Творения

Александрийский Кирилл

II, 1–4. И в день третий брак быстъ

в Кане Галилейстей, и бе Мати Иисусова ту.

Зван же быстъ и Иисус и ученицы Его на брак.

И недоставшу вину, глагола Мати Иисусова

к Нему: вина не имут. И глагола ей Иисус;

Благовременно приступает наконец к началу знамений, хотя, кажется, и не по Своей воле призывается к этому. На совершавшемся, без сомнения вполне приличным образом, брачном торжестве присутствовала Матерь Спасителя. Также и Сам Он, будучи позван, пришел на это торжество с учениками Своими, более для чудотворения, чем для пиршества, а еще и для того, чтобы освятить самое начало человеческого бытия, разумеем по отношению к плоти. Кто возглавлял саму природу человека и всю ее преобразовывал к лучшему, Тому надлежало не только уже призванным к

существованию раздавать благословение, но и еще только имевшим родиться предуготовлять благодать и соделывать святым их переход в бытие. Можешь присоединить сюда и третье основание. Ведь сказано было жене от Бога: в болезнех родиши чада (Быт. 3, 16). Разве поэтому не надлежало отстранить от нас и это самое Проклятие? Или как в противном случае можно бы было избегнуть осужденного брака? Вот это и разрешил человеколюбивый Спаситель. Своим присутствием почтил брак Тот, Кто есть радость и веселье всех, дабы удалить исконную скорбь чадородия: аще кто во Христе, нова тварь, и древняя мимоидоша, как говорит Павел, быша же нова (2 Кор. 5, 17). А приходит Он на брак вместе со Своими учениками, ибо любителям созерцать чудеса подобало присутствовать при Чудотворце для того, чтобы из совершаемого чуда получить для своей веры как бы некую пищу. Когда же у пировавших оказался недостаток вина, то Мать стала призывать благого Господа к обычному Ему человеколюбию, говоря: вина не имеют. Таким образом побуждает Его к чуду, так как в Его власти было творить все, что бы ни восхотел.

II, 4. Что Мне и тебе, жено? не у прииде час Мой.

В этих словах Спаситель указывает нам на то, что не подобало спешить в совершении сего чуда и казаться как бы самовольным чудотворцем, но приступать к сему только уже тогда, когда призывают, сообщая этим благодать нужде, а отнюдь не зрителям. Да и получение желаемого кажется более приятным, когда оно дается просящим не сразу и не без труда, но когда через небольшое замедление вызывает тем лучшую надежду. А кроме того Христос показует чрез это и достопримечательное почтение, подобающее (от детей) родителям, из уважения к Матери приступая к совершению того, чего совершать еще не желал.

II, 5, Глагола Мати Его слугам: еже аще глаголет вам, сотворите,

Своим материнским влиянием Жена склонила Господа, как сына, к совершению чуда. Сама начинает дело, подготовляя служителей торжества исполнить то, что повелит им Господь.

II, 7—10. Глагола им Иисус: наполните водоносы

воды. И наполниша до верха. И глагола им:

почерпите ныне и принесите архитриклинови.

И принесоша. Якоже вкуси архитриклин вина

бывшаго от воды, и неведяше, откуда есть.

Слуги же ведяху почерпшии воду. Пригласи жениха

архитриклин и глагола ему: всяк человек прежде

доброе вино полагает, и егда упиются, тогда

худшее, ты соблюл еси доброе вино доселе.

Слуги исполняют приказание, а вода неизреченною силой (в это время) превращалась в вино. Может ли быть что трудное для Могущего все? Призывающий несуществующее к бытию может ли встретить затруднение при преобразовании уже сотворенного во что бы Он ни пожелал? Удивляются этому делу, как необычайному, ибо иным и не могло быть то, что совершено Христом. Распорядитель пира порицает жениха за то, что он тратит лучшее (вино) при окончании пира, — и небезосновательно, как мне кажется, по отношению к историческому смыслу повествования.

II, 11. Се сотвори начаток знамением Иисус в Кане Галилейстей и яви славу Свою. И вероваша в Него ученицы Его,

Многое, вместе прекрасное совершалось в этом одном и первом знамении. Брак честный освящался, проклятие на жену устранялось, ибо уже не в скорбях будет рождать детей, если Христос благословил самое начало (брак) нашего рождения. Подобно солнечному лучу воссияла слава Спасителя нашего, и ученики от удивления пред таким знамением еще более укрепляются в вере.

