответил, сказав несколько итальянских слов, которые Звонящая абсолютно не поняла, потому как по-итальянски знала только “пиццу”, “си”, “равиоли” и “бонджорно”. Её руки и ноги были такими холодными, будто бы она провела на морозе много часов, Звонящая их почти что не чувствовала, стояла, как деревянная кукла, сквозь звон в ушах слыша, как священник, читает длинную проповедь опять же на итальянском языке... Он смотрел в свою библию, обложка которой несла на себе золотые украшения и драгоценные камни, а вокруг, кроме его монотонного голоса не слышалось ни звука. Звонящая снова ущипнула себя ледяною рукой, чужой такой, едва чувствительной, потому как думала, что продолжает спать... – Se accetta di prendere questa ragazza in mogli?
– осведомился священник у Траурихлигена, а тот с невозмутимым видом громко ответил: – Si, certamente! Потом священник спросил нечто похожее и у неё, а Звонящая, не поняв ни словечка, знала только то, что нужно кивнуть и кивнула, подсознательно убеждая себя в том, что всё ещё спит. Траурихлиген взял её за холодную руку, и осторожно надел на её безымянный палец своё четырёхсотлетнее семейное кольцо, и оно, кажется, было как раз на этот её ледяной палец. Звонящая стояла с поднятой рукой, видела, как Траурихлиген сам надевает второе кольцо себе на палец – понимал, что она, шокированная, вообще не может шевелиться. – Puo baciare la sposa!
– добрым голосом предписал священник и застыл с поднятыми руками, погрузившись в нехрональный ступор. Звонящая продолжала стоять, а Траурихлиген вдруг повернулся к ней, обнял за талию, резким движением притянув к себе, и поцеловал с неожиданным и пугающим рвением и страстью. У Звонящей аж в глазах потемнело, и подкосились её холодные ноги, она не упала только потому что Траурихлиген её держал, целуя. Их первый поцелуй после венчания... На глазах у священника... Звонящая думала, что он будет как-нибудь более сдержанным, что ли... -Побежали! – отпустив её, Траурихлиген громко выкрикнул это слово и, взяв её за руку, сорвался с места, чтобы покинуть церковь бегом. На ногах Звонящей оставались босоножки на высоких тонких “шпильках”, а она и не замечала, как бежит на этих шпильках-ходулях, будто летит по воздуху – даже на подол ни разу не наступила. Солнце скрывалось за верхними этажами ближайших домов, а Звонящая, выскочив в прохладу нехронального вечера, легко сбегала по Испанской лестнице вслед за Траурихлигеном. Перед фонтаном, на бассейне, на каменной лодке оказалось очень много живых и подвижных голубей, которые клевали разбросанные крошки. Вспугнутые бегущими людьми, они все разом шумно взмыли в вечерний воздух, разлетались, свистя неуклюжими крыльями. Звонящая удивлялась, как это у неё получается держаться на каблуках, на которых она раньше с трудом ходила, а Траурихлиген вдруг схватил её за обе руки и принялся кружить, и она кружилась вместе с ним среди разлетающихся голубей. Звонящая ни разу не оступилась, ловко переступая с ноги на ногу, а потом вдруг жёстко споткнулась, окончательно лишившись равновесия и размаху полетела прямо в фонтан, рискуя искупаться в нём с головой. Траурихлиген буквально, поймал её в полёте, остановив неуклюжее падение, а она
– Эрих, ты знал мою бабушку?
Знал ли? “Граф?? Да он эсэсман, от него разит солдатчиной! – громко, неприятным голосом заявила бабушка-Коринна, как только их представили друг другу на одном из балов. – В каждой газете пишут, что он отменный мерзавец!”. Во всеуслышание оскорбив его, бабушка-Коринна горделиво отвернулась и ушла к своему перекошенному старостью барону, а Эрих под смешки гостей покинул этот бал и вообще старался больше на балах не появляться. Коринна-Звонящая очень похожа на свою бабушку внешне, но внутри она другая, и он любит именно ее, а не изнеженную и надменную бабушку...
