Твои фотографии
Шрифт:
Наверняка Обри начнет петушиться, если он станет разговаривать с немкой. В их компании, правда, между мужчинами был негласный договор, что пока кто-то из них не переспал с девушкой, другой вполне может попытаться ее отбить. Мартин несколько раз видел, как такое проделывал Ленни и остальные друзья Наоми, хотя сам он никогда не пускался на подобный маневр. И сегодня в его планы ничего такого не входило, но он был не прочь пообщаться с девушкой. История, которую она рассказала в машине, его заинтриговала, и ему было интересно услышать продолжение. Он поменялся
— Как тебе показалось, он был виновен?
— Кто?
— Ну тот парень, который тебя похитил. До того, как это случилось, когда папа привел тебя с ним на ужин. Тогда ты решила, что он виновен?
— Конечно. Я всегда могла определить, виновен человек или нет.
— Правда? По каким признакам?
— У ребенка более обостренная интуиция. Теперь я уже не могу это определить. За свою жизнь я видела столько преступников!
— А, глядя на меня, как ты думаешь, я виновен?
— Ты? — Она с улыбнулась. — В чем твоя вина?
Они прикончили шампанское достаточно быстро и уже собирались заказать еще бутылку, когда немецкая подруга занервничала.
— Что-то не так? — спросила ее Обри.
— А вы, ребята, не против…
— Против чего?
— Ну, не против тонизирующих средств?
— О, — засмеялась Наоми, — конечно, нет. А что?
Девушка с облегчением рассмеялась.
— Мне надо ненадолго отлучиться.
— В туалет? — спросил Обри.
— Нет… на одну вечеринку.
— Хорошо, — сказала Наоми, — хочешь, чтобы тебя кто-нибудь проводил?
— Нет, — ответила она, — спасибо.
Немка вынула из сумки мобильник и отошла в угол. Наоми подняла брови, глядя на Мартина, и улыбнулась.
— Круто.
Мартин посмотрел на часы.
— Вообще-то, Наоми, мне бы уже надо сваливать.
— Почему? Ты что, соблюдаешь режим?
— Нет, дело не в этом. Просто мне нужно кое-что уладить с Клаудией.
— Хорошо. Звони, ладно?
На работе
Они вернулись из ресторана вскоре после полуночи. В половине одиннадцатого Сьюзан отправилась на работу, а они задержались в ресторане еще на пару стаканчиков, пытаясь мило общаться друг с другом, как хорошие друзья. Хотя Элисон сначала не хотела идти в этот ресторан, ей пришлось признать, что вечер прошел гораздо лучше, чем она ожидала. Похоже, все в этом заведении обожали Эдриана и Сьюзан, и всякий раз, проходя мимо, официант отпускал какую-нибудь шутку и не уходил, пока Сьюзан не парировала ответной остротой.
Ей даже было не так стыдно за ужасный вид своего бойфренда — собственно, если он постарается, то сможет выглядеть не хуже любого из сидящих в ресторане. На самом деле невнимание к своему внешнему виду было для Эдриана и Сьюзан своего рода игрой, а ресторан — очередной декорацией, одной из тех, в которых разворачивалось действие их ежедневного сериала под названием «жизнь».
— Спасибо за сегодняшний вечер, — сказала
Они уселись на диван. Эдриан обнял Элисон.
— Извини, что не повел тебя в какое-нибудь место покруче.
— Ничего, — ответила она, — нам это все равно не по карману. Просто я была расстроена и мне захотелось как-то поднять настроение.
— Что произошло?
Элисон прикинула, что ее друг гораздо наблюдательнее, чем кажется, и, не желая выдавать себя, сказала:
— Ничего особенного. Работа.
— Но мне казалось, что тебе нравится твоя работа.
— Да, нравится, просто, если честно, мне тяжело смотреть на тебя и Сьюзан.
— Это из-за того, что мы опять живем за твой счет? Если дело в этом, то мой отец обещал выслать нам еще денег…
— Нет, дело не в деньгах, скорее… — она сняла его руку со своего плеча и посмотрела ему в глаза, — видишь ли, сама я не считаю то, чем сейчас занимаюсь, настоящей работой, но остальные-то будут думают именно так.
Эдриан понимающе кивнул, откинувшись на спинку дивана, и Элисон заметила тень самодовольной улыбки на его губах. Она решила немного развить тему, прежде чем он начнет учить ее уму-разуму.
— Жалко, что мне не достает уверенности в себе, чтобы вообще ничего не делать, как ты, или пофигизма, чтобы перебиваться случайными заработками, как Сьюзан. Мне бы не было так тяжело, если бы после учебы я годик посидела дома, но сейчас мне кажется, что после университета мы так мало времени провели вместе, а теперь у меня эта работа, на которой я проторчу еще наверняка лет пять.
— Ты больше не хочешь работать в журналах?
Она вздохнула.
— Не знаю. А ты что об этом думаешь?
— Да, — сказал он, — я понимаю твои опасения насчет того, что работа может тебя засосать, и, если помнишь, как раз об этом я говорил тебе перед тем, как ты устроилась в «Форс». Но, если честно, Эл, тут все дело в твоем характере.
— В каком смысле?
— Ну, тебе не нравилось сидеть целыми днями дома. Теперь ты уже и не помнишь, но тогда ты страшно дергалась и впала в депрессию.
— Нет, я помню. Может, все было бы иначе, если б я относилась к этому перерыву как к каникулам, а не дергалась бы из-за денег, боясь, что никогда не найду нормальную работу.
— А это уже другое дело. Просто ты не можешь жить так, как Сьюзан, потому что слишком честолюбива. Именно поэтому ты сейчас и бесишься.
— Я не считаю себя честолюбивой.
— Эл, прекрати, это смешно. Ты всегда пытаешься найти самый быстрый и эффективный способ добиться результата, чем бы ни занималась. И мне кажется, что тебя расстраивает то, что ты всего лишь секретарша и твоих усилий никто не замечает. — Он наклонился к ней. — То есть, замечают, но благодаря этому ты в лучшем случае заработаешь репутацию хорошей секретарши, что само по себе отлично, но за это тебя в должности не повысят. Особенно если тебе настолько здорово удается разгребать их проблемы.