Творец счастья
Шрифт:
— Так, давай без драматизма, Мих, — наливаю я нам с ним по 50 коньяка. — Будь, самим собой. Ты вон какой геройский поступок совершил, и она это видела, — чокаемся бокалами и я многозначительно поднимаю палец. — Не поблагодарила, но ведь это не значит, что не оценила. Дальше: ты дал ей понять, что понравилась она тебе и, что ты ее хочешь. Это плюс, а не минус. Каждой девушке приятно чувствовать себя желанной. И не спорь со мной. Я в универе читал учебник по психологии полов. Занимательная книга, скажу тебе. Так что езжай и разговаривай с ней. Зови в Дубравушку. Правильно, пусть будет рядом. И окружи
— Ладно, специалист по психологии полов, — недоверчиво улыбается он. — Ты-то как с Катей? Помогло тебе знание женской психологии? Вон как выёндриваешься, как муха на стекле.
— Я, Миш, понимаю и принимаю ее требования и желания. И сам уже не хочу прежнего образа жизни. Только сейчас понял, что самому опостылили эти тусовки с выпендрежем — кто кого круче. Мне нравится заботиться о ней, даже если она брыкается и расстреливает меня пирожными. Да, с ней не просто, согласен. Но я ее люблю, и поэтому не отступлю. Не поверишь, недавно даже подумал о дочке, и чтоб на Катю была похожа…
— А еще говорят, что сумасшествие не заразно! — шутливо восклицает Миша. — От плотного общения с тобой, смотришь, и меня этот вирус накроет.
Смеемся и допиваем коньяк. Я рад, что друг ожил. Теперь не страшно его отпускать в этот, как его, «Нёман», мля.
***
Я никогда не встречал Катю с работы. Сейчас настало время это поправить. Припарковался у школы рядом с ее машиной и жду. На сиденье рядом букет огромных белых хризантем, ей понравятся. На заднем сиденье несколько пакетов с платьями, бельем и туфельками для завтрашней вечеринки. Знаю, будет сопротивляться, но я настойчивый и хитрый — найду способ надеть на нее это все, как бы не «возникала».
Слышу, школьный звонок тарахтит и через пару минут во двор вываливают радостные галдящие учащиеся. Улыбаюсь, вспоминая то счастливое время, когда жизнь казалась прекрасной только потому, что очередная контрольная была решена на «отлично».
Выхожу из машины, вальяжно облокачиваюсь на ее глянцевый бок. Пусть оценят парня Екатерины Андреевны. А я, да, не отразим — дорогой классический темно-серый костюм тройка, модная, чуть небрежная, стрижка и двухдневная щетина «испанка». Мачо во всей своей красе.
А вот и зрители. Кучка старшеклассников замирает в сторонке, рассматривая мою физиономию. Им сейчас интересно, к кому приехал такой франт. А старшеклассницы, мама дорогая, цветник прям! Любой Арине-Марине форы дадут! И нагло так пялятся на меня. Да, недооценил я нынешних школьников.
А вот и моя Конфетка, солнечная моя. Семенит по дорожке к парковке с охапкой каких-то бумаг, хмурится, перелистывая их. На меня даже не взглянет. Отлипаю от своего внедорожника, не торопясь направляюсь в проход между нашими машинами и становлюсь возле водительской двери Шеви.
В это время Катя кликает на ключе «разблокировать» и поднимает глаза. Видит меня, замирает на секунду, а потом опасливо оглядывается. Да, милая, нас уже все увидели.
Реакция ее меня удивляет и умиляет.
— Кирилл,
— Приехал тебя встречать, — улыбаюсь я.
Она подходит почти вплотную и шепчет, не поднимая глаз:
— Не надо было.
— Почему? — удивляюсь я.
— Меня сейчас запишут в «интердевочки».
— Кать, — я помогаю ей открыть заднюю дверь, куда она запихивает охапку своих бумаг. — Ты в каком веке живешь? «Интердевочки» были в прошлом веке, а сейчас девушки богатых бизнесменов — это всеми уважаемая элита.
Достаю из своей машины хризантемы и вручаю ей.
— Рузанов, — снова упрекает меня невесть в чем, но букет забирает.
Я же притягиваю ее к себе и продолжаю:
— И именно так только что подумали десять приплюснутых к стеклу носов в окне учительской на втором этаже.
Катя нервно оглядывается и упрекает опять:
— Зачем ты так со мной?
— Как? А что, пусть позавидуют. Чего ты так нервничаешь?
— Я нервничаю потому, что когда ты меня бросишь, они с удовольствием «спляшут на моих костях».
— Не переживай, не брошу. У меня очень серьезные планы по поводу нашей совместной долгой и счастливой жизни, — шепчу я, легонько касаясь губами ее губ.
Слышу несколько восторженных присвистов. Старшеклассники таки оценили красоту сего романтического действа.
— Сейчас едем к тебе, — ласково шепчу я, — а потом я буду устраивать тебе сюрпризы.
— Ох, Кирилл Иванович, с вашими сюрпризами… — опять упрекает она и садится в свой Шеви.
Не проходит и двадцати минут, как мы припарковываемся у Катиного подъезда. Поднимаемся на лифте к ее квартире. Мои руки заняты стопкой каких-то школьных бланков, а так хочется уже потискать мою Конфетку, и я, не выдержав, недовольно ворчу на тему этих бланков
— На меня спихнули классное руководство четвертого «Б» класса, — объясняет Катя. — Это типа потому, что я вроде бездельничаю на работе. Кто поверит, что мазня кисточкой по бумажке — это реальная работа.
Когда входим в квартиру, кивая на свои занятые руки, я спрашиваю: «куда примостить это добро?»
— Там, в зале, брось на стол у компа, — Катя машет мне рукой направление, а сама уходит на кухню ставить цветы в вазу.
Я прохожу в зал, где в сторонке обнаруживается стол. Кладу на него стопку бумаг и замечаю старый пошарпанный ноутбук. Древность какая! Он вообще работает? Кликаю мышкой и на экране появляется… моя ты девочка! На экранной заставке моя фотка в практически неглиже!!! Опа! Где? Когда она меня так засняла? Разглядываю снимок: лежу я на кровати, только простынь прикрывает моего парня и часть бедра, глаза закрыты, я сплю. И судя по интерьеру… млять, это же мой номер в Дубравушке!
Застываю в ступоре. В голове проносится тысяча мыслей, одна идиотичней другой: «Она сфотила меня там после «того самого», чтобы в полицию заяву настрочить, обвинить меня в изнасиловании и предоставить фото… но не настрочила же… чтобы слить в светские хроники? Нет, иначе бы я уже был «звездой экрана». Для чего еще? Чтобы самой смотреть? Зачем? Понравился? Но я же был груб с ней. И все равно понравился? Нет, не может быть, она ведь убегала от меня. Или сделала фото на память? Чтоб не забыть то, что с ней случилось там…»