– Я видел её лишь однажды, дорогая, – Эрих сказал правду, повернувшись к Коринне и улыбаясь ей. – Да, и твоя бабушка – это твоя бабушка. Мое сердце принадлежит только тебе, мой ангел, и больше никому!
– Ну-ну, – проворчала Коринна-Звонящая, напустив суровость... Но в душе пожалела, что упрекнула его бабушкой... Зачем вообще было вспоминать бабушку?? – Прости, – выдавила она, опустив глаза.
– Ничего, дорогая, – он, кажется, и не обиделся даже, продолжая улыбаться. – Мы приземляемся! – громко объявил Эрих, нажимая некую кнопку на навороченном руле... Вообще, его Майбах сделан иначе, чем оповские игрек-тачки... Звонящая не очень-то и понимает, как обращаться с ним...
Игрек-Майбах выпустил из днища колёса и плавно коснулся тротуарной плитки, оказавшись на широкой пристани, украшенной клумбами, и разными скульптурами, поставленными тут десятки лет назад. Слева от себя Звонящая видела широкое пространство воды, лодки, туристов, которые хотели прокатиться, не жалея за это по сто евро, а справа – возвышался фантастический белый собор... -Ладно, не буду тебя кошмарить! Я придумал кое-что получше! – сообщил вдруг Траурихлиген и выскользнул из кабины, отправившись прямо туда, где в свете фонарей покачивались привязанные лодки. Около них толпились туристы, но Звонящая, сидя в тачке, видела, как Траурихлигена протолкался вперёд – к гондольеру с мандолиной и всунул в его свободную от инструмента руку пачку купюр. Несомненно, тут было больше, чем сто евро, и гондольер, положив мандолину на сиденье, сошел на берег и удалился размашистой матросской походкой. Неужели, Эрих эту лодку купил?? -Прошу! – сказал он Звонящей, вернувшись к машине и приглашая её выйти и пересесть в водный транспорт. -Я в эту лодку не сяду... Она перевернётся... – залепетала Звонящая, понимая, что с её платьем и каблуками перебраться через низкий бортик и удержаться в утлом судёнышке – титанический труд, на который она, увы, не способна. Вот так каблуки проклятые не дают ей осуществить детскую мечту... -А ты не бойся! – улыбнулся Траурихлиген, перешагнул через бортик лодки и подал ей руку. – Ты же хотела на ней покататься. Давай, смелее, не утонешь! -Ну, хорошо! – Звонящая решилась, сгруппировалась, будто бы ей предстояло перепрыгнуть не каких-то полметра, а целую широкую пропасть... с вагона на вагон несущегося во весь опор поезда... Сделав широкий скачок, Звонящая тяжело приземлилась, заставив стремительную гондолу покачнуться, распуская по воле широкие круги. -Ой... – она тут же ухватилась за руку Траурихлигена, чтобы не свалиться в воду, и почти сразу устроилась на сиденье – мягком, обитом красной тканью. -Ну, вот, видишь! – Траурихлиген взял оставленное гондольером весло, отталкивая лодку от берега и направляя её вперёд. – Не страшно? -Ни капельки! – бодро отказалась от страха Звонящая, разглядывая красивые окрестности – дома, кованые фонари, мост, людей, гуляющих по набережной. -Ты была права – в нормохроносе Венеция гораздо красивее, чем у меня! – оценил Траурихлиген, не забывая грести. – Даже стихи на ум приходят! -А ты расскажи! – попросила Звонящая, чувствуя, как лодка покачивается на маленьких волнах. – Вернее, прочитай... – поправилась она, вспомнив, что стихи не рассказывают,а читают. -Хорошо! – согласился Траурихлиген, и начал бодрым голосом: – Wandrers Nachtlied! -А? – удивилась Звонящая, заморгав глазами... -Нет, лучше так! – Траурихлиген положил весло, опустившись на соседнее сиденье – напротив Звонящей и взял мандолину, которая лежала рядом с ним. – Wandrers Nachtlied! – повторил он, перебирая струны своими длинными пальцами, наигрывая “К Элизе” Моцарта. – "Uber