Твой шёпот в тумане
Шрифт:
Потерев лицо, я расплылась в снисходительной улыбке.
– Достаток, – сладко пропела я, – а где же тогда торговцы, которые привезли бы нам товар? Где княжеские распорядители, которые засеяли бы поля? А где сам князь? Туман разрастается, мертвяки спокойно по деревням гуляют! Раз там всё так благополучно, что же он про север не вспоминает? Ты ведь слышала новость? Чуть дальше от нас в тумане брешь. Там странные отряды воинов свободно разъезжают. Ну, и где же князь? У нас чужаки под носом, что же он не спешит от пришлых защищаться?
Лестра зло поджала губы, но слов явно не находила.
– А я
– Глупости, – упрямо выдохнула Лестра. – Ты всё врёшь. А я всё равно уйду!
– Куда? – рыкнула я.
– А не важно, куда! От вас подальше. Надоело мне охранять дом, да травки парить. Я для себя пожить хочу. Для себя, понимаешь!
И я, наконец, всё поняла. Никакой юг ей не нужен. Она банально не хочет возиться с больной сестрой, не стремится брать на себя ответственность. Просто желает избавиться от проблем.
– Ты и меня с собой зовёшь, чтобы я тебя там обстирывала да кормила? А ты бы для себя жила, да, – прошептала я.
– Что, дошло? – выкрикнула она мне прямо в лицо. – Ты всегда такой была – Святая Томмали. Всех накормит, всем постирает, дом приберёт, и про соседей не забудет. Мамина помощница, папина гордость. Дура ты! Все на тебе катаются, а ты и везёшь. А я не такая. И гробить себя ради вас я не буду. Оставайся со своей чахотошной, и загибайтесь здесь обе. А я пристроюсь, где потеплее, и заживу в своё удовольствие.
– Ну и убирайся, – севшим голосом пробормотала я, – и не возвращайся.
– Возвращаться?! – Лестра дошла до двери и рассмеялась. – Могилы себе заранее вырыть не забудьте, а то так и спалят тут ваши холодные трупы вместе с домом. Никто ради вас лопатами зазря махать не станет.
С этими словами она вышла и хлопнула дверью. Сверху посыпались кусочки глины, которыми я замазывала щели.
Сев на кровать, уставилась на оставшиеся лежать на полу вещи. Вот и пришёл конец нашей семье. Моего плеча несмело коснулась тонкая холодная ручка.
– Она вернётся. Остынет и поймет, что наговорила. Эта же наша Лестра. Она это всё из-за меня. Прости, Томма, – надрывным от слёз голосом прошептала Эм, – прости, сестрёнка. Я буду помогать тебе, я всё-всё сделаю. Только прости меня.
Повернувшись, я прижала её голову к груди. Мне нечего было ей сказать и нечего прощать. Её вины нет. Никто ни в чём не виноват. Просто такая у нас у всех судьба. А Лестра… пусть идёт своей дорогой. Она сделала свой выбор, а я – свой.
Глава 2
Сидя на толстом бревне у сарая, всё не могла понять: как я позволила уйти сестре, как же не справилась с эмоциями. Своими руками сунула ей узелок с вещами. А теперь уже три дня места себе не нахожу.
Вот где она? Что с ней?
Как и любой одарённый магией житель нашего мира, я чувствовала родных людей сердцем. Я знала, что Лестра жива, но и только-то: невидимая ниточка, соединяющая нас, ослабевала. Хотя связь между нами никогда не была сильной, даже младшую Эмбер я чувствовала
Но всё же связь с ней истончалась.
Я чувствовала свою вину перед младшими сёстрами. Обеими. После смерти папы я должна была полностью заменить им родителей: воспитывать их, кормить, одевать, заботиться о безопасности, а я не справилась.
Совсем не справилась.
За два года дом развалился, забор полностью прогнил и нуждался в замене. Калитка и вовсе отвалилась, и все мои попытки приладить её на место успехом не увенчались.
Идти кого-то о помощи просить?
Да некого! В деревне мужиков с два десятка наберется, и половина из них ещё мальчишки, по сути. Разве что Эгора попросить, соседа нашего. Он хоть и подросток, но малый толковый. В его руках всё горит. Если бы не он, вся семья сгинула бы. Их батька вместе с моим в лес ходил, только, в отличие от моего, его так и не нашли. Бродит где по лесу неприкаянный теперь. Так и осталась наша соседка вдовой с тремя ребятишками. И как бы стыдно мне не было это признавать, но Эгор прекрасно справляется с ролью главы семьи. У них и дом крепче, и огород хоть какой-то имеется. А я что ни посажу – всё вянет. Словно земля у нас проклятая.
Вздохнув, взяла корзинку и поднялась на ноги.
– Может, не пойдёшь? – послышалось за моей спиной. Оглянувшись, увидела вышедшую во двор Эмбер. – Мясо ведь ещё есть, а ветки на растопку мы и около леса собрать можем. Я помогу тебе, я уже и оделась.
Взглянув на свою младшенькую сестричку, невольно улыбнулась ей, а у самой комок к горлу подступил. В отцовском свитере и в гамашах она походила на болезненного подростка, а не на молодую женщину. Светлые волосы собраны в худенькие косички. И огромные голубые глаза, в которых и горела жизнь. Эмбер была бы первой красавицей, если бы…
И вот это «если бы» перечеркивало всё.
Она нездорова. И хуже всего, видимых причин болезни даже мама найти не смогла. Она пыталась её лечить, но лишилась сил. Выгорела. А Эмбер так и осталась немощной и слабой.
– Томма, возьми меня хоть раз с собой. Мне надоело быть паразиткой. Я не подведу, правда, – Эм в детской манере сложила сжатые в кулачки руки на груди и просяще посмотрела мне в глаза.
Но я не могла пойти у неё на поводу.
– У меня осталась только ты, кролик, – я постаралась улыбнуться как можно радостней, но сама почувствовала, насколько жалко это вышло. – Там страшно, сестричка, и очень опасно. Здоровые не возвращаются, мужчины погибают, ну, куда ты пойдешь? К тому же и по дому дел много.
Она расстроилась. Огромные васильковые глаза погасли.
– Эмбер, – бросив корзину, я подошла к сестре и прижала её к своей груди так, как мама делала когда-то. – У нас никого больше нет, а не станет тебя – и мне жить незачем. Я эгоистка, милая. Я не могу лишиться семьи. Я никогда не возьму тебя с собой. Не станет тебя, и мне из тумана возвращаться будет не к кому. А так я знаю, что дома у окна ждёт младшая сестричка. Она зажигает свечу, чтобы я видела, что она не спит. Что она волнуется и верит в меня. Только так я и возвращаюсь, Эм. Только ты меня и удерживаешь.