Творения
Шрифт:
Гл. 6. Откуда вамъ пришло на мысль утверждать, что тело единосущно Божеству Слова? Начать съ этого хорошо для того, чтобы, когда показана будетъ нетвердость сего, и все прочее оказалось таковымъ. Итакъ изъ Писаній нельзя вывести этого, ибо оне говорятъ, что Богъ былъ въ человеческомъ теле. Но и отцы, сошедшіеся въ Никее, высказали, что не тело, а Самъ Сынъ единосущенъ Отцу. И затемъ по Писаніямъ Онъ исповедуется, какъ произшедшій изъ существа Отца, а тело — отъ Маріи. Посему или отвергните соборъ въ Никее и допускайте это, какъ еретики, или же, если хотите быть чадами отцевъ, не мыслите иначе, вопреки тому, что написали они. Ибо безразсудность такого мненія вамъ можно видеть изъ следующаго: если Слово единосущно телу, имеющему естество изъ земли, а Слово, по исповеданію отцевъ, единосущно Отцу, то и Самъ Отецъ будетъ единосущенъ телу, изъ земли произшедшему. И за что еще вы упрекаете Аріанъ, говорящихъ, что Сынъ есть тварь, когда и сами говорите, что Отецъ единосущенъ тварямъ, и переходите къ другому нечестію, утверждая, что Слово превратилось въ плоть и кости, въ волосы и нервы, и въ целое тело и изменилось въ собственномъ естестве? Въ такомъ случае благовременно сказать прямо и то, что Оно произошло изъ земли: ибо изъ земли естество костей и всего тела. Итакъ, каково же безуміе ваше, если вы воюете и противъ самихъ себя? Говоря, что Слово единосущно телу, вы уравниваете одно съ другимъ, а говоря, что Оно превратилось въ плоть, вымышляете измененіе Самого Слова. Кто же будетъ терпеть далее, когда вы даже и это только произносите? Вы уклоняетесь въ нечестіе более всякой ереси. Ибо если Слово единосущно телу, то излишнее упоминаніе о Маріи и нужда въ ней,
Гл. 7. Не такъ это; да не будетъ! Отъ семене Авраамова пріемлетъ, какъ сказалъ Апостолъ, отнюдуже долженъ бе повсему подобитися братіи (Евр. 2, 16–17) и принять подобное самъ тело. Для сего–то истинно послужила и Марія, дабы отъ нея Онъ принялъ оное и какъ собственное принесъ его за насъ. И на нее указывалъ пророчески Исаія, говоря: се Дева во чреве зачнетъ и родитъ (Ис. 7, 14). За темъ Гавріилъ посылается къ ней не просто какъ къ деве, но какъ къ Деве, обрученной мужу, чтобы изъ самаго имени обрученнаго показать, Марія есть истинно человекъ. И о рожденіи упоминаетъ Писаніе и говоритъ: повитъ Его (Лук. 2, 7) и ублажаемы были сосца, яже Онъ ссалъ (Лук. 11, 27). Принесена была и жертва, такъ какъ Рожденный разверзъ ложесна (ср. Лук. 11, 23–24). Все это были признаки раждающей Девы. И Гавріилъ не колеблясь благовествовалъ ей, говоря не просто: раждаемое въ тебе, дабы не думали, что тело отвне привводится въ нее, но: отъ тебя, дабы верили, что раждаемое произошло отъ нея по естеству, такъ какъ и естество ясно показываетъ, что невозможно, чтобы тело девы нераждающей носило млеко, и невозможно, чтобы питаемо было млекомъ и свиваемо тело, не рожденное прежде естественнымъ образомъ. Оно–то есть обрезанное на осьмый день; Его принялъ на руки Симеонъ; Оно стало отрокомъ, возрасло, было десятилетнимъ и достигло тридцатаго года (Лук. 2). Ибо не самое существо Слова, неизменное и непреложное, изменившись, было обрезано, какъ предполагаютъ некоторые, такъ какъ Самъ Спаситель говоритъ: видите Меня, яко Азъ есмь и не изменяюся (Лук. 24, 39; Мал. 3, 6); а Павелъ пишетъ: Іисусъ Христосъ вчера и днесь той же и во веки (Евр. 13, 8); но въ теле обрезанномъ, носимомъ, ядшемъ, утруждавшемся, пригвожденномъ къ древу и пострадавшемъ было безстрастное и безтелестное Слово Бога. Это тело было положено во гробъ, когда Самъ Онъ сущимъ въ темнице духовомъ сошедъ проповеда, какъ сказалъ Петръ (1 Петр. 3, 19).
