Твои потухшие глаза

Грушницкий Ким

Здесь была сырая тьма, бурелом и падаль, было мало цветов и членистые стебли хвоща были похожи на жезлы и посохи с египетским орнаментом, как в его иллюстрированном писании. Самое место для меня.

– Мамочка! – В душераздирающей тоске звал я ее с неба, и вдруг не выдержал, упал на землю и всё вдруг стало меркнуть, а затем и вовсе погрязло во тьму.

Недолго я так лежал без памяти. Когда очнулся, услышал, что мужской голос активно выкрикивает моё имя, на что я ответил и стал выбираться. Меня нашли и повезли в место, которое я должен был называть новым домом.

Полностью опустошённый

я отправился в новую среду обитания. Сказать, что чувствовал я себя отвратительно – ничего не сказать. Мы ехали не особо долго, значит – это был один из соседних городков, к сожалению. Не более 500 километров, насколько я понял.

Здание выглядело просто ужасно. Не так я себе его представлял. Незнакомые люди внимательно изучали меня, рассматривали каждую родинку. Это место меня уже пугало. На меня смотрели, как на свежее мясо. Именно мясо, по другому их взгляды не описать. Оформив пару бумаг мне показали мою комнату.

По краям стояли четыре кровати, один небольшой шкаф в левом углу комнаты и один маленький письменный стол около крохотного окошка. Единственный лучик света в этом грязном заведении. Всё начинало раздражать меня с самого начала. Сам не понимаю, как успел стать таким нервным.

Я чувствовал, что что-то не так. Если подумать, то все не так! Во мне начинало зарождаться какое-то странное чувство. Не похожее на те, что я испытывал раньше. Чувство ненависти. Ко всем и вся.

А ведь мне придётся ходить в другую школу. Меня пугали эти мысли: «А смогу ли я общаться с другими»?

Оставаться в этой комнате не было ни малейшего желания, поэтому я решил немного прогуляться. Выйдя на улицу, я пытался узнать, что это за город, и увидев адрес на одном из домов, всё понял. Я бывал здесь раньше. Я пытался понять в какой части города нахожусь, после нескольких логических цепочек, я всё-таки понял. Ужас! Это же почти окраина города. Ну есть и хорошая новость, здесь неподалёку есть парк. Время шесть, и скоро будет темнеть, так что долго задерживаться не рекомендуется. Я шел, не обращая внимание на прохожих. Но одно зрелище вывело меня из себя. Машина ехала на большой скорости, а тут выбежали дети на дорогу, вблизи пешеходного перехода. Машина резко затормозила в результате чего в неё практически въехала другая машина. Всё бы ничего, но дети начали смеяться. Они действительно смеялись, кто-то даже заснял все на видео. Я не понимал происходящего. Это такой прикол? Как можно вести себя так безответственно? Ведь этот водитель спас жизни этих бездарей. Дети такие избалованные, мерзкие и глупые. Как же бесят!

Предыстория. Часть 5

После двух часов блужданий я таки нашёл этот парк. Всё же он был не поблизости, совсем не поблизости. Идя по этим аллеям, я вспомнил, как когда-то в детстве мы гуляли здесь с друзьями, как раскачивались вон на тех самых голубых качелях, пытаясь сделать солнышко. И у меня даже получалось. Интересно, а сейчас получится? Пусть и ненадолго, но я всё-таки смог забыться и вновь окунуться в детство. Я всё-таки ребёнок. Я обязан быть счастливым! Быстро вскочив на качели, я расставил ноги на ширину плеч и сильно ухватился за края, чтобы не упасть. Не очень хочется знакомиться с асфальтом поближе.

Раскачиваюсь,

холодный ветер обнимает меня, нежно обволакивая своими порывами. Ещё пару рывков. Моя амплитуда достигает почти ста восьмидесяти градусов. Отталкиваюсь со всей силой и… Скрип. Стоп, что это? Какого? Паника охватывает меня раньше, чем я завершаю свою трюк. Мои руки содрогнулись. Что-то пошло не так. Механизм нарушен, вместо ровного угла, меня клонит куда-то в сторону. Я в страхе расцепляю плотно сжатые пальцы, и оказываюсь в свободном полёте. Как бы там не описывали в фильмах, что вся жизнь пролетает перед глазами, это совершенно не так. От страха, бушующего внутри, ты не в силах даже думать. От столь жесткого приземления болело всё тело. Я был не в состоянии встать и полностью окунулся в воспоминания. Пару лет назад мы бывали здесь с Алексом и Димой. Тогда я был по-настоящему счастлив, у меня было все. А я не ценил этого. От теплых воспоминаний из глаз новым потоком хлынули слезы. И я был не в силах остановиться. Да сколько уже можно реветь? Мне кажется весь женский пол планеты за свою жизнь столько слез не тратит.

Еще несколько часов я бродил по пустым улочкам почти заброшенного парка.

И только около полуночи добрался до детдома.

Плюхнувшись на свою маленькую кровать с жестким матрасом, я провалился в крепкий сон, так как был уже не в силах размышлять о чём-либо.

Жуткие голоса.

– Подъём! – Удары, если я не ошибаюсь, по кастрюле. А такое ощущение, словно по моей голове. Но вставать я не собирался. Я с головой накрылся одеялом, чтобы хоть как-то уменьшить эти оглушающие звуки.

Я слышал чьи-то голоса, шуршание одежды. Мат, много мата. Никогда не слышал, чтобы подростки настолько много матерились.

– Эй, ты, – а вот это уже похоже адресовано мне.

Отвечать им? А зачем? Много чести.

– Я к тебе обращаюсь, – с каждым его словом, голос становится грубее.

– Ты хочешь в первый день в школу опоздать? Автобус ждать не будет! – На меня уже кричали. Как же достал. Какое им до меня дело?

Демонстративно вытаскиваю руку из-под одеяла и показываю «фак» в сторону говорящего.

– Да ты охренел! – Слышу, как чьё-то тело бежит с разгоном в мою сторону.

– Успокойся, – его кто-то останавливает, – иначе на завтрак опоздаем.

В кровати я валялся ещё максимум пол часа. И как бы себя не заставлял, так и не мог больше уснуть.

Я походил по комнате, после чего изучил каждый уголок всего детского дома. Пространство было весьма большим, но честно, признаться довольно ужасным. Старая краска на этих стенах оставалась лишь краплениями. Большая ее часть давно слезла с них, вероятно, не состоянии терпеть такой ужас.

Я долго думал, чем бы занять своё так бесполезно болтающееся в пространстве тело. Сам не знаю почему, вспомнил про книги, которые взял с собой. Взял самую тонкую, а ею оказался Пелевин и принялся познавать мир чтения. Начало показалось мне жутко скучным. И я швырнул её в стенку. Как мама могла любить такое читать? Следом за ней полетел и блокнот, в котором я пытался что-то нарисовать.

Время приближалось к обеду. От безделья я начинал сходить с ума. Я тупо лежал, смотря в потолок, каждые пять минут меняя позы.