allen Gipfeln Ist Ruh In allen Wipfeln Sp?rest du Kaum einen Hauch Die V?gelein Schweigen im Walde Warte nur balde Ruhest du auch… Слушая, как Траурихлиген читает ей стихи, Звонящая поняла, что заблуждалась в нём, считая его просто тупым бездушным зверем, который злобно рычит и пожирает всех, кого видит. По настоящему он совсем не такой, он хороший человек, у него приятный голос, красивая улыбка, добрые глаза, и наверное, даже есть душа... Он из тех, “других” людей, которые исчезли после войны... -Ну, как? – осведомился Траурихлиген, остановив на Звонящей свой взгляд, а она, не выдержав его, смущённо отвела глаза, уставившись на свои неудобные блестящие босоножки. -Ты здорово говоришь по-немецки... – выдала она первое, что пришло ей в голову. – И на этой штуке тоже классно играешь... -Спасибо... меня ещё никто за это не хвалил... – хохотнул Траурихлиген, наигрывая на мандолине что-то современное, из Селин Дион, что ли? -Только я не поняла ни слова... – соврала Звонящая, которая знала немецкий язык преотлично, выросла с ним, просто хотела ещё и ещё слышать его голос и смотреть на него. – Прости, я Гёте только по-русски читала... Может, переведёшь? – Ай-яй-яй, моя баронесса, – покачал головой Эрих, насмешливо улыбнувшись. – Я же с тобой по-немецки говорил! Но, можно и перевести, правда, я не знаю литературный перевод... – Траурихлиген отложил мандолину и пристроил её так, чтобы инструмент не свалился в воду. – Переведу просто так, без рифмы! Называется “Ночная песнь странника”. -Красиво, – кивнула Звонящая, а над ней в быстро чернеющем небе горели большие звёзды. -Над вершинами всех гор – покой, в верхушках деревьев ты не чувствуешь никакого дыхания, – продолжал переводить Траурихлиген, подгребая веслом, заставляя лодку двигаться дальше. – Птички молчат в лесу. Подожди только – скоро и ты обретёшь покой. -Вау! – выдохнула Звонящая, а впереди показался большой мост, наполненный огнями, арками. -Красивое стихотворение. А это – мост Риальто! – Траурихлиген кивнул вперёд, и начал причаливать. – Хочешь прогуляться? -Конечно! – Звонящая согласно кивнула, протянула руку, взяла мандолину, пару раз чиркнула пальцами по струнам, получив смешное “Брям!”... -Видишь, я ещё помню, как называются мосты! – говорил Траурихлиген, заставив лодку пристать к берегу, накинув швартовый канат на специальную тумбу. – Я сюда не приезжал, чтобы не видеть все эти загоны для евреев... Да и столько времени прошло! Я в Венеции не был уже семьдесят лет... Да, если хотите увидеть человека, который ограниченный и тупо злой – обратитесь к Муссолини! Звонящая не смогла удержаться и рассмеялась, потому что Траурихлиген очень смешно прошёлся по Муссолини. -У тебя чудесный смех! – заметил Траурихлиген, помогая ей выбраться из зыбкой лодки на твёрдую землю. – Как у ребёнка! Работа в ОПе совсем не повлияла на тебя! ...Они стояли на мосту, взявшись за руки, а мимо них проходили разные люди, разговаривали... Но они никого больше не видели, кроме друг друга, смотрели, не отрываясь и молчали... Неподалёку шаркал башмаками некий тип, девушка которого отлучилась в магазин, а плащ и шляпа на нём оказались почти такие же, как у Траурихлигена. В другое время Звонящая обязательно заметила бы его, но только не сейчас, когда все её мысли были заняты одним лишь человеком. Звонящая не заметила даже, как прошло время, и сумеречный вечер сменился глубокой ночью... Завтра же ей на работу, а она... -Эрих, прости, я должна идти домой... – печально вздохнула Звонящая, осторожно забрав у него свою руку. – Мне завтра на работу... в семь вставать... -Ты за свою работу совсем не волнуйся! Ты