Гл. 8. Что въ особенности показываетъ безуміе ихъ, такъ это то, что они говорятъ, будто Слово обратилось въ кости и плоть. Ибо, если бы это было, то не было бы нужды и въ гробе. Тогда тело само собою сошло бы проповедывать находившимся въ аде духамъ, ныне же Самъ Онъ сошелъ проповедывать, а тело Іосифъ, обвивъ плащаницею, положилъ на Голгофе (Матф. 27, 59), и чрезъ то всемъ показано было, что тело не было Словомъ, но было теломъ Слова. И это–то тело, воскресшее изъ мертвыхъ, осязалъ фома и виделъ на немъ язвы гвоздиныя, которыя терпело само Слово, видя ихъ прибиваемыми на собственномъ теле и, имея силу препятствовать, не воспрепятствовало: но и напротивъ, Само безтелесное, Оно усвояло Себе принадлежащее телу, какъ Свое собственное. Когда, напримеръ, тело Его біемо было слугою, то Онъ, какъ бы Самъ страдая, говорилъ: что Мя біеши (Іоан. 18, 23)? И неприкосновенный по естеству, однако же говорилъ: плещи Мои вдахъ на раны и лица Моего не отвратихъ отъ заплеваній (Ис. 50, 6). Ибо что претерпевало человеческое естество Слова, то, сосуществуя ему, Слово переносило на Себя, дабы мы могли причаститься Божеству Слова. И было нечто странное въ томъ, что Онъ былъ страждущимъ и не страждущимъ; страждущимъ, потому что страдало собственное Его тело, и Онъ пребывалъ въ самомъ страждущемъ (теле); — не страждущимъ, потому что Слово, будучи по естеству Богомъ, безстрастно. И Онъ былъ безтелесный въ страстномъ теле, а тело содержало въ себе безстрастное Слово, уничтожавшее немощи самаго тела. И Онъ делалъ это, и таковымъ былъ для того, чтобы, принявъ наше и принесши оное въ жертву, Самому умереть и потомъ, облекши насъ Своимъ, дать Апостолу случай сказать: подобаетъ тленному сему облещися въ нетленіе и мертвенному сему облещися въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53).
Гл. 9. И это было не предположительно только, какъ еще некоторые думали; да не будетъ! но такъ какъ Спаситель по истине соделался действительнымъ человекомъ, то совершилось и спасеніе целаго человека. Ибо если бы Слово только предположительно было въ теле, какъ они думаютъ, а предположительно высказываемое есть призракъ, то призрачнымъ оказывается и то, что называется спасеніемъ и воскресеніемъ человековъ, по ученію нечестивейшихъ Манихеевъ. Но спасеніе наше не было призракомъ и было спасеніемъ не одного тела, но по истине целаго человека, то есть души и тела въ немъ. И такъ тело Спасителя, принятое Имъ, по Божественнымъ Писаніямъ, отъ Маріи, было действительно человеческое и истинное. Истиннымъ же было, поелику было тождественно съ нашимъ: ибо Марія была сестра наша, потому что и все мы — отъ Адама. И пусть никто не усомнится въ семъ, вспомнивши о томъ, что написалъ Лука. Ибо после воскресенія Христа изъ мертвыхъ, когда некоторымъ казалось, что они видятъ не Господа въ теле отъ Маріи, но вместо Него созерцаютъ духа, Онъ говорилъ: видите руце Мои и нозе Мои и язвы гвоздиныя, яко Самъ Азъ есмь. Осяжите и видите: яко духъ плоти и кости не имать, яко же Мене видите имуща. И сіе рекъ, показа имъ руце и нозе (Лук. 24. 39–40; ср. Іоан. 20, 25). Сими словами вместе съ темъ могутъ быть обличены и дерзнувшіе сказать, что Господь изменился въ плоть и кости; ибо Онъ не сказалъ: яко же Мене видите сущаго плоть и кости, но: имуща, дабы не думали, что Само Слово обратилось въ оныя, но верили, что Оно имеетъ сіе и прежде смерти и после воскресенія.
