Твои фотографии
Шрифт:
— Не нужно так переживать, Клод. Я не буду превращать это в привычку.
— Но ведь это неправда, Мартин. Это уже превратилось в привычку. Каждое утро ты проверяешь, не забыл ли надеть трусы, на случай, если вечером случится играть в бутылочку. Это слишком глупо и по-детски, и я больше не хочу так жить.
— Хорошо, — сказал он, — я больше так не буду, обещаю. Ты больше никогда не услышишь обо мне ничего подобного.
Она посмотрела на него с подозрением.
— Ты серьезно?
— Серьезно. И если я нарушу слово,
Тупой рогоносец
Вернувшись в офис, Элисон обнаружила шесть сообщений от Мэнди на автоответчике. Ее разозлило то, что Мэнди решила общаться с Мартином через нее, а после такого отличного обеда ей не хотелось интриговать против шефа. Но, предполагал, что у Мартина в данный момент нет никаких вариантов с работой, она решила, что лучше действовать осмотрительно, подняла трубку и перезвонила ей.
Мэнди была в ярости и, не дав Элисон возможности объяснить, куда делся Мартин, вызвала ее к себе. Элисон повиновалась. Дверь в кабинет была открыта, и она вошла без стука.
— Это ты ему сказала? — спросила Мэнди.
— Конечно, нет.
— Но он знает?
— Да.
— От кого?
— От Ника Дженнингса.
— Черт, — выругалась она, удивив Элисон кипевшей в ее голосе злобой, — кажется, ты сказала, что никто из редакции не решится ему об этом сообщить.
— Ник Дженнингс внештатный.
— Этот Ник Дженнингс — тупой рогоносец, который трахнет собственную бабушку за монетку и пакетик леденцов. У Мартина уже есть предложения?
— Насколько я знаю, нет. Дженнингс сказал ему только сегодня утром.
— И где же сейчас Мартин? Он написал заявление об уходе?
— Нет, что вы, просто пораньше ушел домой. Он попросил меня извиниться за то, что не пришел на встречу, но сегодня он неважно себя чувствовал и сказал, что встретится с вами завтра.
Мэнди встала из-за стола и подошла к ней.
— Ты что, спишь с ним?
— Нет.
— Не захотела?
— Он никогда не предлагал мне ничего подобного.
— Хорошо. Мне жаль, что все так вышло, но, к сожалению, я вынуждена взять назад свое обещание найти тебе работу поинтереснее.
— Вы меня увольняете?
— Нет, я этого не говорила. Это было бы глупо. Но ты останешься работать на той же должности. Можешь работать секретарем нового редактора, когда его назначат.
— А когда это произойдет?
— Пока не знаю. Это зависит от Мартина.
Элисон кивнула. Мэнда и раздавила сигарету в пепельнице и снова села за стол.
— Спасибо, Элисон, ты свободна.
— Но это нечестно, — сказала Сьюзан, — ты ведь ему ничего не сказала.
— Ничего страшного, — вздохнула Элисон, — мне с самого начала было противно в этом участвовать.
Эдриан неожиданно пришел в возбуждение.
— Ты
— Не совсем. То есть, помню, но ведь это не имеет значения.
— Но если она действительно тебе что-то пообещала, то ты сможешь ей это припомнить.
— Как? Нигде не записано, что она сказала, и она не из тех, кого можно поймать на слове.
— Тебе так только кажется. Многие уважают настойчивость. Может быть, ты упустила момент, но, по-моему если ты станешь настаивать на своем, то сможешь от нее чего-то добиться.
Элисон вздохнула и тяжело опустилась на диван. Эдриан, конечно, разозлится, если она начнет спорить с ним при Сьюзан, но как можно считать, что знаешь о работе все, ни разу в жизни не переступив порога офиса? Наверное, это у него от родителей (оба известные специалисты в области менеджмента), но все же удивительно, почему он так охотно берет на себя роль советчика — притом, что ненавидит, по его словам, профессиональные разговоры предков.
Сьюзан подвинулась на диване, освобождая ей место. На животе у нее, чуть выше пояса юбки, шатко балансировала миска с чипсами. Элисон взяла лежавший рядом с ней пульт и включила телевизор.
Сексуально и соблазнительно
Обри открыл дверь своей квартиры, взял у Мартина пальто и провел его в комнату, где уже сидели Наоми, Блейк, Хелена и Анита. Все держали в руках длинные тонкие бокалы с вином, и Обри быстро принес Мартину такой же. Тот взял бокал и уселся на большом жестком диване рядом с Наоми. Она улыбнулась и подтянула ноги под себя — ее острые каблуки оказались так близко от Мартина, что чуть не укололи ему ноги. Мартин наклонился к ней и прошептал:
— Дженнингс еще не появлялся?
Наоми покачала головой и заметила:
— Ну, не такой уж он и урод. Парень не виноват, что жена у него — потаскуха.
В дверь позвонили. Обри оторвался от разговора и пошел открывать. Мартин вынул из кармана пачку сигарет и закурил.
— Как поживаешь, Блейк?
— Вроде ничего, просто неприятный выдался денек.
— Может, расскажешь?
Блейк улыбнулся.
— Да, так, ничего серьезного. Денежные дела.
Вошел Обри вместе с Дженнингсом.
— Не стесняйтесь, наливайте вино, ешьте конфеты. Обед будет готов минут через пятнадцать.
Он оставил Дженнингса посреди комнаты, а сам отправился на кухню. Дженнингс был смущен и стрелял глазами по комнате в надежде, что кто-нибудь его выручит. Настроенный благодушно, Мартин спросил:
— У тебя новый пиджак?
Дженнингс одернул рукава.
— Тебе нравится? Подарок бывшей подружки, купила его мне пару лет назад, но я его не надевал. Всегда думал, что он мне не идет.
— Нет, напротив. Выглядит очень по-американски.