На этом пусть остановится объяснение исторического смысла повествования. Но, думаю, должно применять к этому повествованию и другое созерцание и сказать, что оно означает в духовном смысле. Слово Божие, как Само Оно говорит в одном месте (Ин. 6, 38 и др.), сошло с небес для того, чтобы, подобно жениху, усвоив природу человеческую, заставить ее чревоносить духовные семена мудрости. Поэтому и человечество справедливо называется невестой, а Спаситель — Женихом (Ин. 3, 29 и др.), причем Божественное Писание употребляет подобие от нас к уразумению того, что выше нас. Празднуется же брак в третий день, то есть в последние времена настоящего века, ибо число три указывает нам на начало и средину и конец. Так ведь измеряется все время. Нечто подобное сему, кажется, сказано одним

из святых пророков: уязвит и уврачует ны, исцелит ны по двою дню в день третий: и воскреснем и живи будем пред Ним и увемы, поженем еже уведети Господа: яко утро готово обрящем Его (Ос. 6, 2–3). Поразил ради преступления в Адаме, сказав: земля еси и в землю отыдеши (Быт. 3, 19). Но, поразив тлением и смертью, Он снова исцелил нас в третий день, то есть не в первые и не в средние, но в последние времена, когда, став ради нас человеком, явил всю природу здравою, воскресив ее в Себе Самом из мертвых, почему и называется начатком усопших (1 Кор. 15, 20). Итак, названием третьего дня, в который совершался брак, указует на последнее время. Обозначает и место, говоря, что в Кане Галилейской (это было). И на это да обратит свое внимание любознательный. Не в Иерусалиме совершается торжество, но вне Иудеи был пир, в стране язычников, которую пророк называет Галилеею язык (Ис. 9, 1; Мф. 4, 15). Для всех конечно очевидно, что синагога иудейская отвергла Небесного Жениха, а Церковь из язычников, напротив, приняла Его, и очень охотно. На брак Спаситель приходит не без зова, но был зван многими голосами святых. Но у пировавших оказался недостаток в вине, ничто же бо совершил закон (Евр. 7, 19) и писания Моисеева недостаточно для сообщения полной радости; впрочем, и мера врожденной трезвенности не имела сил спасать нас, почему и о нас справедливо сказать, что вина не имут. И Щедродатель наш Бог не презирает природу, страждущую недостатком благ, — вино нам явил лучшее прежнего, писъмя бо убивает, а дух животворит (2 Кор. 3, 6). Закон не имел совершенства в благах, а Божественные заповеди евангельского учения приносят полное благословение. Распорядитель пира удивляется новому вину, так и каждый, думаю, из тех, Кто облечен Божественным священнослужением и кому вверен дом Спасителя нашего Христа, поражается учением Его, превышающим закон. Ему (распорядителю) первому повелевает Христос подать вино, потому что, по слову Павла, труждающемуся делателю прежде подобает от плодов вкусити (2 Тим. 2, б), — и слушатель пусть опять уразумевает, что говорю.

II, 14. И обрете в церкви продающих волы и овцы и голуби, и пеняжники седящия.

И здесь опять изобличаются иудеи в том, что они презирали данные им законы и не обращали внимания на Моисеевы писания, сосредоточиваясь на одном только любостяжании. Так, хотя тем, кои намеревались войти в Божественный храм, закон и повелевал наперед очищаться разными способами, но власть имущие у них нисколько не препятствовали осквернять святой двор и даже сами повелевали как бы немытыми ногами входить в него менялам, или пеняжникам, и другим подобным людям, у коих лихоимство есть промысел и коих сердцами владеет прибыль и корысть, ибо на этом сосредоточиваются все стремления торгашей. Таким образом, истинным является сказанное о них Богом: пастырие мнози растлиша виноград мой, оскверниша часть мою, дата часть желаемую мою в пустыню непроходную, стала в потребление пагубы (Иер. 12, 10–11). Действительно, растлен был Господень виноградник, научаемый попирать самое даже богопочитание и корыстолюбием предстоятелей отчуждаемый во всякое невежество.

II, 15. И сотворив яко бич от вервий, вся изгна из церкве.

Справедливо негодует Спаситель на неразумие иудеев, ибо Божественный храм не подобало делать домом торговли, но — домом молитвы, как написано (Мф. 21, 13; Ис. 56, 7; Иер. 7, 11). И не в одних только словах являет Свой гнев, но ударами и бичом изгоняет из священных оград, применив к ним подобающее рабам наказание, ибо они имели не принять Сына, освобождающего чрез веру. Заметь, пожалуйста, и то, что как бы в образе начертал Павел в словах: аще кто храм Божий растлит, растлит сего Бог (1 Кор. 3, 17).

II, 16. Возмите сия отсюду: не творите дому Отца Моего дому купленаго.

Повелевает как Владыка, руководствует к должному как Учитель и наказанием раскрывает преступления, уважением к этому не дозволяя оскорблять Наказывающего. Должно обратить внимание на то, что опять называет Бога Своим Отцем в исключительном смысле, как единственный по природе и истинно рожденный из Него. Если бы это было не так и Слово есть действительно сын вместе с нами как один из нас, то есть по усыновлению и только но желанию Отца; то чего же ради Он одному только Себе присвояет общее и всем принадлежащее достоинство, говоря так: не делайте дом Отца Моего (домом торговли), а не — дом Отца нашего? Ведь так бы следовало, кажется, сказать, если бы Он признавал и Себя одним из тех сынов (Божиих), кои суть таковы не по природе (а по благодати). Поскольку же Слово признает Себя не одним из сынов по благодати, но Сыном из сущности Бога и Отца, то полагает Себя вне других, называя Бога Своим Отцем. Призванным к сынов–ству и имеющим это достоинство по благодати приличествует взывать в молитвах: Отче наш иже еси на небесех (Мф. 6, 9), а Тому, Кто есть Единый и Единственный от Единого Единородный (Сын), подобает называть Бога Своим Отцом.