на неё успеешь! – пообещал ей Траурихлиген, и вдруг неожиданно громко щёлкнул пальцами правой руки. Звонящая не ожидала, и испугалась, когда, разорвав тихий ночной воздух, откуда ни возьмись, примчалась его игрек-тачка и приземлилась неподалёку, мигнув фарами, сообщив, что она уже здесь. -Интеллектуальное управление! – пояснил Траурихлиген, приближаясь к тачке. -Это что – силой мысли, что ли? – удивилась Звонящая, ведь у Репейника и близко не водилось таких техночудес. -Почти! – улыбнулся Траурихлиген, помогая Звонящей устроиться на месте пассажира. – Сенсоры на пальцах – нанотехнология! Полетели! – сообщил он, и игрек-Майбах, повинуясь хозяину, взмыл ввысь, рассекая неподвижный ночной воздух. -Куда? – Звонящая решила уточнить, потому как на экране навигатора видела какой-то странный курс. -Домой! – просто ответил Траурихлиген, а потом вдруг что-то вспыхнуло, на миг ослепив, и машина задрожала, как будто бы попала в полосу турбулентности. -Ай! – Звонящая испугалась, осознав, что Эрих пробросил тачку во времени... Только вот, куда?? Точно, что не в Донецк... Там, за окном неслись какие-то тёмные горы, страшные отвесные скалы, изрезанные глубокими ущельями, вершины, покрытые вечными снегами... Какое жуткое, неприветливое место, и небо над всем этим такое... ненастное, снежное... серое... -Где мы? – шёпотом устрашилась Звонящая, не в силах оторвать глаз от этих бесконечных скал и вершин. Где-то в недосягаемой дали возникла какая-то светлая точка, вроде света в окне – в тысяче окон. Точка росла, становясь всё ярче, и вскоре превратилась в какой-то фантастический замок, с высокими острыми башнями, которые, словно бы являлись продолжением огромной скалы, на вершине которой стояли. На снежном ветру бешено развевались длинные флаги, а вокруг широченного, громадного искусственного плато, высеченного прямо в скале, высились острые игольные пики, которые словно бы резали ветер, заставляя его вихриться и выть так, что слышно было даже в звуконепроницаемом салоне игрек-тачки. -Дома! – просто ответил Траурихлиген, и и направил тачку вниз, прямо к этому широкому плато, которое, казалось, был размером с целый район среднего города. -А как же мой ретоподъезд? Мне же... в Донецк... – прошептала Звонящая, прижимаясь к креслу, потому что шальные вихри заставляли тачку подпрыгивать и падать вниз, как какой-то кукурузник. -Какой ретоподъезд? Какой Донецк? – якобы удивился Траурихлиген, крепко держа штурвал, а тачка тем временем, выскользнула из вихря и понеслась над громадным плато. Удивительно, но тут почти не было ветра – зато под крыльями мелькнул обширный лесопарк, скульптуры, озёра, мосты, аккуратно припаркованные автомобили, белые беседки, увитые вьющимися розами... – Это замок Траурихлиген, наш дом! -Ну и домик – не наубираешься... – по инерции пробормотала Звонящая, отмечая, что этот замок Траурихлиген просто громаден – больше, чем любой многоквартирный дом... Намного больше, выше, шире... -Знаешь, сколько слуг здесь убирают? – похвастался Траурихлиген, лихо заводя тачку под своды широкой пещеры, в которую был проведен электрический свет. -Не знаю,.. – по инерции ответила Звонящая, всё ещё не отдавая себе адекватный отчёт о том, что только что стала графиней, фантастический замок принадлежит теперь и ей тоже, и из опа она может с успехом уйти... только вот, что будет дальше??? -А я и сам не знаю! – хохотнул Траурихлиген, застопорил тачку, а по обеим сторонам уже стояли нарядные лакеи, распахивая дверцы. -Припарковать! – коротко приказал Траурихлиген, швырнув одному из них ключи, и послушный слуга, ловко поймав их, скользнул в кабину, завёл