Твари
Шрифт:
— Ну, вот опять ты, — укоризненно произносит Алексей. — Я ж говорил — «мягше», даже «мягшее» надо с представителями фауны. Или флоры?
Хаотичное скопище скал и валунов размером с небоскребы поредело, булыжники незаметно измельчали. Каменные великаны превращаются в лилипутов, расстояние между ними увеличивается, равнина заполнилась глыбами причудливых форм. Словно раскинулся бескрайний каменный лес, в котором остановилось на отдых стадо исполинских черепах. Слышится какой-то странный, похожий на мяуканье, клекот. По камням скользит бледная тень — одна, другая. Жаркий, влажный воздух приходит в движение. Алексей тотчас прыгает в расщелину, на лету подхватывает Ксению. Оба, будто заранее сговорившись, берут оружие наизготовку. Едва ноги касаются дна, тихо щелкают
На край плоской вершины скалы, похожей на девятиэтажную коробку жилого дома, усаживается странное существо. Худое туловище ящерицы покрыто перьями цвета баклажана вперемежку с чешуйками. Тонкий и длинный, как у гигантской крысы хвост нервно рассекает воздух. Широкие кожистые крылья украшены каймой из перьев, на сгибе костей торчат смешные пальцы с коготками. Лапы, толстые и нелепые для такого щуплого тела, намертво вцепились когтями в край скалы. Снизу хорошо видно, как крошится в труху крепкий базальт. Вытянутая лошадиная голова украшена костяным гребнем, заканчивается громадным клювом с крючком на конце. Тварь размером с теленка, выпуклые оранжевые глаза поворачиваются в разные стороны независимо друг от друга, поминутно останавливаясь на людях. Алексей чувствует, что зверь очень голоден. Чувствует так остро, что у самого появляется аппетит.
— Как у хамелеона, — шепчет Ксения.
— Чего? — не понял Алексей.
— Глаза!
— А-а… лучше бы размер. Что за зверь, Ёдя?
«Летающий хищник. Промежуточное звено между ящером и птицей. Предпочитает дохлятину, поэтому убивает, прячет добычу, затем пожирает теплое, разлагающееся мясо. Примитивен и туп, размножается яйцами, делится на самцов и самок», — обстоятельно отвечает тошав.
Птицеящер топчется на краю скалы, дряблая шея в кожистых складках вытягивается, голова озабоченно наклоняется. Вытаращенные глаза вращаются в орбитах, зрачки на мгновение прицельно замирают на добыче и опять убегают вверх и вниз.
— Снести ему башку? — кровожадно предлагает Ксения.
— Лучше поберечь патроны. Можешь не убить, — усомнился Алексей. — Лучше пойдем пешочком, тварь в узких проходах не поместится.
«По земле идти опасно»! — пискнул тошав.
— А по верху? Если ящерокурица орать начнет, сородичей собирать, тогда что?
Каменные глыбы, обтесанные ветром и водой, торчат, словно скрюченные пальцы грешников, замороженных в адском льду. Земля усыпана каменной мелочью, идешь, как по галечному пляжу. Голодный стервятник порхает над головой, пересаживаясь с одного каменного столба на другой. От возбуждения тварь мерзко крякает, крылья суматошно молотят воздух, волны дурного запаха то и дело накрывают с головой.
— Да что ж оно так воняет-то, а? Наши пичужки не вонючие! — сердится Алексей.
«Этот запах отпугивает других хищников», — услужливо подсказывает тошав.
— А-а, делиться не хочет. Тогда ладно. Кстати! — восклицает Алексей. — Отличная мысль! Если запах отпугивает, то есть смысл…
— Нет!!! — злобно шипит Ксения. — Даже не думай об этом.
— О чем?
— О запахе. Ни за что на свете я не буду мазаться этим… этими… его выделениями, — мотнула головой Ксения на сидящее чудище.
«Вы совершенно правы, госпожа. Забыл упомянуть — вонь отпугивает конкурентов, но привлекает самок», — пискнул тошав.
Алексей глубоко вдохнул, кончик носа дернулся, лицо скривилось гримасой отвращения.
— Ладно, я передумал. Да и кого нам тут бояться, в самом деле?
Каменный лес постепенно редеет, россыпь камней под ногами становится тоньше, появляется земля. Низкорослый, словно придавленный тяжелой жизнью, кустарник клубится у основания валунов, по гладким стенам карабкается пушистый мох.
— Приближаемся к равнине, Ёдя? — покосился на тошава Алексей. — Что это с тобой?
