Твое место на зоне
Шрифт:
Нервная дрожь колотила изнутри. На лбу выступила испарина. Душу холодил страх. Но все же Глебу Васильевичу удавалось держать себя в руках. Во всяком случае, не похоже, что Стас Печник видит в нем паникера. И разговаривает с ним почтительно, как с уважаемым боссом.
– Калиткина Воронец покалечил, – сказал он.
– Больше некому, – кивнул Панфилов. – Воронцу нужно было вывести его из игры, он его и вывел…
Калиткин сейчас в больнице. Раскаленная жидкость выжгла ему глаза, обезобразила лицо.
– Теперь он своего человека толкать будет, – предположил Панфилов.
– Само собой… Но у вас же больше возможностей протащить своего человека?
– Возможности-то есть… – глубоко задумался Панфилов.
Конечно же, он возьмется протащить на комбинат своего человека, тем более что кандидатура есть. Но где гарантия, что Воронец не натравит на него своих псов?.. Где гарантия, что воры не сварят чашечку битума для самого Глеба Васильевича?.. Кипящая жижа – в лицо, в глаза… Сумасшедшая боль… Жизнь превращается в ад… Панфилов был уже близок к тому, чтобы уступить ворам свой комбинат. Но его остановил Печник.
– Вот и занимайтесь этим делом, – сказал Стас. – А я займусь Воронцом… Поверьте, не так страшен черт, как его малюют… С ребятами я поговорил, они согласны… За помповики спасибо, за тачки тоже. Но еще бы тысяч двадцать. Одну проблемку нужно решить…
– Что за проблема?
– Да я бы не хотел вам об этом говорить. А то получится, что вы соучастник… Нет, не стану говорить. Вы сами по себе, мы сами по себе… А то, если вас вместе с нами заметут, кто нас из тюрьмы вытягивать будет? – вроде бы в шутку сказал, но в то же время всерьез: пристально и внятно посмотрел на своего босса Печник.
– Ну если вдруг что, за мной не заржавеет. Все сделаю, чтобы вас вытащить, любые деньги…
Разумеется, он пойдет на все, чтобы вырвать своих людей из цепких ментовских лап. Надо будет, и побег организует… Как бы ни пытался выгородить его Стас, все равно Панфилов будет привлечен к ответственности как организатор банды…
– Да вы не волнуйтесь, Глеб Васильевич, все будет путем, – ободряюще улыбнулся Печник. – Никаких залетов, я вам обещаю…
Панфилов верил Стасу. И если тот дает обещание, значит, на самом деле все будет о'кей…
Печник брался за большое дело. Ни много ни мало устранить самого Воронца… Как он это будет делать, Глеб Васильевич не вникал. Он был бы рад, чтобы предстоящее дело вообще прошло без его участия, даже косвенного… Но, увы, такой вариант не проходит. Именно он нацеливает Стаса на преступление. И в случае провала он будет отвечать не только перед социалистическим, но и перед воровским законом…
После разговора с Печником Глеб Васильевич долго приходил в себя. В голове шум, в ногах слабость, руки как будто чужие. Но вот его отпустило. На душе полегчало, но внизу живота образовался вдруг огнедышащий вулкан. Организм требовал разрядки.
Глеб Васильевич позвонил Эллочке,
Не зря он заранее предупредил ее о своем визите. Эллочка как надо подготовилась к встрече с ним. Шелковый халатик распахнулся от одного прикосновения. Под халатиком черный шелковый корсет с подвязками, чулки. И больше ничего… Все хорошо, только вот сама Эллочка, как неживая. Вроде бы и на боевой взвод встала, но в лице ни кровинки, в глазах какая-то подавленность. Может, случилось что?..
Да, наверное, что-то случилось. Но Глеб Васильевич сейчас ничего не хотел выяснять. Сначала он должен разрядиться, затем уже можно и жилетку для слез подставить…
Он с ходу прислонил любовницу к стене. Немного возни, и вот он уже внутри ее. Но там тернии. Эллочка не готова… Зато у него все горит. Он пер вперед, как бешеный паровоз по кривым рельсам. Котел раскалился докрасна, давление пара превысило все допустимые нормы… И вот он – взрывной момент! Котел с воем разлетается на мелкие куски, пар вырывается в атмосферу, колеса проваливаются в какую-то болотную жижу…
Глеб Васильевич отстранился от Эллочки, привел одежду в порядок. В эйфории полученного удовольствия вошел в гостиную, чтобы опуститься в свое любимое кресло. Но тут с ужасом заметил, что кресло занято. В нем, как на троне, восседал немолодой мужчина с жестким и властным выражением лица. Ястребиный взгляд, тонкие губы кривит хищная ухмылка… Да это же Воронец. Вор в законе, теневой хозяин города… Рядом с ним стоял крепкого сложения парень в кожаной куртке. Уголовная рожа…
– Как настроение, Глеб Васильевич? – язвительно спросил Воронец. – Эллочка должна была вам его поднять…
Настроение у Панфилова было таким же, как у мышки, угодившей в мышеловку. Так широко душа развернулась, но тут же свернулась в бесформенный комок – под ударом стальной пружины. Ноги отказывались держать размягченное тело. Хорошо, что напротив стояло второе, никем не занятое кресло. Глеб Васильевич обессиленно опустился в него.
– Жаль, что у меня не было возможности узнать, как хорошо ваша Эллочка поднимает настроение, – глумился вор. – Я бы, конечно, не отказался… Но мы же с вами не ссорились, Глеб Васильевич, так с чего бы мне отбивать у вас девушку… Но если мы поссоримся, то я заберу вашу девочку… И комбинат ваш заберу… И банк… И саму жизнь…
Панфилов чувствовал себя жертвой, прикованной к скале в ожидании кровожадного чудовища. А Воронец – тот самый морской дракон, который поднялся из океанской пучины по его душу. Он видел его злобный оскал, налитые кровью глаза. В его взгляде было столько парализующей силы, что хотелось провалиться сквозь землю.
– Но я не думаю, что мы будем с вами ссориться, Глеб Васильевич. Зачем вам это?.. У вас есть деньги, вы ставите коммерческий банк. Вот и занимайтесь этим делом. А меховой комбинат отдайте мне. За ненадобностью…