Творцы
Шрифт:
Он замолчал, ожидая от Саши расспросов. Но она хмуро смотрела в свое отражение в чашке кофе. Ей было неприятно снова слушать про то, что Виктор выбрал ее как жертву на заклание, и никаких чувств к ней не испытывал. Раньше не испытывал. Сейчас же… Все-таки лучшие шутки всегда у жизни. Виктору стоило умереть, чтобы понять, как сильно он любит свою жену — Александру. Но лучше уж поздно, чем никогда.
Вик потянулся к своей чашке и залпом выпил остывший кофе, а потом в оставшейся на дне гуще ложкой начертил руну, которую усиленно пытался начертить последние две недели.
— Вот, — он
Саша выпустила чашку из рук, но Виктор успел поймать ее и поставить обратно на стол. Потом залез в карман и достал оттуда футляр с кольцом, потянулся ко все еще растерянной Александре и надел кольцо ей на палец.
— Это мамино, — пояснил он. — Думаю, ты бы ей понравилась. В конце концов, ты лучшее, что со мной случилось. Не надо, не снимай. Оно твое, даже если ты решила, что не хочешь быть со мной после всего, что я натворил.
— Нечестно, — пробормотала она, потом посмотрела Виктору в глаза и повторила: — Это нечестно.
— Ты меня не слушала, — улыбнулся он и снова взял ее руки в свои. — Я же мамкин мажор, я в принципе не играю по правилам. И потом, — он перешел на доверительный шепот, — я их не знаю.
Глава 36. Мертвый страж
Благодаря магии Шанкьяхти жара почти не донимала, и Лана стала лучше соображать, отчего в голове стаями роились гаденькие вопросы. Отвлекать ими свою спасительницу, тревожно вглядывающуюся в глубину храмовых построек, было глупо. Не отвлекать — и того хуже. Потому, немного помявшись, Лана решилась.
— Зачем ты переспала с Дэном?
Шанкьяхти, разочарованно покачав головой, обернулась и посмотрела на Лану сверху вниз. Ее темно-синие глаза светились жалостью.
— Я думала, что добыв доказательства его измены, сумею убедить тебя уйти со мной. Откуда мне было знать, что ты полезешь смотреть видео до конца? Или нравится порнушка с участием бывшего?
Лана промолчала. Когда она увидела Дэна в тот момент, первой реакцией было откинуть несчастный планшет в сторону. Но часть ее все ещё сомневалась, что он мог так поступить, и все продолжала вглядываться в любимые черты лица и, казалось, находила отличия. Если бы Шана сама не стала вырывать планшет, то нужный момент остался бы не увиденным.
— Если тебе будет легче, то знай, что тогда ему было просто интересно поиметь врага. Хотя бы так, — она беззлобно усмехнулась. — Но знаешь, мы, векши, выделяем во время секса особые феромоны, так что настолько хорошо ему с тобой никогда не было.
— Технически, вы — другой биологический вид, и ваши феромоны действуют только на представителей вашего же вида, — прозвучал совсем близко незнакомый голос.
Ни одна из них не заметила неслышно подошедшего к ним лысого пожилого мужчину в рыжей кашае. По его лицу то тут, то там вспыхивали черные руны. Скрученные пальцы с сильно отросшими и неровно поломанными ногтями сжимали шахматную доску и мешочек с фигурами. На тонком запястье болталась почти прозрачная тонкая нить, тянущаяся вглубь центрального храма, и Лана откуда-то знала, что там
«Из череды вероятностей», — вспомнила она и вздрогнула, как наяву представив мясных големов. Человеческое тело переламывалось таким образом, что ноги и руки выгибались на манер паучьих лап, а отрубленная голова ставилась поверх опрокинутого навзничь туловища. Зубы магией и ядом стачивались в острые треугольники, способные прогрызть кости. В последнем Лана убедилась на собственном опыте: в череде вероятностей она попыталась убежать от Сецуну Абэ, а перед ней сейчас был он, и его големы сожрали ее заживо.
Сецуну же, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Во время войн двух рек женщин насиловали воины и с той, и с другой стороны. И никто — ни жертвы, ни насильники, не испытывали особого удовольствия. Да и потомства никто из них не понес. После вынужденного заключения мирного соглашения, клан охотников время от времени похищал людей. И не только для того, чтобы пить кровь — они хотели вывести гибридную расу, но научились лишь маскироваться под людей, как вот она, — Сецуну кивнул в сторону Шанкьяхти, но смотрел на Лану.
Его слегка вытянутые зрачки сверкали нездоровым огнем, глаза не мигали вовсе.
— Почему меня не увели силой? — настороженно спросила Лана.
— Иллеа-хи наложила проклятие, из-за которого этого сделать нельзя. И она, — снова кивок на Шанкьяхти, — стала звать. Но не для того, чтобы спасти, нет. Тебя бы заставили пройти через ритуалы, высосав Искру Огня. А если б ты выжила, осталась бы игрушкой клана охотников. У них давно не было игрушек — со времён Агни.
Шанкьяхти фыркнула, но не стала возражать. Она тоже чувствовала затаившуюся неподалеку смерть.
— Она сказала, что меня осквернили, — раз Сецуну охотно отвечал, стоило этим воспользоваться, что Лана и сделала.
— Теперь от их ритуалов никакого толку. Можно, конечно, надеяться, что яд моих големов очистит тебя от растущей внутри чужой крови. Чтобы вытянуть чистый концентрат силы, в носителе не должно быть примесей…
— А можно говорить не загадками?
Мужчина выставил перед собой руку с мешочком и пошумел находящимися внутри фигурками.
— Хочешь разговора — сыграй со мной. Будешь выигрывать — буду отвечать на вопросы. Проигрывать — задавать их стану я, — он выдержал паузу и обернулся к храму. — Но можешь попробовать отказаться.
Лана, неосознанно ища поддержки у Шанкьяхти, посмотрела на нее и увидела, как та напряжена. Кажется, в этот раз она ошиблась в собственных силах и судорожно соображала, что теперь делать. Лана посмотрела в ту же сторону, что и Шана, и вздрогнула, неосознанно подавшись назад. На пороге центральный храма выстроились в ряд шесть големов, в одном из которых Лана узнала Игоря.
— Ладно, — видя ее недоумение, Сецуну расплылся в улыбке, обнажив такие же треугольные зубы, как и у его монстров, — этот ответ бесплатный. Потомственный творец Игорь Голицын получил первое задание от Конклава — присмотреться к дочери Виктора Смирнова. Никак не могли понять: кто из двоих детей с Искрой, а кто в довесок. А после того, как ты заложила Яме свой огонь, Игорь был первым, кого ко мне отправили. Славно вопил.