Твой первый - единственный
Шрифт:
Вздохнув, я шмыгнула на кухню. Больше всего на свете мне хотелось поскорей закончить сегодняшний рабочий день, сбежать из ресторана домой под теплое одеяло в пустую одинокую квартиру. Жаль, мечты не сбываются по щелчку пальцев.
Через пять минут пришлось вновь вернуться в зал, но уже с подносом, на котором стоял прозрачный чайник с китайским чаем. Очень хорошим и довольно дорогим чаем.
– Спасибо, – поблагодарил учтиво Шестаков, прожигая меня взглядом. В какой-то момент у меня возникло желание попросить его перестать так нагло разглядывать простую
Следующие тридцать минут я проверяла телефон в надежде, что Варя закончит со своими делами пораньше и позволит мне сбежать из этого душного здания. Однако Акулова продолжала молчать.
– Заказ готов, – крикнул повар Борис, напоминая, что пора бы вернуться к своим прямым обязанностям. Взяв большое белое блюдо с салатом, от которого исходил приятный запах томленой говядины и вяленых томатов, я аккуратно поставила его на поднос и на негнущихся ногах вышла в зал, стараясь держать ровно спину.
Витя со скучающим видом смотрел в окно, иногда поглядывая на экран мобильного. Однако увидев меня, он улыбнулся. Его улыбка, словно удар под дых, я едва не споткнулась на ровном месте. Он улыбался настолько естественно, тепло, как в далеком прошлом, когда я была убеждена, что этот человек принадлежит мне одной.
– Ваш салат, – прошептала, ставя блюдо на стол.
– Горячий? – зачем-то уточнил Шестаков.
– Конечно, – кивнула я, ощущая, как грудь заливает жаром. Казалось, Витя взглядом касается меня, нежно скользя по кисти руки, достигая локтя. Спину обсыпало мурашками, я буквально на несколько секунд растерялась, замерла, не в состоянии сделать и шага. Наверное, поэтому не услышала голос Олеси:
– Рита, – администратор возникла из ниоткуда, периодически переводя взгляд в сторону дальнего столика, за которым сидел Жданов.
– Да, я уже иду, – пролепетала, не задумываясь, куда и зачем мне нужно идти.
– Не на кухню, – шикнула Олеся. И только сейчас я поняла, к чему клонила девушка. Нам бы по-хорошему отойти от столика Вити, остаться один на один и поговорить, однако либо мой мозг сломался, либо от одной мысли, что придется обслуживать противного мужика с большим кошельком, я потеряла контроль над собой.
– Что? Нет, Лесь, нет! – категорично прошипела я.
– В смысле – нет? Клиент…
– Я не пойду к ним!
– Тебя уволят, не понимаешь? – хлопала изумленно ресницами Олеся, явно позабыв о том вечернем скандале. И прежде, чем я успела ответить, Шестаков произнес:
– У вас ведь элитное заведение? – обратился он к администратору. Она моментально подобралась вся и взглянула на Витю, стараясь казаться учтивой, как того требовали обстоятельства.
– Конечно, – сверкнув белозубой улыбкой, ответила девушка.
– Отлично. Тогда я бы хотел, чтобы эта девушка, – Шестаков больше не смотрел на меня, в его голосе звучала бескомпромиссность. – Пока я отсюда не уйду, обслуживала только меня, иначе какой толк в вашем новомодном заведении, в котором почти нет людей, если к клиенту нет индивидуального
– П-простите… – пробормотала Олеся, видимо, не понимая, как ей быть в этой ситуации.
– А Жданову передайте привет от Шестаковых, – с усмешкой добавил Витя.
– Но…
– Идите уже.
– Х-хорошо, – согласилась вдруг Леся.
Глава 15 - Витя
Жданову моя идея, видимо, пришлась не по вкусу, он даже подсел ко мне за столик, завел разговор на тему отца, программистов, подписок и прочей ерунды, то и дело, поглядывая в сторону кухни. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, Рита побаивалась его. Ее растерянный взгляд, глаза, которые она словно не знала, куда деть, – все это навело меня на тревожные мысли.
Хотя в голове был такой бардак, что я, в принципе, не мог здраво соображать. После того вечернего разговора с Ритой у меня будто отключили батарейки. Я всю ночь не спал, смотрел молчаливо в потолок, задаваясь банальным вопросом: почему тогда позволил себе ходить по клубам, зачем искал утешения в объятиях других девушек? Что и кому хотел доказать?
А еще вдруг ощутил щемящую тоску по Рите, показалось, задыхаюсь. Я вставал, ходил по комнате и до ужаса хотел увидеть Марго, обнять, вдохнуть ее запах, вспомнить вкус губ. У меня плыло перед глазами от одной мысли, что она могла бы быть сейчас рядом со мной, в этой самой комнате, на этом самом диване.
Получается, я добровольно оттолкнул девушку, которую любил больше жизни, поверил в ложь горстки идиотов.
А потом мне сделалось от самого себя противно. Раздирало пойти в душ и смыть ту грязь, что облепила руки и тело. И я пошел, да только ничего не помогало. Оперевшись ладонями о стену и смотря на клубы пара, что исходили под давлением горячей воды, я все больше ненавидел себя. За две недели сломал то, что строил три месяца.
Что ж, правда оказалась горькой. А каково было Рите? Она упала в темную бездну, а я кинул сверху горсть земли, добил своими похождениями, непонятными обидами, долбаной гордостью. Господи, большего идиота, еще поискать надо.
Меня пугало то, что рвалось наружу. Меня пугали чувства, которые до сих пор жили под ребрами и безнадежность ситуации. Считай, три года прошло, я убегал от себя, от любви, я жил одним днем, и вот, пожалуйста, судьба словно дала второй шанс, словно протянула утопающему спасательный круг. Но имел ли я право его взять?
Не выдержав, я позвонил в три часа ночи Левакову.
– Ты на часы смотрел, Шест? – на том конце послышался зевок и женский голос. Кажется, я разбудил парочку, потому что время для меня остановилось после разговора с Романовой.
– Тох, я олень.
– Замечательное открытие, мне радоваться или плакать?
– Рита ни с кем… она мне не изменяла, – сказал, горько выдохнув. Я сидел на кухне, подперев ладонью подбородок.
– Ну, мы это уже выяснили. Постой, – голос Левакова прозвучал бодрее, словно он проснулся. – Ты говорил с ней? Что-то новое узнал?