Гл. 10. Поелику это имеетъ за себя столь ясное доказательство, то уже излишне было бы касаться другихъ доказательствъ и ими заниматься, такъ какъ тело, въ которомъ было Слово, не единосущно Божеству, но по истине рождено отъ Маріи, и Само Слово не обратилось въ кости и плоть, но было во плоти. Ибо изреченіе Іоанна: Слово плоть бысть (Іоан. 1, 14) имеетъ такой же смыслъ, какой можно найти въ изреченіи, подобномъ сему. Такъ у Павла написано: Христосъ былъ по насъ клятва (Гал. 3, 13). И какъ не самъ Онъ соделался клятвою (проклятіемъ), но лишь потому сказано: былъ клятвою, что Онъ воспринялъ за насъ проклятіе, такъ и плоть бысть не потому, что обратился въ плоть, но потому, что за насъ воспринялъ плоть и соделался человекомъ. И потому изреченіе; Слово плоть бысть равносильно изреченію: соделался человекомъ, согласно сказанному у Іоиля: излію отъ Духа Моего на всякую плоть (Іоил. 2, 28). Не для безсловесныхъ было это обетованіе, но для человековъ, ради которыхъ и Господь соделался человекомъ. Если же это изреченіе имеетъ такой смыслъ, то во всякомъ случае по справедливости сами себя осудятъ помыслившіе, что плоть была сама отъ себя прежде Маріи, и Слово прежде нея имело человеческую душу и въ ней всегда пребывало прежде пришествія Своего. Но пусть престанутъ и говорящіе, что плоть не пріемлетъ смерти, но имеетъ безсмертную природу. Ибо если бы она не умирала, то какимъ образомъ Павелъ передалъ бы Коринфянамъ то, что и принялъ, яко Христосъ умре грехъ нашихъ ради по писаніемъ (1 Кор. 15, 3)? Какимъ же образомъ
Гл. 11 Такъ говорящіе о семъ не замечаютъ, какъ претыкаются о самихъ себя; потому что если бы они и не говорили, что тело воспринято отъ Маріи, но утверждали, что оно единосущно Слову, темъ не менее, темъ самымъ въ чемъ они лицемерятъ, чтобы не считали ихъ такъ мыслящими, они и обличены будутъ по безумію своему, допуская четверицу. Ибо какъ Сынъ, будучи, по ихъ мненію, единосущнымъ Отцу, не есть Самъ Отецъ, но называется Сыномъ, единосущнымъ въ отношеніи къ Отцу, такъ и единосущное Слову тело не есть Само Слово, но иное въ отношеніи къ Слову; если же оно иное, то, по ихъ мненію, Троица ихъ будетъ четверицею. Ибо не истинная, действительно совершенная и нераздельная Троица пріемлетъ прибавленіе, но ими измышленная. И какимъ образомъ могутъ быть христіанами измышляющіе иного помимо истиннаго Бога? Еще и въ другомъ ихъ мудрованіи можно видеть безуміе ихъ. Если на основаніи того, что тело Спасителя есть и въ Писаніяхъ называется принятымъ отъ Маріи и человеческимъ, они думаютъ, что вместо Троицы идетъ речь о четверице, съ такъ называемымъ прибавленіемъ въ теле, то они весьма заблуждаются, твореніе приравнивая Творцу и предполагая, что Божество можетъ принимать прибавленіе. И не разумеютъ они, что не для прибавленія къ Божеству Слово плоть бысть, но дабы воскресла плоть; и произошло отъ Маріи Слово не для того, чтобы сделаться лучшимъ, но дабы искупленъ былъ человеческій родъ. Да и какимъ образомъ искупленное Словомъ и оживотворенное Имъ тело можетъ сделать прибавленіе Божества оживотворившему его Слову? Напротивъ самому человеческому телу сделано великое прибавленіе отъ общенія и единенія съ нимъ Слова: изъ смертнаго оно соделалось безсмертнымъ; будучи душевнымъ, стало духовнымъ, и изъ земли произшедши прошло чрезъ врата небесныя. Троица же и по принятіи Словомъ тела отъ Маріи есть Троица, не пріемлющая ни прибавленія, ни отделенія, но всегда совершенная, и въ Троице едино Божество познается, и такимъ образомъ въ Церкви проповедуется единый Богъ, Отецъ Слова.
