Твое сердце будет моим
Шрифт:
По пути Сонни швыряет записку в мусорный бак и, прихлопнув крышку, припечатывает ее крепким ругательством.
Облизнув пересохшие губы, я снова оглядываю улицу. Между дорожками растет высокая трава, высятся гигантские дубы. Этот участок залит светом фонарей, один из них мигает – превосходное укрытие для какого-нибудь психа-сталкера. Следи сколько хочешь, и никто тебя не увидит. А вдруг тот, кто оставил записку, сейчас прячется там?
– Тебе не кажется, что стоило серьезнее отнестись к письму, которое прислали Сонни? – тихо спрашиваю
Чейс выпускает мою руку, пропуская меня в ворота.
– В смысле?
– Это точно не любовная записка и не розыгрыш. А вдруг это реально опасно?
– У тебя просто разыгралось воображение. – Чейс останавливается у ворот, скрещивает руки на груди.
– Людей разыгрывают, чтобы было смешно. Но никто из нас не засмеялся. И все эти буквы из журналов…
– Значит, это был плохой розыгрыш, – отрезает Чейс. – Забей, Лайла. Сонни же забил. Не забывай, сегодня – официальное начало этого валентиновского дурдома, вот кого-то и накрыло.
Меня это не успокаивает. Чейс не понимает. Мы все – друзья, живем под одной крышей. Если кто-то точит зуб на Сонни, это коснется всех нас.
– Лайла, расслабься, – с улыбкой говорит мне Чейс. – Ты просто пересмотрела ужастиков. Вот мы сейчас повеселимся как следует, чтобы ты выкинула из головы эту записку. Потому что Сонни ничего не угрожает. Договорились?
Я киваю и улыбаюсь в ответ. Наверное, не очень убедительно, потому что он снова берет мою руку и крепко сжимает.
Сердце скачет, как сумасшедшее, сама не знаю почему. То ли из-за того, что Чейс рядом, то ли – кто-то действительно затаил зло на Сонни.
2
Четверг
Первое февраля
Мы приходим рановато, но первых зрителей уже пускают. Протянув швейцару билет, я следом за друзьями захожу в просторный зал, уставленный круглыми столиками. Все стулья развернуты к сцене.
– У нас – счастливый тринадцатый, – сообщает Айзек, оглядывая зал. – Ну и где этот чертов стол?
– Старик, оглянись назад и увидишь схему расположения столов, – усмехается Чейс.
Айзек резко оборачивается, и его рот растягивается в букву «О». Ну не дурак?
– Мы вот здесь! – Он тычет пальцем в стол слева от сцены.
Второй ряд от центра. Вид должен быть отличный, да и между столиками полным-полно свободного пространства.
Оказывается, в стоимость билеты включены закуски. А мы и не знали!
Интересно, чем нас накормят.
Официанты в черных брюках и красных рубашках стоят по периметру зала, провожают посетителей к столам. Еды еще нет. Наверное, ждут, когда все рассядутся, и только потом принесут меню. Я усаживаюсь между Чейсом и Шарлоттой. Мы с Сиенной потихоньку договорились, что заставим Шарлотту оторваться как следует сегодня вечером. Может, даже поможем ей найти неплохого парня. С тех пор как
– Когда уже пожрать принесут? Я подыхаю с голоду, – ворчит Сонни, схватив со стола винную карту.
– До начала еще минут двадцать, наверное, только после этого, – рассеянно отзывается Сиенна.
Она постоянно оглядывает зал, чтобы не прозевать, когда войдет Натан со своей компанией, – платье было надето специально ради него.
– Ты как? – спрашиваю я.
Она кривит губы в притворной улыбке:
– Готова поспорить, он передумал и вообще не придет.
– Си… – сочувственно говорю я.
Но она отмахивается так резко, что я чувствую дуновение воздуха у своего лица, – пытается делать вид, что ей абсолютно наплевать на то, что на нее забили.
Пока мы переговариваемся, зал медленно заполняется. Мигают огоньки – значит, пора взять напитки и занять свои места.
Скоро начнется шоу.
– Я схожу в бар, – говорю я, отодвигая стул.
Чейс тут же делает то же самое.
– Я с тобой!
Я и не сомневалась. Он ведь джентльмен и не позволит мне в одиночку тащить к столу поднос, нагруженный напитками.
Пропуская меня вперед, Чейс легко касается ладонью моей спины. Пробираясь к бару, я слышу, как колотится мое сердце.
В баре витает слабый химический запах лимона, как будто тут только что сделали уборку. Опершись на стойку черного дерева, смотрю, как Чейс жестом подзывает бармена. Бармен – высокий, темноволосый парень в татуировках. Он оборачивается, увидев нас, морщит лоб, словно вспоминая, где видел нас раньше. А потом достает из-под барной стойки фото, сделанное на поляроид. Мне видно только черно-белый задник фотографии.
– Все в порядке? – спрашивает Чейс. – Можно сделать заказ?
– Я просто уточнял, вы ли это, – усмехается бармен. – Ваш первый заказ уже оплачен.
– Здорово, – отзывается Чейс. – А кто оплатил?
Бармен щелчком подбрасывает ему фотку. Я бросаю на нее взгляд и чувствую, как у меня отвисает челюсть и каменеет спина.
На фото – вся наша компания, сидящая за столом. Снимок сделан минут десять назад.
– За нами что, кто-то наблюдает? – спрашивает Чейс.
Бармен пожимает плечами:
– Понятия не имею. Заплатил какой-то качок. Темная толстовка, платил наличными.
Качок в темной толстовке? Да я знаю целую кучу парней, которые ходят в качалку, и почти все они носят темные толстовки, поскольку цвета вуза – черный и желтый. У меня самой, кажется, целых три таких.
– Ха, – хмыкает Чейс. – Ладно, тогда нам три «Короны», два белых вина и водку с содовой.
Он что, серьезно?
– Чейс! – дергаю я его за подвернутый рукав рубашки. – Что ты делаешь?
– Ты о чем?