Твое сердце будет моим
Шрифт:
– Итак. – Он кликает мышкой, и этот звук возвращает меня к заданию. – Сделать или умереть.
Умеет он подбодрить. Но я послушно берусь за работу.
5
Пятница
Второе февраля
Несмотря на возмутительно раннее утро, мне все же удается задать отличный рабочий темп. Когда наше время подходит к концу, Чейс бронирует монтажную на завтра, на
– И тут все красно-розовое и сердечнутое. – Киваю в сторону витрины кафе. Буду обходить его стороной, пока декорации не сменят к Дню святого Патрика.
– Через две недели все это отправится в мусорку. – Чейс смотрит на меня своими изумительно-зелеными глазами, и у меня внутри все опять превращается в кисель. – Лайла, побольше оптимизма.
Ну что ж, если наши отношения и правда будут двигаться в том направлении, в которое я с надеждой вглядываюсь последние полтора года, тогда, быть может, я и правда начну более позитивно смотреть на мир. Было бы неплохо отвлечься, наполнить эти мрачные дни хоть чем-то хорошим.
– Я не пессимистка, я – реалистка, – говорю я.
Ну ладно, реалистка с большой натяжкой. Иногда я рассуждаю, как жалкая одинокая старуха. День святого Валентина просто невыносим, когда он совпадает с днем семейного горя. Да плюс еще мучительная любовь к человеку, который даже не подозревает об этом. До сих пор помню, как мы с Чейсом встретились впервые. Он выглядел так, словно только что сошел с рекламы «Кельвин Кляйн», – темно-русые волосы, поджарое тело, море обаяния. Короче, он ворвался в мой мир, как ураган.
А я? Замкнутая, неуклюжая коротышка. Волосы у меня такие светлые, что кажутся бесцветными. Глаза – невыразительные и темные. Хотя, быть может, я чувствую себя такой только в его присутствии? В любом случае мы не подходим друг другу, и, чем быстрее я с этим смирюсь, тем лучше. Правда, пока что-то не выходит. Чейс пересказывает мне трейлер какого-то фильма, а я уже представляю, как мы сидим в кино, прижавшись друг к другу, и поедаем попкорн из одного ведерка.
Как-то не вовремя, Лайла. Сосредоточься. Мы сворачиваем на свою улицу, и тут я случайно на кого-то налетаю. На человеке длинное пальто из черной кожи, под пальто – темно-серая толстовка. Капюшон толстовки низко надвинут на глаза.
– Извините, – бормочу я, обращаясь к той единственной части его лица, которая мне видна, – подбородку, густо покрытому темно-коричневой щетиной.
– Ага, – бросает парень и отступает в сторону.
Голос у него очень низкий, но звучит фальшиво, как будто он пытается его подделать. Но зачем? Я чувствую, как он провожает меня глазами, как его хищный взгляд утыкается мне в спину.
Чейс приподнимает брови – кажется, парень и ему не понравился. Я оглядываюсь, но незнакомец уже исчез. Мы идем дальше, но мою грудь сдавливает от беспокойства.
– Похоже,
– Да. Он был похож на смерть в капюшоне, – говорит Чейс.
– Дело не в одежде. Просто жутковатый тип. Пугающий.
– Да он тебя и не видел толком, он же капюшон натянул до самого носа!
Уверена, он меня отлично видел.
– Ну и что с того, что натянул?
– Ну, не всех же боженька наградил такой роскошной шевелюрой!
Чейс проводит ладонью по своим кудрям, пропускает их сквозь пальцы. Я выдергиваю руку из кармана и шлепаю его по плечу. Он со смехом отмахивается от меня.
– Прости, детка. Забудь об этом. Он уже ушел.
Всю жизнь слушала бы, как он называет меня деткой.
Чейс идет дальше, я тороплюсь за ним, стараясь приноровиться к его летящей походке. Боюсь отстать.
– Лайла, я прямо слышу, как у тебя в голове крутятся шестеренки. Что ты психуешь?
Я встряхиваю головой, и волосы падают мне на лицо. Откидываю их назад.
– Меня напугал этот чувак.
– Господи, как же ты переживаешь первое апреля или Хеллоуин?
– Ну, эти праздники мне нравятся. В эти дни положено пугать и разыгрывать людей.
– Тебя не разберешь.
Тебя тоже. Мы подходим к нашей двери, и я лезу в карман за ключами. Чейс стоит позади, и от этого у меня голова кружится. Его теплое дыхание раздувает мои волосы и касается уха. Так, нужно сосредоточиться. Ключ в замок. Ну же, Лайла.
Я неверной рукой вставляю ключ в скважину, и зеленая дверь со скрипом открывается.
– Сонни? – зову я, едва переступив порог.
Но ответа нет.
У меня сжимается горло. Я хочу знать, что он в порядке. Прошло больше двенадцати часов с тех пор, как мы видели его в последний раз.
– Старик, ты здесь? – подключается Чейс.
В ответ – тишина. В доме никого. Я оглядываюсь на Чейса, закусив нижнюю губу, и растерянно пожимаю плечами. Чейс достает телефон.
– Стоп… у него же сейчас лекция, разве нет?
– Да! – восклицаю я. – Он вечно жалуется, что у него по пятницам всегда нагрузка больше, чем в любой другой день. Может, вернемся в кампус, поищем его?
Чейс дергает плечом.
– Конечно, мы только что вернулись, но хоть перестанем волноваться, когда посмотрим на него, – добавляю я.
– Да я не против, но ты что, ворвешься в аудиторию? Или будем следить за ним, как маньяки? – Губы Чейса вздрагивают в улыбке.
– Да плевать, если это поможет убедиться, что он в порядке!
– Ну о’кей.
Понятно, что Сонни мог уйти обедать или отправиться к друзьям, но мы все равно не в состоянии спокойно сидеть и ждать, когда же он наконец объявится.
– Ты права. Надо его найти. – Чейс выходит за порог. – Пошли скорее, а то лекция скоро закончится.
Я снова запираю дверь и достаю телефон. Там только одно новое сообщение, от Сиенны. Она пишет, что они с Айзеком не видели Сонни. Шарлотта тоже поищет, хотя они с Сонни не пересекаются.