двигатель, чтобы отогнать хозяйскую игрек-тачку на парковку. Звонящая оглядывалась по сторонам, понимая, что очутилась в каком-то совершенно сказочном месте. Это была естественная пещера, но тронутая человеческими руками, освещённая десятками хрустальных люстр, яркий свет которых, отражаясь в подвесках, играл на природных сталактитах, которые свисали в низ с бесконечно далёкого, высоченного потолка. Воздух – сухой и тёплый, пропитан ароматом каких-то цветов. А на полу – среди друз природных кристаллов, постелены толстые, мягкие тёплые ковры. -Нравится? – осведомился Траурихлиген, держа Звонящую за руку, проводя её мимо этих кристаллов к таким дверям, через которые мог бы без потерь проехать грузовик. -Господи, мне всё это за всю жизнь не обойти... – выдавила из себя Звонящая, которая ничего подобного раньше не видела, и от изумления едва плелась, не смотрела под ноги, спотыкалась... Высокие двери охраняли два лакея – в старомодных париках, а отливающих золотом старомодных костюмах – они проворно распахнули огромные створки, пропуская их дальше... Звонящая раньше совсем по другому представляла себе замки – в них непременно должны были быть узенькие тёмные, сырые коридоры, тесные лестнички, каморки, сквозняки и... призраки... Но кажется, она ошибалась – в этом замке всё было огромное, потолки такие высокие, что можно было с успехом надстроить и второй, и третий этаж... Повсюду- беломраморные статуи, бархат, золото, причудливая мебель из самых дорогих пород дерева, картины а так же – море света и такие высокие стрельчатые окна, что почти невидно даже, где они заканчиваются... Звонящая обратила внимание, что в каждом окне стоят стеклопакеты из нормохроноса... Жутко... эклектика какая-то... нехрональная эклектика... -Я окна поменял – из старых безбожно дуло! – объяснил Траурихлиген, перед которым слуги распахнули очередную фантастическую дверь. -Ага... – кивнула Звонящая, видя перед собою длинный и широкий стол, изысканно сервированный персон на сто... звонящая заметила, что сам стол – тоже из нормохроноса, хай-тек с хромированными ножками под столешницей из тёмно-серого оргстекла. На него накрыты искусно сложенные салфетки в специальных антикварных подставках, хрустальные бокалы, букеты роз в причудливых вазах, белоснежные фарфоровые тарелки, рядом с которыми аккуратно уложены многочисленные вилки, ложки, ножи... Их так много – полный набор наверное, для разных блюд, а Звонящая многими из них и пользоваться-то не умела... Впервые видела... Как только они вошли сюда, ступили на начищенный до блеска паркетный пол – заиграла живая музыка, в дальнем конце этого зала размером с поле для мини-футбола, не меньше, помещался целый симфонический оркестр, оснащённый разными инструментами – от скрипки до гигантского органа. Орган грянул громом инфернальной классики, Звонящая вздрогнула, и осознала, что они с Эрихом здесь одни – если не считать многочисленных суетящихся слуг, которые с проворством и слаженностью роботов ставили на хай-тек стол невиданные угощения. -А где все?.. – выдала Звонящая пространный вопрос, оглядываясь, видя статуи, картины, дорогую отделку, зеркала, круглый фонтан посередине зала, и современный многоуровневый натяжной потолок. -Все здесь! – улыбнулся Эрих, приглашая Звонящую сесть во главе стола, в кресло, похожее на королевский трон. – Ты и я! А нам больше никто и не нужен... -Я столько не съем.... – перепугалась Звонящая, видя, что весь стол уже покрыт угощениями, и слыша их ароматы... Она вспомнила, что не ела сегодня ничего, кроме чипсов, и поняла, что зверски голодна... Однако она переживала шок за шоком, из-а чего