Гл. 12. Въ виду того же основанія замолчатъ после того и говорившіе некогда, что произшедшій отъ Маріи не есть Самъ Христосъ, Господь и Богъ: ибо если бы не Богъ былъ въ теле, какимъ образомъ произшедшій отъ Маріи тотчасъ же былъ названъ Еммануиломъ, еже есть сказаемо съ нами Богъ (Матф. 1, 23; ср. Ис. 7, 14)? Если бы Слово не было во плоти, то какимъ образомъ и Павелъ писалъ бы къ Римлянамъ: отъ нихже Христосъ по плоти, Сый надъ всеми Богъ благословенъ во веки, аминь (Рим. 9, 5)? Итакъ пусть исповедуютъ свое заблужденіе прежде отрицавшіе, что Распятый есть Богъ, убеждаемые всеми Божественными Писаніями, особенно фомою, который, после того какъ увидалъ на Немъ язвы гвоздиныя, воскликнулъ: Господь мой и Богъ мой (Іоан. 20, 28)! Ибо будучи Богъ и Господь славы, Сынъ былъ въ безславно пригвождаемомъ ко кресту и обезчещиваемомъ теле. Но тело страдало пронзенное на древе, и изъ ребръ его истекла кровь и вода, а храмъ Слова былъ исполненъ Божества. Посему–то солнце, видя Зиждителя своего претерпевавшимъ сіе въ подверженномъ поруганію теле, сокрыло лучи свои и омрачило землю. Само же тело, имея смертное естество, превыше естества своего воскресло ради Слова, въ немъ обитавшаго, стало свободнымъ отъ естественнаго тленія и соделалось облаченіемъ для Слова. Облекши же превысшее человека Слово, оно соделалось безсмертнымъ. А о томъ, что некоторые измышляютъ и говорятъ, что какъ въ каждомъ изъ пророковъ было Слово, такъ и на некотораго человека, родившагося отъ Маріи, сошло Слово, разсуждать излишне, такъ какъ безуміе ихъ явно изобличаетъ себя. Ибо, если Оно сошло такимъ образомъ, то для чего оно и Само родилось отъ Девы, а не отъ мужа и жены, какъ рожденъ и каждый изъ святыхъ? Или, коль скоро Слово сошло такимъ образомъ; для чего не говорится и о смерти каждаго, что она была понесена за насъ, а только о смерти Сего Одного? Если на каждаго изъ пророковъ сходило Слово, то для чего объ Одномъ только произшедшемъ отъ Маріи говорится, что Онъ пришелъ единою въ кончину вековъ (Евр. 9, 26)? Или же, если Слово сходило на Него такъ же какъ и на прежде бывшихъ святыхъ, для чего все другіе умершіе не воскресли, а Одинъ рожденный отъ Маріи тридневно воскресъ? Или еще коль скоро Слово сходило на Него подобно тому какъ на другихъ, то для чего Одинъ рожденный отъ Маріи называется Еммануиломъ, какъ будто бы и тело рождено отъ Нея исполненнымъ Божества? Ибо Еммануилъ толкуется: съ нами Богъ. Или также почему, если бы Онъ сошелъ такимъ образомъ, когда каждый изъ святыхъ естъ и пьетъ, и устаетъ, и умираетъ, не говорится, что онъ есть ядущій и устающій и умирающій, но говорится только объ Одномъ родившемся отъ Маріи? Ибо что терпело сіе тело, о томъ говорится такъ, какъ будто это терпело Само Слово. И между темъ какъ о всехъ другихъ говорится только то, что они произошли или рождены, объ Одномъ только рожденномъ отъ Маріи сказано: и Слово плоть бысть (Іоан. 1, 14).
