Творцы заклинаний (сборник)
Шрифт:
Маграт помедлила. Предложение пуститься в пляс в голом виде могло не пройти.
– Сначала запевают песню, славящую полную луну.
– Так ведь луна-то не полная, – указала на небо матушка. – Она, как это, выпуклая, одним словом.
– Между второй четвертью и полнолунием, – услужливо подсказала нянюшка.
– Мне кажется, эта песня славит полнолуние вообще, – осторожно промолвила Маграт. – Затем мы должны возвыситься самосознанием. Но здесь уж без полной луны не обойтись. Луна – это очень важно.
Матушка смерила ее испытующим взором.
– Это, значит, и есть современное ведовство? – уточнила она.
– Отчасти,
Матушка тяжело вздохнула:
– М-да, каждому свое. Я бы лично от стыда сгорела, если бы все время оглядывалась на какой-то светящийся блин…
– Да забей ты на все это, – отозвалась нянюшка. – Давай лучше порчу на кого-нибудь нашлем.
Шут крался по спящим переходам замка. Впрочем, никакой опасности над ним не нависло. Маграт снабдила его графическим руководством по обнаружению Грибо, а Шут не забыл наведаться в замковый склад лат и доспехов, где разжился парой железных перчаток и этакой кольчужной шалью.
Он добрался до заветного чулана, тихонько приподнял крючок, толкнул дверь и боязливо отпрянул к стенке.
Тьма коридора сгущалась по мере того, как более насыщенная тьма из чулана хлынула наружу, перемешиваясь с блеклой темнотой переходов замка.
И тишина… Никаких вам плевков во все стороны, никаких разъяренных клубков меха, никаких яростных когтей. Шут немного успокоился и шагнул в глубь чулана.
На голову ему свалился Грибо.
День выдался тяжкий. В комнате явно недоставало полноты жизни, к которой так привык Грибо. Единственным стоящим открытием было обнаружение густой популяции мышек, которые поколение за поколением проедали свои короткие жизни, пожирая запечатленную на бесценной коллекции гобеленов историю Ланкра. Как раз в тот самый день они добрались до короля Иддьота (709–745), в свое время встретившего лютую, мученическую смерть [16] . Впрочем, осквернители его памяти закончили свои жизни не лучше.
16
В которой были задействованы: раскаленная добела кочерга, отхожее место, десять фунтов живых угрей, трехмильный переход по замерзшей реке, бочонок вина, пара луковиц тюльпана, несколько смазанных ядом сережек, устрица и верзила с колотушкой. С новыми людьми король сходился непросто.
Далее Грибо наточил когти о бюст единственного за всю историю ланкрского двора вампира – королевы Другулы Пронзевшей (1514–1553, 1553–1557, 1557–1562, 1562–1567 и, наконец, 1567–1573) – и совершил утренний туалет на портрете неизвестного монарха. Краски мигом разъело. В последующие часы на Грибо навалилась тоска, а за тоской пришла злоба.
Он вонзил когти туда, где, по его расчетам, должны были находиться уши Шута, но в награду за свое проворство услышал лишь пренеприятный металлический скрежет.
– А кто у нас хороший мальчик? – проблеял Шут. – Киса-киса-киса-кис.
Дело принимало любопытный оборот. Подобное обращение Грибо приходилось слышать только из уст своей хозяйки (все остальные без исключения обращались к нему не иначе как: «анупшелотсюдажирнаясволочь!»). Заинтригованный, кот свесил голову вниз.
В поле зрения Шута медленно вползла перевернутая кошачья морда
– Мы, наверное, хотим домой? – справился Шут. – Посмотри-ка, а дверца-то открылась…
Грибо покрепче вцепился когтями в металлическую шаль. Он явно обрел друга в этом урочище зла.
Шут пожал плечами, осторожно повернулся и шагнул из чулана в коридор. Он миновал залу, пересек внутренний двор, обогнул караульное помещение и вышел из замка через главные ворота, кивнув – крайне осторожно – часовым.
– Мимо нас только что прошел человек с котом на голове, – заметил один из них спустя минуту напряженнейших размышлений.
– И ты узнал его?
– По-моему, это был Шут.
В воздухе повисла многозначительная пауза. Второй стражник покрепче перехватил древко своей алебарды.
– Подлая у нас работа, приятель. Но кому, если не нам, ее делать?..
– Ни на кого мы порчу наводить не будем, – твердо заявила матушка. – Кроме того, чтобы она сработала, человек должен знать, что на него насылают порчу.
– Делов-то – сделаем куколку, проткнем ее булавками и пошлем ему. Сразу все поймет.
– Нет, Гита.
– Здесь самое сложное – раздобыть его ногти, – распалялась нянюшка.
– Я сказала – нет.
– Клок волос тоже сгодится. А булавки у меня есть.
– Нет.
– Наводящий порчу на человеческое существо убог нравственно и портит свою карму, – промолвила Маграт.
– А я все равно его прокляну, – огрызнулась нянюшка. – Вы ничего и не узнаете. Я же в этой тюрьме чуть копыта не отбросила.
– Повторяю: никакую порчу мы наводить не будем, – сказала матушка. – Мы должны заняться его смещением. Где наш бывший король?
– Оставила булыжник на кухонном столе, – ответила нянюшка. – Все нервы истрепала с ним.
– Не понимаю… – пожала плечами Маграт. – По-моему, он очень милый и обходительный. Для привидения, по крайней мере.
– Нет, против него-то я ничего не имею. Меня все остальные достали.
– Остальные?
– «Умоляю, нянюшка, – говорит, – вынеси за пределы замка какой-нибудь камень, а я в нем поселюсь. Здесь так скучно, так тоскливо, мотаешься как dermo в проруби, ты прости мое клатчское произношение…» – процитировала нянюшка. – Не могла же я ему отказать. Но вся остальная компания подслушивала нас. Все самые умные, как же, халява, ребята, айда на волю. Я ничего не имею против призраков, – повторила нянюшка. – Тем более против королевских. Но всему есть мера, и к себе домой я эту шарагу не звала. Теперь у меня по прачечной мотается какая-то полоумная баба на колеснице и орет во всю глотку! В кладовке пара близнецов поселилась, по кухне слоняются какие-то безголовые, кто-то всю ночь визжит под раковиной, и по всему дому бродит какой-то мелкий волосатый тип и все что-то ищет. Разве это дело?
– Ничего, главное, его тут нет, – мрачно проговорила матушка. – Лишние люди нам не нужны.
– Он не человек, а призрак, – указала Маграт.
– Давай не будем вдаваться в подробности, – бесстрастно отозвалась матушка.
– Так или иначе, вам не удастся вернуть трон бывшему королю, – настаивала Маграт. – Призраки не правят королевствами. Как вы собираетесь короновать его? Корона провалится сквозь плечи!
– Мы возвратим престол его сыну, – объяснила матушка. – По праву династии.