кусок в горло ей лез из рук вон плохо – почти не лез. Звонящая размышляла о том, как она будет здесь жить... Да она же заблудится в исполинском пространстве, ничего здесь не найдёт... Просто лабиринт какой-то... -А как ты тут ориентируешься? – удивленно осведомилась Звонящая, по инерции кушая то, что подкладывали в её тарелку заботливые и почти незаметные слуги. – Здесь без компаса нельзя – потеряешься... -Я здесь вырос, – ответил ей Траурихлиген. – Знаю тут каждый уголочек, каждую трещинку! Я тебе всё покажу, тебе понравится тут жить! -Если я не потеряюсь... – добавила Звонящая, не забывая кушать. -Приглашаю вас на танец! – Траурихлиген встал из-за стола и, поклонившись, предложил ей танцевать. Звонящая как-то и не умела танцевать – прошла курс подготовки в опе, но танцы так и не использовала... -Ладно... – Звонящая с опаской согласилась, взяв Траурихлигена за руку, и они закружились в вальсе. Траурихлиген очень ловко танцевал – ни разу не наступил на ногу Звонящей, а она ему да, наступила, потому что под ноги не смотрела, а всё крутила носом вокруг. Она с изумлением отметила, что вокруг них – абсолютно фантастический зал – объёмная фигура из стекла и стали, сплошные окна – даже в высоченном потолке зияют восьмигранные окна, в которые видно страшное серое небо, и в блестящем полу – такие же окна, только видно сказочную долину, покрытую деревьями и зеленью травы. Танцуя, они наступали прямо на эти окна, и Звонящая каждый раз вздрагивала – земля была далеко внизу, на несколько километров, наверное, и провались это окно – от них не останется и мокрого места. К тому же здесь повсюду розы – их посадили прямо тут, в клумбы, устроенные в нишах в стенах и в полу, и Звонящая наконец-то поняла, что это пахнут именно розы. -У тебя здесь столько цветов, – заметила она, оторвав взгляд от фантастического интерьера и взглянув в глаза Траурихлигена. Какие же у него красивые, глубокие глаза -просто сказочные какие-то... а она считала его злодеем... -Посмотри в глаза цветов – и тебе откроются глубины мироздания, – полушёпотом произнёс Траурихлиген, наклонившись к её уху, и рукой показывая своим музыкантам, чтобы те играли медленнее, постепенно сбавляя темп. – Это сказал Платон. Вообще, в те времена люди были куда мудрее, ближе к природе, и знали намного больше, чем современные люди, которые привыкли к этим машинам и разрушению! Звонящая даже не нашлась, что ответить – да разве злодей способен на такие слова, на такие мысли?? Звонящая даже решила, что уволится из ОПа – нет, просто сбежит, чтобы не попасть под безжалостную вышибалку. Между тем они кружились всё медленнее, в такт замирающей музыке. Траурихлиген нежно обнял её за талию, а звонящая положила руки на его плечи... -Мне нужно попить воды... – прокряхтела она, чувствуя, что в горле у неё пересохло от пережитых эмоций. Эрих молча кивнул и повёл её обратно к столу, Звонящая взяла бокал, а слуга тут же наполнил его чем-то, похожим на яблочный сок. -И... воздухом подышать... – добавила Звонящая, ощущая одышку – тоже, наверное, из-за эмоций... -Идём! – Траурихлиген вывел её на балкон, который выдавался далеко от стены, вознесённый на головокружительную высоту над едва различимыми деревьями далеко внизу. Они остались здесь наедине – исчезли и музыканты, и слуги, воцарилась тишина и серебристая мгла полнолунной ночи. Далеко внизу расстилалась фантастическая тёмная долина, тихая, прохладная, как в сказке. Звонящая опёрлась рукою о мраморный бортик перил, а во второй руке у неё оставался полный бокал, из которого она так и не отпила ни глоточка – машинально держала, не догадавшись оставить на