Гл. 13. Изъ этого видно, что на всехъ другихъ Слово сходило для пророчествованія, но то же Слово, принявши для себя плоть отъ Маріи, явилось человекомъ, будучи по естеству и по существу Словомъ Божіимъ, по плоти же отъ семени Давидова и отъ плоти Маріи соделавшись человекомъ какъ сказалъ Павелъ (Рим. 1, 3; Гал. 4, 4 и др). Его и Отецъ указалъ на Іордане и на горе, говоря: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ (Матф. 3, 17; 17, 5). Сего Аріане отвергли, а мы признаемъ, покланяемся Ему, не разделяя Сына и Слова, но зная, что Само Слово есть Сынъ, чрезъ Котораго все произошло, и мы стали свободны. Посему мы и удивились, какъ вообще между нами возникла такая распря о семъ. Но благодареніе Богу, насколько огорчены мы были, читая памятныя записи, настолько же обрадованы концемъ ихъ. Ибо возмущенные въ своей вере удалились съ согласіемъ и помирились съ исповеданіемъ благочестивой и православной веры. Это–то и меня, прежде того много обдумывавшаго дело, заставило написать сіе немногое, такъ какъ я разсудилъ, какъ бы отъ молчанія не произошла вместо радости скорбь для подавшихъ вамъ своимъ согласіемъ поводъ радоваться. Итакъ прошу прежде всего твою благосклонность, а потомъ и слушателей принять сіе посланіе съ благою совестію, и если въ немъ чего либо не достаетъ для благочестія, исправить и раскрыть мне; если же что, какъ отъ простеца въ слове, написано и несоответственно достоинству предмета и несовершенно, то признать это следствіемъ нашей немощи въ слове. Будьте здравы!
Дозде посланіе Афанасія.
Гл. 14. Итакъ, когда приведено было намъ и это посланіе, мы на основаніи слышаннаго нами отъ нихъ или отъ другихъ решились писать противъ нихъ; и такъ какъ для всехъ стало ясно, что мы никого не оклеветали, то я примусь за опроверженія ихъ, дабы ни съ какой стороны ни у кого не впасть намъ въ подозреніе, какъ оклеветывающимъ братій нашихъ, хотя я и до сихъ поръ умоляю ихъ исправить то, что кажется огорчающимъ насъ, чтобы ни они намъ не причинили вреда, ни мы имъ. Ибо мы часто и пословъ посылали къ нимъ и увещавали и еще продолжаемъ увещавать прекратить любопреніе и последовать Божественному постановленію апостоловъ и евангелистовъ, и отцевъ, и исповеданію веры простой, твердой, непоколебимой и правдивейшей во всемъ.
А между темъ иные говорили намъ въ слухъ, что не эту нашу плоть и не подобную нашей, принялъ Господь пришедши, но инаковую сравнительно съ нашею. И о если бы они говорши это къ славословію и похвале! И мы сами говоримъ, что тело Его было свято и непорочно: ибо Онъ греха не сотвори, ни обретеся лесть во устехъ Его (1 Пет. 2, 22). Это ясно всякому благочестиво говорящему и мыслящему о Христе. Впрочемъ, хотя мы и говоримъ, что непорочное тело Его, которое Онъ принялъ, тождественно съ нашимъ, однако же это самое тело у насъ согрешившихъ много ниже и хуже, не потому чтобы оно было совсемъ непохоже на Его тело и инаково, а по причине прегрешеній и грехопаденій нашихъ; потому что не иное тело принялъ Господь и иное имеемъ мы, но тоже самое тело въ Немъ сохранилось и пребыло непорочнымъ.