Бывший вельможа посинел от страха, кожа топорщится пупырышками, пейсы трясутся, будто хвосты замерзающих крыс. Ксения без лишних
— Спина к спине! — тихо командует он.
— Что? — изумилась девушка.
— Прижмись своей спиной к моей спине, — терпеливо объяснил Алексей. — И дзырь во все стороны.
Трясущийся от ужаса тошав ползет обратно, под защиту камней, торопливо отталкивая землю копытами и загребая трехпалыми руками. Прямо над его лысой башкой топчется ящерокурица, когти скользят по вытянутой макушке валуна, каменная крошка сыплется на посиневшую физиономию тошава. Он ползет дальше, ящерокурица вынуждена неуклюже прыгать по валунам за ним, испуская потоки вони. Алексей мельком глянул, усмехнулся:
— Уводит вонючку от нас. Храбрец!
— Не туда смотришь, майор, — срывающимся от напряжения голосом произносит девушка.
Голова Алексея поворачивается вместе со стволом, указательный палец плотно ложится на спусковой крючок. Шагах в двадцати с «копейками» возле громадного, словно копна сена, валуна сидит на корточках странное, волосатое будто медведь, существо. Несуразно маленькая голова буквально тонет в густой шерсти на плечах. Похоже, шеи нет вовсе. Большие круглые глаза смотрят грустно и всепрощающе, как на лике иконы Божьей Матери. Лап не видно под густыми лохмами. А может, их и вовсе нет! Мало ли какие уроды могут встретиться в параллельном мире? Шкура у непонятного зверя густая, плотная, капли воды сверкают в матовом свете бесконечного дня как бриллианты на дорогом манто. Не видно когтей, не слышно рычания, с клыков не капает кровавая слюна… клыков, похоже, вообще нет. Если голова с кулак, какие там могут быть клыки? Так, зубки!
— Что? — спросила Ксения. — Какие еще зубки?
— Я говорил? — удивился Алексей. — Значит, старею. Это так, мысли вслух. Если голова маленькая, то и пасть небольшая. Одним словом, бояться нечего и я не понимаю, почему наш сусанин так перепугался. Ёдя, к ноге! — рявкает отставной майор командирским голосом.
Хочет обернуться, дабы подкрепить команду строгим взглядом, но скрежет и хруст камней останавливает на полдороге. Существо, казавшееся безобидной помесью бамбукового медведя и лемура, становится на задние лапы и почти заслоняет валун. Выразительные круглые глаза оказались точечками на громадной бегемотьей роже, покрытой засаленными волосами. Из шерсти высунулось смешное медвежье ухо размером с суповую тарелку, пошевелились. Колыхнулись пучки волос, появились и спрятались носовые отверстия. Волосатая морда приходит в движение. Показалось, что голова разделилась надвое — такой большой и мощной оказалась нижняя челюсть. Неровная полоса зубов — зубки, твою мать! — напоминала крепостную стену после длительного штурма, но клыки по углам рта были ровными, гладкими и острыми, как наконечники копий. Чудовище переступило толстыми искривленными ногами, сварливо захрустели раздавленные камни. Передние лапы раскинулись, тускло блеснули кривые, как азиатские кинжалы, когти. Печальные, всепрощающие глаза, полные слез — не любит яркого света! — предположил Алексей, смотрят немигающе, по-змеиному. В уголках блестят слезы. Послышалось урчание, переходящее в утробный рык, глаза расширились. Алексей почувствовал, что стало труднее дышать, в теле появилась и сразу же исчезла ломота, мышцы словно налились водой, как будто полдня мешки с мукой таскал.
За спиной хрипло каркнула ящерокурица, раздались хлопки, разбуженный воздух пошевелил волосы на затылке. Тяжелая, словно смерть, тишина навалилась неподъемной тяжестью, в ушах тоненько запели соловьи.
— Значит так, Ксюша, — рассудительно заговорил Алексей, — медленно, не делая резких движений…
Будто пушечный залп грохнул выстрел, за ним другой, третий… Ксения стреляла короткими очередями, не целясь, ориентируясь по рваным дырам на груди чудовища. Пули секут волосы пучками, впиваясь в незащищенное тело. Левая половина груди покрывается фонтанами разрывов, шерсть вьется в воздухе, оседает на пол толстым слоем. Тварь явно не ожидала такого поворота событий. Грохот, усиленный отражением звуковых волн от камней, острая боль в теле, странный и страшный запах пороха сбил с толку. Чудовище начинает пятиться, передние лапы с болтающимися когтями медленно поднимаются, в круглых глазах появляется выражение ужаса.