Турухтанные острова
Шрифт:
— У меня нет мужа, — ответила Инна.
Ни Мадлен, ни Клава о семьях больше не говорили. Так, о всяких пустяках.
На следующий день с утра они все вместе поехали в Нарву. Клава решила пробежаться по магазинам. Мадлен направилась на почту позвонить мужу, чтоб не скучал. А Инна решила прогуляться по городу.
По мосту перешла через реку. Осмотрела старинную крепость. Постояла на берегу возле воды.
Большой мост соединял, казалось, две части одного и того же города, но на самом деле городов было два: Нарва и Ивангород.
На одной из улиц Инна встретила
— Вы тоже гуляете? — спросила Мадлен. — Мне муж рекомендовал посмотреть город. Знаете, здесь столько очарования. И дети все такие хорошенькие, чистенькие, просто прелесть.
Дальше пошли вместе.
В профилакторий вернулись лишь к ужину. Клава рассматривала разложенные всюду — и на столе, и на подоконнике — покупки.
— Я сейчас уберу, — засуетилась она. — Совсем избегалась, умаялась. Поесть даже не удалось. А вы что-нибудь купили?
— Нет, — ответила Мадлен. — Я ничего. Зашла в книжный магазин, но ничего такого, что меня заинтересовало бы, не увидела.
— Здесь такие красивые детские вещи продаются, — продолжала Клава перекладывать свои покупки. — Купила вот внучке платьице. Другой — кофточку. Есть хорошие рубашечки для малышей. Или у вас уже взрослые? — При этом она обратилась только к Мадлен.
— У нас с мужем нет детей, — ответила Мадлен.
— Как это? — удивилась Клава.
— Дети связывают по рукам. А так мы где только не бывали! Куда хотим, туда и едем! Крым, Кавказ, Закарпатье. Каждый бархатный сезон — там. Посмотрите на меня! Разве вы дадите мне мой возраст?
— А сколько вам? — поинтересовалась Клава.
— О-о! Об этом женщин не спрашивают! — рассмеялась Мадлен. — У нас есть одна знакомая теннисистка, мастер спорта. Вы взглянули бы на нее до замужества! Шустрая, упругая, как теннисный мяч. Вышла замуж. Появился ребенок. И посмотрите, что с ней стало! Нет, мы с мужем решили пожить в свое удовольствие, не заводить детей.
— Да, ваш поезд уже ушел, — сказала Инна. Она и сама не поняла, как это у нее вырвалось. Но уж очень разозлила ее Мадлен с этим, произносимым, как заклинание, «муж». Конечно, несколько резко получилось. Но так ей и надо, чтоб не хвасталась.
Инна вышла из номера, спустилась на первый этаж, где в киоске продавались газеты. Возвращаясь в номер, она шла коридором, когда в одном из пустых в это время фойе из кресла ей навстречу поднялась Мадлен. Она, несомненно, специально здесь ждала Инну.
— Это жестоко! — подойдя и остановившись напротив, сказала Мадлен. Голос у нее срывался. — Что вы знаете обо мне? Да, собственно, ничего. Тем не менее, это вас не оправдывает. Надо быть осторожнее, чтобы не сделать человеку больно. Да, у нас не будет детей. И это — мой крест! Со мной случилось то, против чего предупреждают медики, но что у молодых женщин все же часто случается. Мы с мужем тогда только что поженились, не были обеспечены. Во всяком случае, так нам казалось. И поэтому, когда мы узнали, что у нас должен быть ребенок, мы решили — лучше не надо. Лучше подождать. Вы понимаете меня?.. У нас больше не было детей. И не может быть. Теперь уже само собой. Вы правы, мой поезд ушел!
Она повернулась
— Мадлен!
— Можете называть меня просто Маня!..
Наверное, надо было догнать ее, остановить, обнять, попытаться утешить. Но Инна не умела этого делать.
У Инны беспокойно забилось что-то в душе, когда утром, войдя в комнату, она увидела Олега. Только сейчас она поняла, что все минувшие дни тосковала по нему, но не захотела признаться себе в этом.
— Кто вчера разбросал здесь все бумаги? — раздраженно спросила она, пройдя к своему столу. И тут же подумала, что надо сдерживаться.
Олег стал угощать всех в комнате конфетами «Коровка», которые привез из Межциемса, — у них существовал такой обычай: из командировки всегда привозили что-нибудь.
Он вытряхнул конфеты из кулька на верстак.
— Угощайтесь!
Первым и здесь оказался Сережа. Подошли и остальные. Маврин положил несколько конфет Инне и Даше.
— Пробуйте. Вкусные!
— Как молоденькие дамочки! — тут же добавил Белогрудкин, оглянувшись на Дашу: отреагировала или нет.
— Послушайте, вам никогда не говорили… — повернулась к нему разгневанная Даша.
— Говорили, говорили, милочка! Мне все говорили, — прервал ее Юра.
Даша только вздохнула.
Взяв конфету, Инна вышла из комнаты. В конце рабочего дня она позвонила Татьяне Полевиной.
— Ты сегодня чем занята? Я хотела бы тебя увидеть, — сказала Инна.
— Я все время (собираюсь тебе позвонить. Давай обязательно встретимся! — обрадовалась Татьяна. — Сегодня очень удобно. Эдуард Иванович уезжает на дачу. Я совсем свободна.
Договорились, что они встретятся в половине седьмого в сквере на углу Кировского проспекта и улицы Братьев Васильевых. Татьяна жила недалеко оттуда.
Инна пришла на десять минут позднее, чем договорились, но все равно ей еще пришлось ждать. Татьяна прибежала запыхавшись, вела на поводке пуделя Артамошу.
— Извини, я немного задержалась. Эдуард Иванович решил взять с собой на дачу и Артамона. Позвонил около шести, там у него совещание, ему, как всегда, некогда. Попросил, чтобы я привезла Артамошу к восьми на Московский вокзал. Но мы с тобой еще успеем. Где-нибудь посидим, поговорим. А может, ты поедешь со мной?
— Нет, уволь! — сказала Инна.
— Ну, все равно, времени у нас еще навалом! Успеем посидеть и поговорить. Бежим скорее!
Они зашли в ближайшую мороженицу. Артамошу оставили на улице, привязав к поручню у окна, а сами сели за столик напротив. Артамоша их видел, подпрыгивал, просился к ним. Или сидел, часто переступая передними ногами, поскуливая, колотил по асфальту хвостом.
— Не обращай на него внимания, тогда он успокоится, — сказала Татьяна. — Как ты живешь?.. Девушка, если можно, пожалуйста, побыстрее! — попросила Татьяна официантку, которая обслуживала их. При этом она все время посматривала то на дверь, то на часы. Спрашивала то одно, то другое, не дожидаясь ответа. — Как там Мишка? Наверное, уже большущий?.. Вы где в этом году отдыхали?