Твоя Противоположность

Хиггинсон Рейчел

Получив оплату заказов, я принялась за работу, как можно быстрее приготовив тако и положив его в коробки с сирачей и долькой лимона. Я протянула коробки в окно, предупредив клиентов, что вкус мог показаться им немного пикантным.

Краем глаза я заметила, что кто-то подошёл к окошку заказов, поэтому выдала клиентам ещё несколько салфеток и оставила их наслаждаться едой.

Боковая дверь "Лилу" открылась, что привлекло моё внимание, пока я шла вдоль ряда окон в сторону окошка, где принимала заказы. Моё сердце замерло в груди, остановившись ровно настолько, чтобы я увидела, что кто-то

выносит мусор. Не Киллиан. Не то чтобы я ждала, чтобы хоть мельком увидеть Киллиана или что-то в этом роде. Потому что я не ждала.

Я выдохнула, и моё сердцебиение снова нормализовалось. Но только на секунду.

— Какое облегчение узнать, что ты не умерла.

От его голоса я похолодела. Слишком поздно. Я стояла всего в нескольких дюймах от него, отделённая тонкой обшивкой моего фудтрака.

Дерек.

Дерек Гановер. Шеф-повар. Адъюнкт-профессор в Калифорнийском университете. Бывший парень. Ночной кошмар.

Я не была поклонницей фильмов ужасов. Я могла их стерпеть, но они не были моим любимым жанром. Впрочем, я всегда наблюдала за ними с каким-то возвышенным чувством собственного достоинства. Я представляла себя в точности на месте героини любого фильма и точно знала, что буду делать по-другому, чтобы спасти себя от той ужасной ситуации, в которую она попала.

Например, я бы никогда не побежала вверх по лестнице, если бы серийный убийца преследовал меня по всему дому. Я буду бороться изо всех сил, чтобы выбежать за дверь. Или чтобы схватить ключи от машины. Я запрусь на достаточное время, чтобы не оказаться убитой. Я бы не стала копошиться, ожидая, когда мне перережут горло. Никакая простая задача не помешает мне выжить.

И всё же я была здесь, психопат всего в нескольких дюймах от меня, и я поднялась на лифте на верхний этаж и бросила свои ключи в колодец — вероятно, в тот же самый колодец, в котором жила девушка из "Звонка".

Господи, неужели у меня было желание умереть?

— Что ты здесь делаешь?

Опять же, мне следовало позвонить в полицию, или убежать, или спрятаться. Вместо этого я задавала ему бессмысленные вопросы и давала ему место в моей новой жизни, которая была построена вокруг идеи, что она не принадлежит ему.

Он проигнорировал мой вопрос. Ответ был очевиден.

— Я думал, с тобой что-то случилось. Я позвонил в полицию. Я подал заявление о пропаже человека. Я не знал, куда ты, мать твою, подевалась, Вера. Ты просто взяла и ушла. Кто так делает? Кто же, чёрт возьми, так просто уходит?

— Я...

— Заткнись, — прорычал он. — Ты выставила меня полным идиотом. Все хотели знать, куда ты ушла, а мне, блять, нечего было сказать, потому что я ни хера не знал.

Его глаза горели, пригвоздив меня к месту с той же силой, что и раньше. Но это было совсем не то, что с Киллианом, это был не тот медленный, восхитительный ожог, который лизал мои ноги и роился в животе. Нет, у Дерека не было ничего, кроме обжигающего огня, который хотел сжечь меня дотла, прожечь насквозь, пока я не превратилась в пыль.

Я попыталась сглотнуть, но не смогла, я даже не могла дышать. Паника поднялась внутри

меня, как переполненная плотина, проливаясь через мои хрупкие защитные стены в порыве полного разрушения.

Он понизил голос, смягчил тон. Его взгляд тоже смягчился. Он перестал быть страшным мстителем и превратился в мастера-манипулятора.

— Ты могла бы сказать мне, что несчастна, Вера. Ты могла бы поговорить со мной. Я бы послушал. Я бы изменился. Для тебя. Если бы ты сначала поговорила со мной, мы могли бы всё выяснить. Я смог бы всё сделать лучше. Для тебя.

— Как ты догадался, что я не пропала?

Я не умышленно ввела его в заблуждение, заставив поверить, что со мной что-то случилось. Но я также не очень-то старалась убедить его, что со мной всё было в порядке. Когда я сказала, что просто ушла, я имела в виду именно это.

Однажды он ушёл на работу, а я собрала всё что могла, сняла деньги с единственного банковского счёта и исчезла. Я бежала так, словно за мной гнались адские псы.

И я не прекращала бежать, пока папа не позвонил и не сообщил мне новости о раке.

— Твой отец не перезвонил мне, оставив без внимания сотни звонков. Очевидно, у тебя было достаточно времени, чтобы дать ему знать, куда ты направляешься. Он сказал, что тебе нужно "найти себя".

Он шагнул ближе к окну, обхватив пальцами карниз. Я вздрогнула при виде их, от сдерживаемой силы, которая временно дремала в них.

— Прости, что заставила тебя волноваться, — честно сказала я ему. — Я вовсе не хотела, чтобы ты втягивал в это копов. Мне следовало оставить записку.

Он скривил губы.

— Ты думаешь, меня это сейчас волнует? Я так волновался за тебя! Конечно, я позвонил в полицию. Я любил тебя, Вера. Я бы сделал всё возможное, чтобы удержать тебя. Я бы изменился. Я бы согнулся пополам, чтобы сделать тебя счастливой. Но ты не дала мне ни единого шанса. Ты даже не втянула меня в этот разговор, — он помолчал, словно собираясь с мыслями. А потом добавил: — Как ты могла вот так просто уйти? Как ты могла уйти от всего, что у нас было, не попрощавшись?

Ночь была адски жаркой, но мои пальцы были ледяными. Я отступила ещё на один шаг. Мне нужно было закрыться на ночь. Мне нужно было запереть окна, выключить свет и свернуться калачиком на полу, пока он не уйдёт.

Рыдание застряло у меня в горле, и я начала быстро моргать в попытке сдержать слёзы. А что, если он не уйдёт?

А что, если он не оставит меня в покое?

Он говорил так мило. Он был раскаявшимся парнем, убитым горем из-за девушки, с которой, как ему казалось, он собирался провести остаток своей жизни. Но, как же его избирательная память могла играть в злые шутки с нами обоими!

Он не помнил всех этих криков, всех этих оскорблений. Он даже не помнил, как дал мне пощёчину. Или рывком повалил меня на пол за волосы. Он не помнил синяков на моих руках, которые мне приходилось прятать. Или когда он швырнул в меня тарелкой, потому что ему не понравилось то, что я приготовила. Он не помнил ни тех дней, когда я ходила на цыпочках, чтобы сохранить покой, ни ночей, проведённых в позе эмбриона, пытаясь не сотрясать кровать своими испуганными рыданиями.