Твой последний шазам

Мартин Ида

— Давай, иди отсюда, — заявил он ей прямо.

Саша молча покачала головой.

— Хочешь, чтобы я тебя отсюда выкинул?

Она снова ничего не ответила.

Трифонов помялся.

— Ты что, немая? Думаешь, я шучу? — для убедительности он пнул блок, на котором она сидела. Блок зашатался, и девушка вцепилась в него обеими руками.

— Даю пять минут, не уберёшься отсюда, я пойду в твой отряд, найду вожатых и тебя накажут.

— Через пятнадцать, — сказала она.

— Я не торгуюсь.

Через пять. Поняла?

— Через пятнадцать.

Трифонов беспомощно оглянулся на нас, если бы перед ним сидел пацан, то он не задумываясь погнал бы его пинками до сетки.

Он снова пнул блок.

— Короче. Не уйдешь через пятнадцать минут, обещаю, будут неприятности.

Саша не ответила. Сунув руки в карманы, он вернулся к нам.

— Чё ржёте, придурки? Отвечаю, приведу кого-нибудь. Потому что достали, — кивнул на крышу.

Там царило оживление: девушки сбились кучкой и с интересом высматривали, что у нас происходит.

— Да, сразу было ясно, что она тебя пошлёт, — сказал Макс.

— Она меня не посылала.

— Ещё как послала. Совершенно неуважительно разговаривала.

— Да, очень смелая девушка, — подхватил Дятел, не понимая, что Макс глумится. — А ты с ней так грубо вёл себя.

— Потому что тормознутая, — огрызнулся Тифон.

— У неё спор, — вступился я. — Дело принципа. Представь себя на её месте.

— Плевать. Пусть только попробует ещё раз припереться.

Однако на следующий день Саша пришла снова, но он не сказал ей ничего. Просто стал делать вид, что не замечает. И мы все злорадно посмеивались над этим у него за спиной.

А когда он отвлекся, Саша неожиданно подозвала Дятла.

Оказалось, что её подружки хотят с нами встретиться в одиннадцать возле Джампа — той веревки над озером, с которой прыгали Макс с Артёмом.

— Я с вами не пойду, — объявил Тифонов сразу, как только Саша ушла.

Сел, достал сигареты, прикурил.

— Это вообще не моя тема. Я с бабами общаться не умею. Тем более с мелкими. И потом, у меня же Зойка.

— И чего? — Артём удивлённо замер. — Тебе же не обязательно с ними мутить.

— А какой тогда смысл? С ними даже разговаривать не о чем. Я на Криворотовских подружек насмотрелся.

— Правильно, не ходи, — сказал Макс, когда мы с ним дотащили нагруженные носилки до контейнера и закинули их содержимое внутрь. — Нам с Никитосом больше достанется.

В этом смысле я был полностью с ним солидарен и тоже обрадовался решению Трифонова.

— Какой-то ты нудный, — Артём забрал у него из рук сигарету и сел рядом. — Пить не пьёшь, по девкам не ходишь, работаешь, как скотина. Ты хоть когда-нибудь расслабляешься?

Очень правильный и меткий вопрос. Тысячу раз я думал о том же.

— Это у тебя всё есть: и машина, и шмотки, и деньги, а мне расслабляться

некогда, за всё биться нужно, — хмуро отозвался Трифонов.

Артём фыркнул и с шутливой небрежностью, как он часто говорил с Максом, произнёс:

— Зачем тебе деньги? Деньги — зло.

— Зачем мне деньги? — Трифонов вспыхнул мгновенно, как спичка, поднесённая к куче хвороста.

Это была его больная тема. Если у Тифа вообще могли быть какие-то комплексы, то это был его комплекс.

Они с матерью жили довольно скромно, и он очень нетерпимо относился к людям, получавшим жизненные привилегии, не заслужив их. Он ненавидел халявщиков, продажных женщин и мажоров. Вот почему его дружба с Артёмом с самого начала меня так удивляла.

— Значит, тебе деньги нужны, а мне нет? Типа вы хозяева жизни, а мы так, быдло? — он резко забрал у Артёма свою сигарету, но курить не стал, а поднялся и отшвырнул её Максу под ноги. — Типа вам всё можно, а у нас нет и не может быть никаких желаний?

— И какие же у тебя желания? — Артём тоже встал, выпрямился и, дерзко задрав подбородок, смотрел на него с высоты своего роста. Одна его бровь приподнялась, и Тифон мог отправить его «отдыхать» только за одно такое выражение лица.

— Или все твои желания — только то, что можно купить за деньги? Деньги, вещи, жратва и секс. Заметь, я ничего не говорил про быдло, ты сам это сказал.

Стерпеть такой прессинг Трифонов, естественно, не мог, но лишь несильно пихнул Артёма ладонью в грудь. Тот сделал шаг назад, но остался стоять, поглядывая на Тифона с тем же высокомерием. Его тоже явно что-то зацепило.

Я посмотрел на совершенно спокойного Макса и решил тоже не переживать. В конце концов, моим другом был Тифон, а за него заступаться не требовалось.

— Каждый должен получать то, что заслужил, — Тифон достал новую сигарету. — Таков закон справедливости. А родиться на всём готовом — это паразитизм.

— Неужели? — Артём развернулся к Дятлу. — Вот, как ты думаешь, Ванька не хотел бы родиться крепким, мышцастым пацаном с шеей, на которую можно бить шикарные татухи?

— Хотел бы, конечно, — энергично закивал Дятел.

— Видишь, значит, кто-то и тобой хотел бы быть с рождения, хоть ты сам этого и не заслужил, но отлично пользуешься своей генетикой, не испытывая ни грамма стыда.

— Это я не заслужил? — Тифон распалился ещё больше. — Да я в спортзале с пятого класса живу. Просто потому что уже тогда знал, что если себя не сделаю, то помощи и халявы ждать не от кого. И думаешь, это легко? Тысячу раз хотел бросить, но не бросил.

— Упрямство и агрессия — это тоже у тебя с рождения. Наследственность. Так что хвастаться особо нечем. Ты не сделал ничего, что не заложено было в тебе изначально.