Твои дни сочтены
Шрифт:
– А если бы Олеся согласилась, он бы женился на ней? – спросила я.
– Этого я не знаю. Хотя, скорее всего, да, – ответил Григорий.
– При прошлой встрече ты уверял меня, что она просто когда-то ему нравилась и что они практически не встречаются, – насмешливо припомнила я.
– Я сам узнал об этом совсем недавно. Алешку пробило на откровенность, – невозмутимо ответил Григорий.
– Слушай, меня интересует один факт, – упрямо продолжила я. – Я точно знаю, что у Алексея была с Олесей интимная связь.
– Но это… не имеет отношения к делу? –
– Это как сказать, – с улыбкой покачала я головой.
– Но он не виноват в том, что Олеся умерла. Надеюсь, ты его не подозреваешь? – Григорий заглянул мне в лицо.
– Я пока никого не подозреваю, – сказала я. – А то, что проверяю каждого, – так это специфика моей работы. Нужно оперировать только фактами, а не личными симпатиями и антипатиями.
– Ну и как у тебя продвигается дело? – прямо поинтересовался Григорий.
– Никак, – коротко ответила я.
– То есть? – нахмурился Привольнов.
– Тупик: никто ничего не знает, не видел и не слышал.
– И что ты будешь делать, если не раскроешь дело? – с некоторым напрягом в голосе спросил Григорий.
– Для начала верну Милехину деньги. Потом немного поплачу и расстанусь со славой удачливого детектива-профессионала, – ответила я с некоторым налетом беспечности в голосе.
У меня появилось неясное подозрение в том, что Привольнов-младший, действуя самостоятельно и скрывая свои поступки от шефа, ведет какую-то двойную игру. Приглашение от Григория Привольнова посетить ресторан, его противоречивые свидетельства показались мне довольно подозрительными. И подыгрывать Алексею у меня не было никакого желания, так что я решила ограничить информацию для своего заказчика.
И, увидев, что Григорий опять хочет о чем-то спросить, предложила:
– Потанцуем?
– Давай, – согласился он.
Мы прошли на пространство для танцев и медленно закружились под джазовую мелодию. Краем глаза я наблюдала за столиком, где сидели Милехин и Кристина. И поймала напряженный взгляд жены Милехина, обращенный в мою сторону. Сам же Милехин выглядел весьма довольным, даже лоснящимся. Не создавалось впечатления, что этот человек месяц назад потерял дочь. Я тут же подумала, что, безусловно, этой парой нужно будет заняться всерьез и разгадать все скрытые покуда от меня связи между ними и Привольновыми.
Когда мы вернулись за свой столик, Григорий спросил:
– Что будешь пить – чай или кофе?
– Кофе, – ответила я. – Только нерастворимый.
– Два кофе по-турецки, – сделал заказ Привольнов.
Когда официант отошел, Григорий вдруг с грустью спросил:
– Таня, за что ты меня так не любишь?
– А я тебя не люблю? – удивленно спросила я, в свою очередь. – С чего ты взял?
– Это же очевидно, раз ты все время стараешься мне противодействовать, – ответил Привольнов.
– А я тебе противодействую? – невинно спросила я.
– Неужели сама не замечаешь?
– Нет никакого противодействия, – ответила я.
– Тогда не будем об этом, – сказал Григорий
– Для чего?
– Для чего вообще встречаются мужчины и женщины? – с легким раздражением из-за моей недогадливости сказал Григорий.
– Ну, например, потому что их объединяет общее дело, – предположила я.
– Хорошо. Задам вопрос по-другому: почему бы нам не стать любовниками? – нервно спросил Привольнов.
«О-о-о, как до тупости прямолинейно! – подумала я. – Вы меня разочаровываете, Григорий Николаевич!»
Но внешне не выразила своих эмоций.
– Это исключено, – лишь ответила я, обворожительно улыбаясь.
– Почему?
– Постоянный партнер требует времени и внимания, я же почти все ресурсы посвящаю работе, – уклончиво ответила я.
По глазам Григория я поняла, что он сейчас предложит мне провести с ним ночь, и уже придумала тактичный отказ, чтобы не обидеть его.
– Поехали домой. Я что-то захмелела, – сказала я. – Лучше бы устроил мне завтра очную встречу с Милехиным и Кристиной. А сейчас мне пора баиньки.
– Подожди, – Григорий придвинулся ближе и нежно взял мою руку в ладони. – Почему бы нам не поехать ко мне и не провести приятно ночь? О многом бы поговорили.
«Как ты предсказуем!» – мысленно усмехнулась я, а вслух спросила:
– О чем, например?
– Например, о том, как продвигается твое расследование гибели Олеси Милехиной, что тебе удалось узнать и чем тебе еще предстоит заняться, – сказал Привольнов.
– Мы уже говорили, – напомнила я. – Плохо продвигается, почти никак. Я же говорила, что никто ничего не знает, не видел и не слышал. Может быть, девчонка действительно покончила с собой, а мы тут из-за нее головы себе морочим. Единственное, что мне удалось узнать, – это то, что мать у нее редкостная дрянь, отец любящий и заботливый, а жених – надежный и хозяйственный. Дальше этого не движется.
Я выдала набор стандартных сведений об Олесе, обнародование которых никак не могло помешать мне в расследовании. К откровенности с Привольновым я не была готова и не считала это полезным.
– Не может быть, чтобы у тебя не оказалось зацепки, – Григорий тоже проявлял упрямство.
– Увы – нет! – Я обреченно вздохнула. – На сей раз я действительно проиграла. Первый раз за все время! Я же привыкла иметь дело с крутыми ребятами, с киллерами и мафиози. А тут все просто – и я не знаю, что делать.
Для меня было совершенно очевидно, что Привольнов нервничает, ведет себя неестественно и настойчиво пытается выведать информацию. Причем по заданию своего младшего брата. При всем при этом они не знакомят меня с главным заказчиком…
Все это очень подозрительно. Я не собиралась ничего говорить о ходе расследования. Лучше сделаю-ка очень скорбное и озабоченное лицо…
Привольнов обнял меня за плечи:
– Успокойся, детка, не переживай так.
Терпеть не могу подобный слащаво-покровительственный тон! Я сбросила с плеч его руку и потребовала: