ТВ - эволюция нетерпимости
Шрифт:
Документалисту невозможно уйти от себя самого. В самом деле, заметил как-то режиссер-документалист С. Зеликин, - не все, что во время события происходит на глазах оператора, тот успевает увидеть. Не все, что увидел – снять. Не все, что снял, – режиссер включит в фильм. Не все, что останется в фильме, – утвердит руководство. Не все, что пройдет перед зрителем на экране, – тот сумеет увидеть. Не все, что увидит, – запомнить. Не все, что запомнит, – понять... И так далее. Одним словом, неразрешимый круг.
Разумеется, какую-то часть объективной картины, развернувшейся перед оператором, зритель уловит. Но, с точки зрения строгих экспертов, частичная
Речь, по существу, идет о явлении, известном любому физику, как «возмущающее воздействие на объект». Когда инструмент наблюдения уже своим присутствием меняет свойства наблюдаемого предмета. Это все равно, как если бы мы решили определять показания секундомера в темноте, ощупывая секундную стрелку пальцем. За такое вмешательство приходится платить неопределенностью результатов. Принцип неопределенности приводит ученых к грустному выводу, что наблюдаемый нами мир - это мир плюс воздействие наблюдателя.
Но отсюда не следует, что окружающая реальность не познаваема.
«Сейчас я начерчу вам прямую», – говорил математик, рисуя зигзагообразную линию на школьной доске. Затем поворачивался к аудитории и объяснял: начертить прямую невозможно, поскольку никакая поверхность, в том числе и поверхность этой доски, не является идеальной плоскостью. Но это не значит, что не надо пытаться ее чертить. После чего он стирал прежнюю линию и рисовал новую, более близкую к истине. «Точные науки называются точными не потому, что они достовернее, чем другие – считал знаменитый энтомолог и историк науки А.Любищев, – а потому, что в точных науках ученые знают меру неточности своих утверждений».
Вскоре после перестройки в Советском Союзе прекратили выпуск географических карт с намеренно допущенным искажением, при котором меняли /слегка!/ направления рек и дорог, переиначивали границы районов и масштабы поселков. Это делалось с 30-х годов – с той поры, как Внешнее геодезическое управление было передано в систему НКВД. Никакой шпион по этой карте не смог бы сориентироваться на местности /советские граждане, впрочем, тоже/. Но никакому диверсанту и в голову не пришло бы пользоваться советскими картами. Изображаемая на них реальность соответствовала действительности не больше, чем положительные герои соцреализма соответствовали своим прототипам.
Неумолимое воздействие пропаганды в советские годы охватывало все стороны жизни. Чтобы получит непредвзятое представление о реальности приходилось читать между строк и сопоставлять различные источники информации.
Но «мы считаем, что разъяснить мир, как он есть – наша главная задача», – писал Д.Вертов в 1924 году. В этом тезисе как бы в свернутом виде заключалась исходная концепция режиссера.
Оппонентам само стремление "разъяснить мир, как он есть" представлялось нелепостью. "Разъяснение" исключало возможность предъявления того же мира "в первоисточнике». В самом деле, как совместить уникальное свойство объектива демонстрировать жизнь в оригинале с присутствием авторской позиции в том же фильме? Если публицист не скрывает своего отношения к реальности, на которую направлены объективы, то как может он в то же самое время стремиться к демонстрировать "жизнь,
Предположение, что подлинность жизни и позиция автора не только не исключают, но, скорее, обусловливают друг друга, находясь в постоянном взаимодействии, – такое предположение казалось вызывающим парадоксом. Оно ставило в тупик даже наиболее талантливых оппонентов Вертова.
Для самого же Вертова противоречия не существовало вовсе.
«Установка не только показывать факт, но и дать его рассмотреть, рассмотрев – запомнить, запомнив – осмыслить... задачи, которые стоят перед работниками неигрового или интеллектуального кино" – уточнит впоследствии его ученица Э. Шуб.
Объективность, по мнению некоторых исследователей документалистики, – не что иное, как способ профессионального поиска информации, умение схватить событие в сам момент свершения. Картина события, изображенная репортером, должна выглядеть так, как если бы зритель сам присутствовал на месте происшествия. Такие усилия по достижению непредвзятости для создателей новостей, считает Э.Дэннис в тех же «Беседах о масс-медиа», заключаются в трех условиях.
«1. Отделение факта от мнения.
2. Эмоционально отстраненное освещение новостей.
3. Стремление к точности и сбалансированности, дающим обеим сторонам возможность высказать свою точку зрения».
Размышления о жизненной правде и объективности изображаемой на экране реальности приводит нас к пониманию многомерности «жизни, как она есть». К осознанию разных уровней постижения окружающей нас реальности. Простая констатация фактов – добыча открытым способом – способна ввести в заблуждение, если зритель воспринимает происходящее вне сложившейся общественной ситуации и контекста противодействующих тенденций.
В советских информационных программах не могло быть анализа этих тенденций уже потому, что отсутствовали факты как таковые. Препарированные факты не требовали анализа – они сами в себе содержали вывод. /Геклеберри Финн перед тем, как есть, смешивал первое, второе и третье в одной тарелке. Странно было бы после этого оценивать по отдельности вкусовые качества каждой части обеда/.
В 1992 году на канале "Останкино" появляется информационно-аналитическая программа Евгения Киселева "Итоги". В известной степени она подхватывала традицию еженедельной «Эстафеты новостей» Юрия Фокина, запрещенной за 20 лет до «Итогов», не говоря уже о «7 днях» Эдуарда Сагалаева и Александра Тихомирова – попытке, предпринятой в 1989 г. «Эстафета» продержалась в эфире 9 лет, «7 дней» – 4 месяца.
В «Итогах» зрителей сразу же подкупили не только профессионализм корреспондентов и уверенный молодой ведущий, но и приглашаемые им независимые эксперты, излагающие панораму недели в своих суждениях и прогнозах. Еженедельно обнародовались социологические замеры, отражающие динамику общественного мнения в России.
Так по мере обособления сферы фактов возникало и обособление сферы мнений об этих фактах как самостоятельной области документалистики. В то время, как рубрики новостей отвечают на вопросы «что происходит?» и «как это происходит?», аналитическая программа имеет дело с вопросами «почему?» и «что может случиться завтра?». В информационном вещании намечалось все более отчетливое деление – на информаторов периодики и аналитиков периодики.