Творец счастья
Шрифт:
— Сколько их? — спрашиваю, разминая затекшую спину.
— Кажется, четверо, — отвечает Света.
— Мам, тот, который меня привез, уехал. Я видел в окошко, — тихо говорит мальчик.
— Так, значит, трое, — подытоживаю я. — Идите ко мне, садитесь сюда, обсудим наше положение.
И пока Пашка со Светой устраиваются рядом со мной, я вспоминаю все просмотренные фильмы про похищения. Выводы делаю неутешительные, но паниковать нельзя. Как бы там ни было, мы должны спасаться сами, причем для этого нам потребуется все наше самообладание.
— Украли
Света кивает согласно.
— Даже если они заплатят… Стоп! Не «даже если», а «когда». Я уверена, что наши мужчины заплатят. Но… — я делаю многозначительную паузу.
— Не факт, что нас отпустят, — договаривает за меня Света. — Я видела лицо одного, и Пашка тоже видел своего похитителя.
— Да, — соглашаюсь я, — можете опознать их. Это плохо.
Тяжко вздыхаем все трое.
— Надо выбираться, Свет.
— Надо. Но как? Ну я, допустим, одного уложу, второго вместе уложим, а третий уложит нас. Они здоровые мужики и, явно, с навыками каких-нибудь единоборств, иначе бы не ввязались в такое дело. И у них оружие.
— У нас тоже кое-что есть, — шепчу я и осторожно показываю Свете электрошокер, только чуть высунув его из сумки. — Батарея заряжена. Использовала его только один раз, так что сработает.
Света смотрит на меня изумленными глазами.
— Не думала, что ты такая боевая, — удивляется она.
— Я тоже не думала, — смеюсь я в ответ, — но с Кириллом Ивановичем еще и не такой боевой станешь.
— Ты что, на нем испробовала ЭТО? — удивление ее ширится вместе с глазами.
— Ага, я потом тебе расскажу. Давай сейчас подумаем, как нам их вырубить и сбежать.
Сидим, молчим, думаем. Я думаю о том, как вызвать их к нам в подвал по одному. Так нам будет легче с ними справиться.
— Кать, прости… — снова начинает Света, волнуясь, ведь она так и не дождалась от меня ответного «прощаю».
— Простила уже, — отвечаю я, понимая, что действительно, не сержусь на нее, ведь у нее не было другого выхода.
Беру ее за руку, чтобы жестом прекратить ее душевные терзания. Она смотрит с благодарностью.
— Я думала, ты кинешься на меня волосы выдирать и глаза выцарапывать, — чуть улыбается она.
— Точно! Это ведь логично! — озаренная мыслью, восклицаю я. — Инсценируем драку. Ну, типа, я на тебя накинулась из-за того, что ты меня, как овцу тупую, привела к ним. А?
Света пару секунд ошалело смотрит на меня, а потом до нее доходит.
— А-а-а, поняла. Устраиваем шум, визг, потасовку и кто-то из них спустится нас разнять. Тогда мы его сможем вырубить.
— Ага, но надо найти, чем связать его.
И мы копошимся в подвале в поисках веревки.
— О, скотч, — демонстрирует Света рулон широкой липкой ленты, найденный ею в ящике со строительными инструментами.
— Пойдет, — соглашаюсь я.
Пока я пристраиваю в рукав куртки электрошокер, чтобы в нужный момент тут же его использовать, Света садится
— Сынок, мы с тетей Катей сейчас будем кричать, пищать, ругаться и драться. Но ты не бойся. Мы это не по-настоящему, а понарошку. Понимаешь? Нам нужно чтобы кто-то из бандитов спустился сюда.
— Да, мама, я понял, — отвечает мальчик. — А мне что делать?
— Сиди тихо здесь, в уголке.
— Хорошо, — ребенок послушно устраивается на ящике в углу.
— Ну, Кать, давай, начинай!
И я начинаю. Ору на Свету матом, она визжит: «Отпусти!» А я снова ору и мы дубасим чем попало об стены и ломаем деревянные ящики. Когда мои ругательства и обвинения в адрес Светы иссякают и переходят на новый круг, на лестнице за дверью подвала, наконец-то, раздается топот явно здоровенного детины.
Мы со Светой моментально сплетаемся в боевом захвате — наши руки в волосах друг друга, с явными намерениями порядить прически. Дверь распахивается и нашему взору предстает накачанный бритый на лысо мужик.
— А ну, заткнулись, суки, б…, ё…. вашу мать! — Командует бандит и бросается к тщательно изображающим бешенство нам, чтобы разнять и развести по углам.
Света не теряется и одним ловким движением руки задирает майку мужчины. Я наготове, и мой электрошокер, радостно треща, дает разряд по накачанному торсу. Мужик заваливается на спину и трясется в судорогах. А мы отскакиваем в стороны, позволяя его здоровенному телу, используя гравитацию, приземлиться со всей дури на цементный пол. Громкий звук стыковки черепа с твердой поверхностью возвещает нам, что детина таки пролежит в отключке еще долго, возможно, с сотрясением мозга. Но мы не будем полагаться на случай, мы дружно бросаемся к неподвижному телу, поворачиваем его на живот и связываем руки за спиной, перемотав скотчем его запястья для надежности раз двадцать.
— Так, один готов.
— Тряпку бы какую найти, кляп ему всунуть. Пусть молчит, сволочь! — шепчу я Свете.
Они с Пашкой начинают искать что-нибудь похожее на кусок тряпки. Я смотрю на электрошокер. Лампочка не горит, значит, надо ждать несколько минут, пока придет в боевую готовность. А у нас нет времени, нам нельзя ждать.
— Света, второго надо вручную как-то…
— Вот, мам, я нашел, — говорит Пашка, протягивая нам запачканную в строительную грязь дырявую тряпку, бывшую когда-то майкой.
Света хвалит ребенка, забирает у него кусок материи и старательно запихивает его в рот лежащему на полу бандиту. Завершив свои нехитрые действия, она поднимается, подбоченивается и говорит мне уверенно:
— Вручную, так вручную. Этот здоровенный, а второй был по комплекции чуть поменьше. Справлюсь. Ты, главное, потяжелее что-то возьми и шандарахни по голове, когда я его на пол брошу.
Я по-быстрому выдергиваю из обломков ящика увесистую деревяшку с торчащими из нее гвоздями, беру ее в обе руки, как биту в бейсбольной игре и киваю, мол «готова».