Твердая земля
Шрифт:
Мы усадили его на берегу, а сами сели рядом на песок, лицом к морю, так что скудные огни города падали на лицо бригадиру, а мы оставались в тени, освещенные лишь лунным светом. Тень «Чаконы» вырисовывалась в сотне шагах вглубь моря, среди прочих кораблей, стоявших там на якоре.
— А то, что нынче ночью мы спасли тебя от неминуемой смерти, — объяснила я.
— Вы что, женщина? — удивился он.
Мой голос, темнота и остатки рома приоткрыли истину.
— Следи за языком, паскуда! — поспешно взвилась я. Родриго промолчал. — Я мужчина, более того, мужчина, который
Он пробормотал какие-то извинения и потер глаза, словно пытаясь проснуться и увидеть реальность вместо фантазий.
— Поговорим о твоем хозяине, Мельхоре де Осуне, — сказал Родриго.
— О моем хозяине? Зачем?
— Потому что мы так хотим.
— А кто вы такие?
— Не твоего ума дело, важно лишь то, что мы говорим, — ответила я с достоинством, пытаясь восстановить свою мужскую честь бравадой и прочей чепухой.
— Ну, тогда я ухожу, — заявил он, поднимаясь на ноги.
— Куда это ты собрался? — буркнул Родриго, пнув его по коленям, так что тот споткнулся и упал.
Бригадир перепугался.
— Позвольте мне уйти, сеньоры, не задерживайте меня, Бога ради! — взмолился он. — Чего от меня хотят ваши милости?
— Мы уже сказали, придурок, — хохотнул Родриго. — Хотим поговорить о Мельхоре де Осуне. Рассказывай, что знаешь, то да сё, нам интересно всякое.
— Но, но... вы же меня убьете!
— Ну как же мы можем тебя убить, идиот ты эдакий, мы же твои добрые друзья и желаем тебе только добра! Говори, и мы не причиним тебе вреда.
— Врете! Собака свою кость не выпустит!
Мой товарищ потерял терпение, и в ту ночь я получила ценный урок: если человек не хочет говорить, приставь ему нож к горлу, и он запоет, как канарейка. Иларио Диас пел охотно и сладко. Больше его уговаривать не пришлось, и помимо всякой путанной чепухи относительно своего происхождения — оказалось, что этот карибский квартерон сам из семьи Осуны, брат Мельхора и состоит в родстве с Курво, и слезливых рассказов о несчастьях, оскорблениях и унижениях, которые причинил ему обожаемый хозяин на протяжении всей жизни, он поведал нам многочисленные сплетни и слухи о Мельхоре: что тот содержит несколько любовниц, что выбил глаз своей жене во время ссоры, что много играет в карты и однажды потерял десять миллионов мараведи разом, что у него семьдесят детей-метисов, что он хладнокровно убил двух человек...
— Расскажи о его делах, — потребовала я, устав от стольких подробностей. — Что за товары он держит на складе, который находится под твоим присмотром?
Квартерон повернулся и покрылся испариной, он явно был взволнован.
— Какие товары я храню? — возмутился он с дрожью в голосе. — Обычные, как и у всех, на любом складе или в лавке.
Родриго ткнул кинжалом, и квартерон завопил.
— Дружище Иларио, — произнес он с сарказмом, — погляди, как мне легко тебя прикончить, тем более, что, выйдя из притона, ты сам чуть не утонул в канаве. Если будешь кричать, я перережу тебе глотку.
— Нет надобности мне угрожать! — выкрикнул бригадир, откинув голову назад, подальше от острия. Ладно. Я расскажу
— О чем это ты? — удивилась я.Мой спутник пожал плечами.
— Объяснись-ка, шельмец!
— Клянусь, сеньоры, я не знаю, как так выходит, что у моего хозяина всегда в достатке товаров, но дело в том, что когда он накапливает на своих складах крупные партии плугов, к примеру, или полотна из Сеговии, или воска, или посуды... всегда выходит так, что следующий флот не привозит этих товаров. Потому он и продает их так дорого, ведь их нет и в ближайшем времени не предвидится. Вас это заботит, сеньоры?
Что пытается рассказать этот мерзавец? Что Мельхор де Осуна заранее знал, каких товаров не будет хватать на Твердой Земле? Что он заранее знал, что привезет флот? Если это правда, хотя кажется настоящим безумием, то, несомненно, речь идет о мошенничестве гигантского масштаба, потому как эти сведения Мельхор мог получить только через своих покровителей и кузенов, братьев Курво. Но как, в свою очередь, их добывали братья Курво? Более того, кто в Испании решал с целью извлечения собственной выгоды, какие товары отправить в Новый Свет, а затем каким-то образом сообщал об этом братьям Курво? У меня голова пошла кругом, как и у Родриго, который глядел блуждающим взглядом, словно вставший на дыбы конь.
— Ты уверен в том, что говоришь, мерзкий ты прохвост? — накинулась я на бригадира. — Смотри, если всё это враки, то твоя голова будет насажена на пику еще до восхода солнца!
— Я лишь говорю о том, что вижу на собственном складе, не более! Я знаю, что туда поступает, сколько времени хранится и когда продается, так что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два.
— И ты уверен, что тебе не известно, откуда твой хозяин заранее узнает, каких товаров будет не хватать? — спросил его побледневший Родриго, пытаясь выглядеть незаинтересованным.
— Да откуда ж мне знать? — возмутился бригадир, но это возмущение было явно фальшивым, он, несомненно, врал. — Думаете, я могу заставить такого знатного хозяина, как мой господин, рассказать мне столь важные вещи?
Охотники, превратившиеся в дичь — вот кем были мы с Родриго. Если бригадир начнет болтать, мы покойники. Это было не в его интересах, но если однажды по какой-то причине он всё же проболтается, Мельхор де Осуна и его влиятельные родственники отправят нас на дно морское с привязанным к ногам камнем.
— Возможно, — робко добавил квартерон, — конечно, в случае, если вы решите убрать кинжал от моей шеи, возможно, я рассказал бы вам еще кое-что, что вас заинтересует.
Мой товарищ, полумертвый от страха, кивком подал мне знак, что мы отклоняем предложение, и безжалостно нажал на кинжал, порезав шею бригадиру, так что тот застонал от ужаса.
— Хватит, братец! — воскликнула я. — Пусть говорит.
— Во имя...!
— Хватит, говорю же! Отпусти его, и пусть говорит.
Родриго опустил руку с кинжалом.