столе. Траурихлиген внезапно приблизился к ней сзади, обняв за талию неожиданно крепко. -Какая прекрасная ночь... По-моему давно уже пора сорвать цветок, – прошептал он ей в самое ухо каким-то не своим хриплым шёпотом и куда-то потащил насильно. Звонящая вздрогнула от захлестнувшего её ужаса, машинально разжала руку, и бокал её ушёл вниз, исчезнув в головокружительной пропасти, разбившись там об острые скалы. -Да ты с ума сошёл, маньяк! – она принялась отбиваться, потеряв реальность от избытка эмоций. – Мне домой пора... -Почему же маньяк? – якобы удивился Траурихлиген, не выпуская её. – Ты – моя жена, твой дом здесь! – он вдруг подхватил её на руки и понёс в неизвестность,быстро шагая. -Ты ку-куда? – пролепетала Звонящая, от страха едва не падая в обморок, вися -К звёздам! – прошептал ей в ответ Траурихлиген, пронося Звонящую через фантастический стеклянный зал, где уже погасили свет, заглушили музыку – оставили только трепетные свечи, горящие мистическими тусклыми огоньками. -Да ладно тебе с твоими звёздами... – икнула Звонящая, пугаясь всего этого настолько, что у неё аж руки отнимались. – Ты пугаешь меня... -А ты не бойся! – ласковым шёпотом попросил её Траурихлиген, удерживая Звонящую аккуратно, но при этом – крепко, так, что вырываться она не могла. Здесь повсюду повисла полумгла – электрический свет погас, сменившись готическими сполохами свечей. Звонящая даже не знала, куда он её вообще несёт – темно, всё незнакомое, да и страх...
“К звёздам!”. Он поставил её на ноги, а Звонящая оступилась, неловко подвернув правую ногу... Сохранив шаткое равновесие, она огляделась с огромнейшей долей опаски и увидела... Звёзды. Не звёзды – море свечей, которые были тут повсюду – на полу, на стенах, вставленные в миллиарды невидимых во тьме подсвечников, а вокруг – только мгла... Звонящая застыла посреди этого бесконечного моря, не решаясь ни вздохнуть, ни шевельнуться. Страх и ужас собрались внутри, не давая дышать... Чувствуя, как Траурихлиген медленно целует её шею и плечи, Звонящая вздрагивала всякий раз, когда он прикасался к ней...
– Н-нет, отпусти меня... – едва пролепетала она чуть слышно, сделав единственный робкий шажок в сторону... Но Траурихлигена её слабенькое сопротивление только подстегнуло, разожгло его страсть настолько, что он больше не смог себя контролировать. Он тут же догнал её и обнял за талию – нежно, и в тоже время давая понять, что она никуда от него не денется. Их взгляды встретились, а губы сомкнулись в горячем поцелуе. Она обвила дрожащими руками его шею, не забывая целовать в ответ. Внезапно он рванул её дорогое платье, разорвав его, камешек с порвавшейся шлейки больно царапнул её плечо, оставив ощутимый след – даже, кажется, капнула кровь... Но Звонящая быстро забыла про боль и про кровь... Эрих что-то шептал ей по-немецки между поцелуями, а потом вдруг приподнял над полом почти что силой, и Звонящая ощутила под собой дивный шёлк простыней. Страх и ужас внутри неё сменились чем-то другим, приятным, что не дало ей вырываться. Закрывая глаза и отдаваясь ему, Звонящая подумала только о том, что она – всего лишь маленькая слабая женщина. А Эрих – и есть тот сильный мужчина, рядом с которым она прожила бы всю жизнь... *** Он вернул её назад – в ту же секунду, из которой забрал. Заставив свой игрек-Майбах зависнуть перед ее окном, Эрих выпрыгнул сам, перескочив подоконник, а потом осторожно снял Звонящую, взяв её на руки, закружился с ней по пространству обыденной комнаты. Звонящая обняла Эриха за шею, прижавшись лицом к его груди, а он смеялся, впервые за всю свою глупую, бестолковую и корявую жизнь чувствуя, что счастлив.