Тускарора
Шрифт:
— Наверное, скоро придет приказ произвести экспериментальный взрыв стены. Рекомендую сделать два-три тренировочных спуска и проверить работу манипуляторов, подрывая небольшие заряды.
Радиорубка находилась над нашей каютой. Я никак не мог уснуть. Не спал и Широкий. Он курил одну сигарету за другой, беспокойно ворочаясь на своей койке.
Я закрывал глаза и видел то фосфоресцирующую воду океана, то каменную облицовку подводной шахты. За такой короткий срок и столько событий! Работать над осуществлением экспериментального взрыва теперь стало легче. Один мощный кумулятивный взрыв — и вода хлынет в отверстие. А что, если
Я оделся и поднялся на капитанский мостик. За штурвалом стоял дядя Коля. Не поворачиваясь ко мне, он спросил:
— А может быть, в глубинах океана живут разумные существа? Может быть, им не хватает тепла?
Я засмеялся.
— Разве что эти разумные существа живут в кипятке. Там температура семьдесят…
Мы шли в густом тумане, ориентируясь по приборам. Я слышал, как радист переговаривался то с «Кежучем», то с каким-то маяком, который именовал себя «четвертым».
— Что вы там нашли, на дне Сахалинской ямы? — спрашивал «четвертый».
— Разумную жизнь, — насмешливо отвечал радист.
— Какие они, водяные-то?
— Пока неизвестно.
— Сколько мы будем идти до Итурупа?
Дядя Коля взглянул на радиодальномер.
— Что-нибудь около суток. Если погода будет такой. Сейчас там пурга.
В этих широтах зимние месяцы самые тяжелые. Штормы, снегопады, густые, туманы. Наш рефрижератор жалобно сигналил, медленно рассекая бегущие навстречу волны. На палубе кипела работа. Моряки непрерывно скалывали лед. Волны перекатывались через борт, и вода мгновенно замерзала.
На рассвете я вернулся в каюту и моментально уснул.
Вдруг чья-то рука сильно меня тряхнула за плечо… Мне показалось, что я только-только закрыл глаза. Я вскочил на ноги, ничего не понимая. Каюта была залита солнечным светом, Вокруг меня все переворачивалось, я снова упал на койку.
— Вставайте, Виталий Александрович. На горизонте — остров!
На палубе, крепко держась за поручни, стоял профессор Широкий. Вокруг него столпились матросы. Они смотрели на ослепительно белый от пышного снежного покрова остров. Солнце стояло в наивысшей точке небосвода, и теней почти не было. Кругом-сопки, сопки… Высокие и низенькие, слегка дымящиеся и совсем безжизненные…
— Вон наш «Тихий», — сказал Широкий, показывая на высокую сопку справа.
— Так что же это было на дне Тускароры? — спросил Широкого капитан «Буссоли». По-видимому, до моего прихода они уже разговаривали долго. Моряки окружили профессора плотным кольцом.
Профессор смущенно улыбнулся и махнул рукой.
— Вы думаете, какая-нибудь удивительная тайна? Ничего особенного. Просто древние люди в поисках тепла и света умели создавать небольшие искусственные вулканы. Они находили места, где земля была погорячей, а подземный гул погромче. Там они и копали свои искусственные маленькие вулканчики, предварительно обложив место камнями… Это было в ледниковый период, когда с севера на здешние края двинулись могучие льды. Я думаю, что такие вулканчики предназначались для обогрева небольшой общины
— Да, но на глубине семь тысяч метров…
— Это, конечно, самое удивительное. Но и это объяснимо, во всяком случае в принципе. Искусственное сооружение, опустившееся на дно океана, только доказывает, что Тускарора очень молода. Впадине не более пятнадцати тысяч лет. Можно думать, что в тот далекий период истории Земли произошла какая-то катастрофа, которая вызвала бурную тектоническую деятельность земной коры. Что это было? Есть много теорий. Одна из них связана с Луной. Предполагается, что Луна не земного происхождения, что она, так сказать, случайно попала в поле притяжения Земли и из вечной скиталицы вселенной превратилась в нашего спутника. Но ее приобретение обошлось дорого… Может быть, погружение части суши в океан, да еще на такую глубину, — это и есть результат деятельности Луны…
Подумав, профессор весело добавил:
— Эту теорию можно будет подтвердить или отвергнуть после первой экспедиции людей на Луну!
Накануне
Первый человек, которого я заметил на острове, был заведующий хозяйственным отделом «Курилэлектропроекта» товарищ Сускин. Он был в валенках, в широком тулупчике и в серой меховой шапке, сползшей на один бок. Он ждал нас на берегу, подпрыгивая на одном месте. «Буссоль» стояла на якоре, и капитан Сиделин сошел на берег вместе с нами, чтобы узнать, как же будут дальше развиваться события вокруг Тускароры. «Кежуч» получил приказ не двигаться с места и ждать дальнейших указаний.
— Здравствуйте, милые, здравствуйте, — закивал Сускин. — Как вам плавалось?
Чувствовалось, что не это хотел спросить наш хозяйственник.
— Спасибо, Тихон Давыдович.
— А до большой глубины вы добрались?
— Порядочно. Свыше шести километров!
Он лукаво подмигнул.
— Говорите спасибо мне!
— За что?
— А за то, что я лично летал во Владивосток, чтобы скорее доставить вам эту штуку, «Ленинград» называется. Сопровождал ее до самого Холмска! Вот так.
Сускин потребовал подробного рассказа о наших открытиях и наших планах. Что-то записывал себе в блокнот, бормотал:
— Ну, это можно и своими средствами. А это придется заказывать…
Мы подошли к небольшой деревянной избе, почти до крыши заваленной снегом.
Дверь отворилась, и из нее вырвались клубы пара. Затем как будто из снежной ямы появились Григорьев, Игорь Черемных и еще два человека. Через некоторое время показались Витя Жуков и оба Ивановых. Аспиранты сразу бросились на берег помогать Бикфорду разгружать лодку.
Один из незнакомых, пожилой могучий мужчина с крупным волевым лицом, завидев нас, обогнал своих товарищей и кинулся к профессору Широкому.
— Лаврентий, дорогой ты мой! — воскликнул он, хватая профессора в объятия.
— Мишка, черт ты такой! Ты уже здесь?
Мужчины некоторое время весело боролись, потом повалились в снег, а после долго отряхивались и хохотали.
— А ты стал здоровяком! Борец первой категории. Вот не думал, что ты такой. Ну, давай знакомь меня со своей командой.
— Вот, пожалуйста. Это Виталий, наш специалист по измерительным приборам.
Мужчина представился.
— Курнаков.
«Профессор Курнаков? Известный энергетик?»