Творения Великих.Пришлая

Русс Алана

Сама же архитектор-декоратор Ума сидела на кровати, плотно прижав коленки к груди. Выглядела бледнолицая нимфа жутко взволнованной.

– Нет, – распрямилась она. – Просто…

Она поперхнулась, и я так и не узнала, что следует после этого «просто».

– Ладно, – махнула я рукой на мнущуюся нимфу, – не утруждайся.

По правде говоря, я расстроилась, когда стена исчезла, ведь теперьУма всякий раз, когда думала, что я не вижу, таращилась на меня во все глаза.

Неловко, сопровождаемая пристальным желтоглазым взглядом я поковырялась

в платяном шкафу, достала чистую одежду. Нехотя стянула бирюзовый камзол и только принялась за тесемки рубахи как… тут же скрестила руки, прикрывая грудь.

– Совсем с ума сошла? Прекрати на меня пялиться!

Пойманная с поличным нимфа стыдливо заалела, подскочила и была такова.

– Вот и отлично, – сердито косясь на дверь, избавилась я от грязной одежды, сунув ее под кровать. – Нимфа с возу, человечке легче.

***

В холле главного корпуса меня уже поджидал Дион. Он стоял, засунув руки в карманы, и пристально глядел в сияющие воды Источника. Заслышав мои шаги, лесной обернулся и расплылся в улыбке.

– Наконец тебя выпустили, – заключил Дион меня в объятия, когда я, неловко помахав, подошла ближе. – Что бы я ни делал, меня к тебе не пропускали!

Небольшая группка студентов, проходившая мимо, с нескрываемым любопытством поглядывала на нас. Я смутилась и поспешила выбраться из крепкого захвата зеленых ручищ.

В выходной день большая часть учеников еще утром покинула стены академии и отправилась развлекаться на побережье. Признаться, такой расклад меня вполне устраивал.

Я даже представить боялась, на каком значении по шкале от нуля до бесконечности находился сейчас уровень ненависти ко мне у обитателей замка. Ведь я теперь мало того, что человечка, так еще и так самая человечка, едва не угробившая однокашников и чуть не погубившая своего единственного друга!

– Лекари местного лазарета и правда чересчур ответственно относятся к своей работе, – усмехнулась я и, не глядя в глаза нимфе, побрела во двор. – Хотя как по мне, одиночество калечит похлеще магического истощения.

Лесной хохотнул, а я неловко замолчала. Как начать разговор о том, что произошло на занятии рунической маги, за две недели так и не придумалось.

Нимфа то и дело встревоженно поглядывал в мою сторону, но допекать разговорами не смел. Просто шел рядом.

Мы уже оказались далеко за пределами каменных стен академии, прежде чем я осмелела.

– Дион, даже не знаю, как мне просить у тебя прощения, – остановилась я, а брови у нимфы удивленно взметнулись вверх. – Ты был прав. Во всем прав! Нужно было прислушаться к тебе, но Ривел верно сказал, – губы у меня принялись совсем некстати дрожать, искажая звуки. – Видимо я и впрямь не способна честно и прилежно трудиться. И я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть, – развела руками я, мол: «Если хочешь идти – иди». – Это будет справедливым наказанием для меня.

Дион удивленно

приоткрыл рот. Так мы и стояли пару секунд посреди пыльной немощеной дороги. Он с открытым ртом и я, словно клоун, с театрально раскинутыми руками.

– Ну и здорово же тебя приложило этой магической штуковиной, – вдруг усмехнулся лесной. – Я думал, за две недели ты успела прийти в себя.

– Успела, – опустила я наконец руки.

– А все еще ерунду городишь, – сказал, словно отрезал Дион и, свернув с главной дороги, побрел через поле. – Идем.

Недоуменно хмурясь, я ринулась за нимфой следом в густо пахнущее разнотравье. Насекомые роились вокруг, возмущенно жужжали, стрекот кузнечиков раздавался отовсюду, но мне не до того сейчас было.

– Это не ерунда, Дион! – пропыхтела я, сражаясь с особо цепкой растительностью. – Ты мог погибнуть в тренировочном зале. Да там все могли погибнуть!

– Но не погибли же, – бросил через плечо лесной.

Я сердито рыкнула, пытаясь с корнями вырвать сковавшую ступни траву. Уж не знаю отчего, но меня беззаботность нимфы жутко раздражала. Неужели он не понимает, насколько все серьезно?

Горестно всхлипнув, я опустилась на коленки и беззвучно заревела, обессилевшими пальцами старательно распутывая узлы жесткой травы на лодыжках.

– Ты чего? – сделав пару огромных шагов, приземлился Дион рядом со мной. – Тебе плохо? Вернемся в замок?

Но я в ответ лишь хлюпала носом и вырвала ни в чем неповинные, чуть пожелтевшие от зноя и палящего солнца клочки.

– Повторяю, – аккуратно принялся высвобождать меня из травяной ловушки нимфа, и стебли, словно повинуясь, отпускали меня и опадали в его руки. – Я не зол на тебя. Я не презираю тебя. Мы и знать не могли, что все так обернется. Главное, – легкая ободряющая улыбка скользнула по зеленым губам, – все живы. И ты жива. И тебя не отчислили, что немаловажно! – назидательно поднял палец вверх Дион и засмеялся.

Я кивнула. По правде говоря, лежа на больничной койке, все ждала, когда же меня выдворят прочь вместе с вещами? Но ни через неделю, ни через полторы ничего подобного не случилось.

Это было странно. Более чем странно.

– А Ассаро? – проворчала я, утирая слезы. – Он же…

– Ассаро сам виноват, – жестко, но все с той же застывшей на губах улыбкой перебил Дион. – Он вынудил тебя, заставил защищаться.

– Вот, значит, какова официальная версия, – нахмурилась я, а лесной снова захохотал, подавая мне руку.

– Все живы, – повторил он, возобновив путь. – Разве не это главное?

Сама я еще не успела определиться, что главнее, потому червячок сомнения, взявшийся ниоткуда и принявшийся за обе щеки уплетать с таким трудом взращенную во мне Дионом уверенность, только добавил душевных метаний.

Однако я, пусть и неуверенно, но все же кивнула и тоже, аккуратно ступая, направилась за нимфой следом. Но моя осторожность оказалась излишней: травное поле вдруг перестало шуметь и цепляться ко мне.