Творения
Шрифт:
Авенир и раньше слышал о Варлааме, о его строгом подвижничестве. Когда же он услышал сообщенное ему Зарданом, то пришел в страшное смятение и отчаяние, исполнился гнева и призвал Арахию, который занимал у него первую должность, был его первым советником во всех тайных совещаниях, и, кроме того, сведущим в астрологии.
Когда он явился к царю, последний в тревоге и волнении рассказывает ему о случившемся. Арахия, видя его смятение и отчаяние, говорит ему: «Не тревожься и не печалься, царь! Мы еще не потеряли надежды образумить его, и я наверное знаю, что он очень скоро отречется от заблуждения этого учения и покорится твоей воле».
Ободрив такими словами царя, Арахия начал обдумывать с ним, как лучше всего достигнуть цели. «Прежде всего, царь, — говорит он, — поспешим завладеть этим Варлаамом.
Розыски св. Варлаама и мученическая кончина других божественных отцов
Царь очень обрадовался такому плану, питая пустые надежды. Узнав, что Варлаам недавно отправился в обратный путь, он поспешил принять меры, чтобы овладеть им. Поручив страже охранять все проходы и выходы, он сам на лошади стерег один путь, который особенно подозревал, желая, во чтобы то ни стало, овладеть Варлаамом. Прокараулив здесь напрасно целых шесть дней, огорченный неудачею, он удалился в одно из городских предместий и остановился в находившемся там царском дворце.
Арахию же с несколькими всадниками отправил на поиски за Варлаамом, велев им отправиться в самую Сенаарскую пустыню. Прибыв туда, Арахия стал расспрашивать всех окрестных жителей о Варлааме. Но так как все они отвечали, что не видели такого мужа, то он отправился в глубь пустыни отыскивать последователей правой веры.
Объехав почти всю пустыню, перешарив все самые крутые горы и овраги, Арахия со своим отрядом, взошедши на вершину одной горы, увидал у ее подошвы общество пустынников. Тотчас же, по приказанию своего вождя, все во весь дух бегут с горы, стараясь перегнать один другого. Достигнув подошвы, они, подобно стае собак или каких–нибудь диких зверей, набрасываются на пустынников и схватывают их. Отшельники эти, на лицах которых были видны следы трудов в пустыне, самим наружным видом внушали уважение. Но посланные Арахиею не замечают ничего этого. Схватив, они влекут их к своему начальнику. В течение всего этого времени пустынники не выразили никаких признаков страха или печали. Шедший впереди их старший нес мешок, наполненный останками прежде умерших святых отцов.
Увидев их, но не видя между ними Варлаама (он знал его наружность), Арахия очень опечалился и говорит им: «Где тот обманщик, который совратил царского сына?» Тогда несший мешок отвечал ему: «Такового среди нас нет, да и не будет его. По милости Христа он бежит от нас и живет среди вас». «Так ты знаешь его? — спросил Арахия. — Да, конечно, — отвечал пустынник, — я знаю о существовании обманщика, которого зовут диаволом и который живет среди вас, которому вы служите и повинуетесь». — «Я тебя спрашиваю о Варлааме, а именно спросил тебя, где он находится». — «Для чего же ты говоришь о каком–то, совратившем царского сына! — отвечал монах. Ибо, если ты ищешь Варлаама, то тебе следовало бы спросить: где находится спасший царского сына от обмана и направивший его на путь истины? Это наш брат и сподвижник, но мы уже давно не видели его». — «Так укажи нам место его пребывания», — сказал Арахия. — «Если бы Варлаам желал вас видеть, то он сам бы вышел к вам на встречу. Мы же не можем указать тебе места его пребывания». — «Так если вы мне сейчас
— «Что же ты заметил у нас такого, что бы могло нас так привязать к этой временной земной жизни, чтобы мы испугались смерти, которою ты угрожаешь? — отвечал подвижник. — Я тебя скорее буду благодарить за то, что ты дал нам возможность умереть за добродетель, что вывел нас из этой жизни. Мы не мало боялись предстоящего ее конца именно в виду его неизвестности, не зная какими он нас постигнет. Мы боялись, чтобы шаткость наших убеждений и диавольские наветы не заставили нас переменить образ мыслей и нарушить завет с Богом. Итак, не имея никакой надежды узнать от нас то, чего вы желаете, исполни немедля свое намерение. Ибо мы не укажем вам ни места пребывания нашего брата, хотя и знаем его, не выдадим других неизвестных вам монастырей, считая позором избегать смерти, но скорее умрем мучениками за добродетель, не колеблясь за имя Божие пролить свою кровь».
