Твердые реки, мраморный ветер
Шрифт:
– Если тебе интересно, я могу объяснить, что я имею в виду, но только, – он улыбнулся, – только потом не жалуйся, что и у тебя…
– О, нет-нет, – я замахал руками. – Я чрезвычайно… как бы это сказать… прагматичен, я простой человек, и нет никаких причин думать, что я мог бы… в общем, – я замолчал и махнул рукой, словно приглашая Андрея говорить.
– Ты, конечно, понимаешь, что люди бывают религиозными и не очень или совсем нерелигиозными? – Вопрос был риторическим, и Андрей сразу же продолжил. – Но что это такое: "быть религиозным"?
Этот вопрос уже не был риторическим,
– Ну…, – начал я, – каждый, наверное, определяет это по-своему, и главное тут – в некотором тонком чувстве существования бога или общения с ним или ощущения причастности к чему-то большему, или это просто сознание того, что наша жизнь имеет гораздо более глубокую подоплеку, чем…
– Хорошо, достаточно, – перебил его Андрей. – На самом деле все гораздо проще. Религиозность – это всего лишь безосновательная уверенность. То есть это не чувство и не ощущение и не осознание – это именно уверенность, на основе которой уже возможны и чувства, и даже ощущения и прочее, ты понимаешь, о чем я говорю?
Я кивнул, но несколько неуверенно.
– Вот смотри, – Андрей взял салфетку со стола, достал из напоясной сумки ручку и что-то написал. – Вот ты видел, что я только что что-то написал, верно?
Я кивнул.
– А ты уверен, что я на самом деле что-то написал, или может быть я всего лишь имитировал – двигал ручкой, и ничего не написал?
– Конечно, возможно и это, – согласился я.
– Нет, я не спрашиваю – возможно это или нет, я спрашиваю – "уверен" ты в том, что на салфетке что-то написано, или нет?
– Сейчас пожалуй уже нет.
– Но до того, как я сказал о такой возможности, что я мог ничего не написать, ты был уверен полностью, что там что-то написано, верно?
– Верно.
– Вот теперь-то ты и можешь непосредственно воспринять восприятие уверенности – вспомни как ты был уверен, и вспомни, как твоя уверенность ослабла. Вспомни это несколько раз, перепроживи – вот сильная уверенность, вот слабая, вот снова сильная, снова слабая. Сделай это и ты почувствуешь особый вкус восприятия "уверенности".
– Да, да, я сделал уже это, – подтвердил я.
– Нет, – рассмеялся русский, – ты несколько раз подумал о том, что "уверенность была и уверенности нет", но не сменил уверенность – это не так просто – взять и сменить несколько раз уверенность. Не путай мысли и уверенность – это совершенно разные восприятия.
В сказанном был смысл, и я тогда его достаточно легко уловил. Вечер, кажется, может оказаться не таким скучным, как обычно.
– Хорошо, – сказал я. – Сейчас сделаю.
Сосредоточившись на воспоминаниях, я не без труда воссоздал обстановку того момента, когда русский взял салфетку и начал писать. Да, была уверенность, что он там что-то пишет. Нет… "была уверенность" – это опять-таки лишь мысли, а надо именно испытать эту уверенность. Еще раз вспомнив деталь за деталью, я наконец-то испытал уверенность в том, что русский именно пишет, а не имитирует.
– Есть! – торжествующе сказал я. – Я снова испытываю уверенность, что ты что-то там написал.
– Теперь сделай шаг обратно – в уверенность, что там ничего не написано. Я даже помогу тебе сделать это, поскольку моя ручка сломана, и
– Да, теперь я испытываю уверенность, что на салфетке ничего не написано.
– А напрасно, – рассмеялся Андрей, – моя ручка в полном порядке, я тебя обманул.
С этими словами он протянул ее мне, и я на автомате ее взял. Да, ручка и в самом деле производила впечатление вполне исправной.
– Теперь у тебя есть опыт того, что можно довольно легко менять уверенность в диаметрально противоположных направлениях. Я помог тебе, обманув, что ручка не пишет, но на самом деле в этом нет необходимости, и ты можешь уже безо всякого моего содействия снова испытать уверенность сначала в одном, а потом в другом, просто используя свою способность вспоминать. Просто вспомни себя в состоянии, когда ты был уверен, что надпись есть, а потом просто вспомни себя в том состоянии, когда ты был уверен, что надписи нет. Сделай это пару раз, сделай, иначе ты не поймешь того, что я скажу дальше.
Казалось, русский и сам увлекся разговором. Видимо, он не рассчитывал на то, что этот заговоривший с ним ленивый турист окажется заинтересованным этими упражнениями, но я и в самом деле заинтересовался. Конечно, если бы они сейчас были в его родном Майнце, у меня вряд ли хватило терпения сидеть тут и заниматься этими мысленными упражнениями, я бы уж нашел чем заняться, но тут… когда единственной альтернативой является малоперспективная попытка добраться до ног этой голландки… которая, скорее всего, тут же отдернет их… снова возник образ хищно-сладострастной Ирины, которая почти заставила целовать и вылизывать свои ножки, которая так постанывала, когда я уступил, и вдруг мой член налился теплом и силой, я с силой стал прижиматься к ее ступням, сосать пальчики, а она протянула руку к себе между ног… тряхнув головой, я еще раз констатировал, что сексом надо заниматься почаще, и вернулся к упражнениям с уверенностью. Я добросовестно сделал то, что посоветовал русский, тщательно отделяя мысли об уверенности от самой уверенности. Вот уверенность что надпись есть. Это просто – русский стал что-то писать, и конечно совершенно очевидно, что надпись есть. Потом – уверенность в том, что надписи нет, и это просто, ведь русский сказал, что его ручка сломана, а раз она сломана, ясно что надписи нет. Надо только блокировать последующий разговор о том, что ручка в порядке… кстати, а почему я решил, что ручка в порядке? Паста-то в ней могла и в самом деле кончиться, я же не проверил! А это сомнение как раз удобно использовать для того, чтобы поддержать уверенность в том, что на салфетке ничего не написано.
Неожиданно мне понравилось то, что я делал. Возникла необычная легкость, даже веселость, как будто прошел врожденный паралич.
– Здорово, интересно получается!
– Получается? – осведомился русский?
– Да, без проблем. А что дальше?
Пожевав губами, будто сомневаясь, русский стал постукивать пальцами по столу.
– Знаешь ли ты, что некоторые очень религиозные люди, то есть такие, которые на протяжении долгого времени поддерживают в себе уверенность в существовании бога, говорят, что они с богом общаются и даже видят его?