Творцы заклинаний (сборник)
Шрифт:
– Стража! Взять их! Мне что, нужно повторять?!
Нижняя челюсть матушки свалилась на грудь.
– Что? – ошалело пробормотала ведьма. – Но… но я же показала тебе, какая ты есть на самом деле.
– И что мне теперь – расстраиваться из-за этого? – (Ратники покорно схватили матушку за плечи, а герцогиня чуть ли не носом уперлась в лицо старой ведьмы.) Брови правительницы Ланкра образовали победоносный клин. – Думала, я рухну на пол без сознания? Что ж, старуха, да, я увидела, кто я есть на самом деле, и теперь горжусь этим, поняла?! Я ни о чем не жалею
Сгрудившаяся на сцене толпа попятилась, освобождая место исступленному ликованию герцогини.
– Так знайте же, я заглянула в эти глубины! – продолжала она. – И теперь знаю, какая сила движет людьми. Ими движет страх. Всесильный, сокрытый от себя и других ужас. Неужели после этого я буду бояться вас, ничтожные ведьмы?! Да я такое вам устрою, что вы вовек меня не забудете, я…
В этот миг нянюшка Ягг с размаху хватила по ее затылку оловянным котлом.
– На мой взгляд, она даже для королевы чересчур эксцентрична, – заметила она, глядя на оседающую у ее ног герцогиню.
Ответом стало долгое, гнетущее молчание.
Матушка откашлялась. Улыбнувшись милой, дружественной улыбкой держащим ее стражникам, она предложила им заняться телесами герцогини.
– Уберите это и киньте в какую-нибудь камеру, – распорядилась она.
Стражники вытянулись по стойке «смирно», после чего схватили герцогиню под локти и, приложив поистине титанические усилия, поставили ее на ноги.
– Только не так грубо, – поморщилась матушка.
Потирая руки, она повернулась к Томджону, который с открытым ртом следил за происходящим.
– Вот все и закончилась, – проворковала она. – Теперь, парень, у тебя точно нет выбора. С этой минуты ты – король Ланкра!
– Но я ведь не умею быть королем!
– А мы тебя научим. Во всяком случае, орать ты точно умеешь.
– Но то была всего лишь роль!
– Вот и продолжай ее исполнять. Быть королем – это… это… – Матушка щелкнула пальцами, призывая на помощь Маграт. – Как зовутся эти твари, которых везде по сто штук?
Маграт была явно озадачена вопросом.
– Ты имеешь в виду проценты? – наконец сообразила она.
– Они самые, – довольно подтвердила матушка. – Король почти на все сто процентов актер. Так что не подведи нас.
Томджон повернулся к кулисам, надеясь, что хоть Хьюл ему чем-то поможет. Хьюл действительно находился за кулисами, но ничего происходящего он не видел. Положив сценарий на колено, он яростно правил написанное.
– УВЕРЯЮ ТЕБЯ, ТЫ ЖИВ И ЗДОРОВ. МНЕ НЕТ СМЫСЛА ТЕБЯ ОБМАНЫВАТЬ.
Герцог хихикнул. Обернув торс первой попавшейся простыней, он плутал по самым заброшенным коридорам замка. Периодически он издавал нечто вроде «у-у-у-у».
Смерть не знал, что и думать. Он не раз встречал людей, отказывающихся признать собственную кончину,
– Я буду набрасываться на людей из-за спины, – вещал Флем. – Всю ночь по замку будет разноситься клацанье моих костей. А по утрам я буду залезать на крыши домов и предсказывать, кто из горожан умрет следующим…
– ЭТО ПРЕРОГАТИВА БАНЬШИ.
– Это меня не касается, – возразил герцог весьма решительным тоном. – Далее, я начну проникать сквозь стены, переворачивать столы, брызгать эктоплазмой на неугодных… и на угодных тоже. Ха. Ха.
– НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ТЫ УЖ МЕНЯ ИЗВИНИ, НО ЖИВЫМ ЛЮДЯМ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ СТАНОВИТЬСЯ ПРИВИДЕНИЯМИ.
Герцог предпринял несколько тщетных попыток проникнуть сквозь камни, махнул рукой и открыл дверь, выходящую на полуразрушенную замковую стену. Буря немного угомонилась, и на небе висел белый огрызок луны, маняще покачиваясь между мохнатыми тучами, точно билет в вечность, выпавший из рук билетера.
Смерть, шагнув сквозь стену, оказался рядом с Флемом.
– А ты вот скажи, – спросил его герцог, – если я и вправду жив, чего ты здесь околачиваешься?
Вскочив на уступ стены, герцог поправил простыню на груди. Ветер играл полами его тоги.
– Я ЖДУ.
– Ты будешь ждать вечно, костлявое чучело! – горделиво вскричал герцог. – Я стану своим в мире теней, раздобуду себе цепи… Я…
Герцог отвел ногу, пошатнулся, потерял равновесие, упал на стену и покатился в сторону пропасти. Одно мгновение еще была видна его правая рука, безуспешно цепляющаяся за трещины в кладке, но затем исчезла и она.
По идее, Смерть способен находиться одновременно во всех частях Диска сразу. Да, в миг падения герцога он стоял на вершине крепостной стены и задумчиво колупал костлявыми пальцами несуществующие частицы мерцающего металла на лезвии косы. Но вместе с тем он уже очутился по пояс в пене, меж оскалившимися скалами Ланкрского ущелья. Его известковый взор пробежался по руслу потока и резко затормозил там, где над насыпью угловатой гальки пенились яростные волны.
Спустя мгновение герцог сел, разглядывая пролетающие сквозь его тело пенящиеся брызги.
– Тихими ночами я буду бродить по коридорам, – пообещал он. – И шептать под дверями. – Голос его становился все тише, теряясь в несмолкающем рычании Ланкра. – Плетеные кресла будут тревожно скрипеть под моей невесомой рукой. Вот увидишь!
Смерть удовлетворенно осклабился:
– ДА ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ?!
Начал накрапывать дождик.
Овцепикские ливни издревле славятся своей всепроникающей мокростью. В сравнении с ними обычный равнинный дождь – засуха и изжога. Остервенело хлеща по крыше Ланкрского замка, овцепикский ливень ухитрился просочиться сквозь черепицу и теперь с чувством глубокого удовлетворения наполнял Большую залу теплой, неуютной влажностью.