Грешник, не перенося прямоты этих праведных речей, особенно же благородства их ума, велел их бить и пытать. Однако твердость и терпение подвижников показались замечательными даже этому тирану. Когда ни качество, ни обилие пыток не могли поколебать аскетов, и никто из них не захотел выдать места пребывания Варлаама, тогда Арахия велел вести их к царю и на пути бить и оскорблять, а также заставил нести мешок с останками. Чрез несколько дней они приходят на место пребывания царя. Рассказав царю о поведении пустынников, Арахия затем приводит их к нему. Увидев монахов, Авенир, кипя гневом, был подобен бешеному. Заметив, что они жестоко иссечены, он снова велит их немилосердно бичевать. Наконец, уняв немного свою ярость, он велит прекратить бичевание. Потом спросил их: «Для чего вы храните и носите с собою эти кости умерших? Если вы хотите, то я и ваши кости положу вместе с этими, чтобы вы были мне благодарны за то, что через меня вы достигли желаемого».
Тогда глава этого божественного общества, не обратив внимания на угрозы царя, говорит ему, как будто с ним ничего не случилось, свободно и с светлым лицом, свидетельствовавшим о его внутренней душевной радости: «Эти святые, чистые кости мы носим с собою, царь, для того, чтобы очищать ими свои желания. Приводя себе на память упражнения в богоугодной деятельности тех мужей; которым принадлежат эти кости, мы чувствуем в себе такое же рвение к добродетели, видя, как в зеркале, то отдохновение и ту негу, в которых они теперь живут. Стремясь к такому же блаженству, мы взаимно поощряем друг друга идти по их стопам. Кроме того, эти останки напоминают нам о смерти, что весьма важно, так как это напоминание воодушевляет нас к перенесению аскетических трудов и, наконец, прикосновение к ним освящает нас».
Царь опять спросил: «Если, как вы говорите, напоминание смерти полезно, то почему же кости, находящиеся в ваших телах, которые в скором времени разложатся, не могут напоминать вам о смерти так же, как эти уже разложившихся тел?»
На это монах ему отвечал: «После того, как я тебе сказал пять причин, по которым мы носим с собою эти останки, ты, возражая на одну из них, думаешь, что насмехаешься над нами. Будь уверен, что кости людей уже умерших сильнее заставляют вспоминать о смерти, чем кости живых людей. Но, если ты того мнения, что кости, сокрытые в плоти людей живущих, могут напоминать о смерти, то отчего же ты, вспоминая о скорой своей кончине, не заботишься о том, чтобы быть готовыми к ней, но всецело предал себя разного рода беззакониям, насильственно и безжалостно уничтожая служителей истинного Бога, людей благочестия, не причинивших тебе никакого зла, не отнявших и не замышляющих отнять у тебя ничего из благ земной жизни».
На это царь возразил: «Я вас наказываю и преследую, как людей опасных, вводящих других в заблуждение за то, что вы советуете воздерживаться от жизненных наслаждений и удовольствий, приписывая суровую жизнь в грязи и лишениях; а также учите отречься от почитания наших богов, а вместо них почитать Иисуса. Поэтому–то я, не желая, чтобы люди, следуя вашему ложному учению, превратили всю землю в пустыню и, отступив от отцовских богов, обратились к чужому Богу, справедливо осудил вас на смертные казни и другие наказания».