Твоя заря
Шрифт:
– Кроме пчел, и птицы оказались агрессивными?
– Шути не шути, Лида, но факт: причиной катастроф, которые, бывает, терпят сверхмощные воздушные гиганты, иногда в самом деле оказываются птицы... Вот почему для безопасности полетов уже издаются специальные штурманские карты, на которых пути миграции птиц соответственно обозначены.
– Птица против лайнера,-раздумывает девчонка.- Такая крошка против гиганта...
– О, род человеческий, рожденный для полета!
– с шутливым пафосом, как это он любит иногда, восклицает Заболотный.- Скоростей жаждем, скоростей нам, сверхзвуковых, ракетных, а вот спросить бы: скорости, сами по себе приближают ли они человека к счастью? Ты как считаешь Лида?
Девчонка пожимает плечами.
– Вам, взрослым, виднее.
И уже нахмурилась.
А когда чуть погодя между мною и Заболотным заходит разговор о целесообразности человеческой улыбки, о том, всегда ли это странное движение уст будет необходимо человеку, или, может, в далеком будущем улыбка вовсе исчезнет, как некий пережиток, Лида, выслушав нас, замечает тоном довольно критическим:
– Как это улыбка может исчезнуть? "Кип смайлинг" - всегда улыбайся это, конечно, чепуха, придумка для рекламы, по крайней мере, она не для меня,- девочка при этом еще больше нахмурила брови.- Но если улыбка искренняя, не наигранная... Если в ней настроение или ваше отношение к кому-то... Да я убеждена, что люди будущего никогда не смогут без нее обойтись!
– Тон ее не допускает возражении.
– Смотри, как она категорична в проблеме улыбки,- ухмыляется мои друг.Но, очевидно, это и впрямь то, что всегда было и всегда будет. Разве можно представить, скажем, Мону Лизу не улыбающейся? Даже не улыбка, а только намек, зародыш улыбки, тихий рассвет ее, но в этом мерцающем рассвете вся сущность человека, беспредельность его внутреннего мира... Улыбка - это же, собственно, частица души, ее выражение, се свет, и потому она, надо думать, будет вечно, Лида в этом права...
Я уже заметил, что Заболотный совершенно серьезно интересуется мнением Лиды насчет того, что его в данный момент занимает, пусть даже и прозвучит оно с излишней детской категоричностью. Девочка действительно на многие вещи имеет свой взгляд. К примеру, никак она не может согласиться с каким-то из недавно виденных фильмов, где планета наша предстает как сплошное владение роботов, а жизнь там как будто неизбежно саморазрушится, природа оскудеет настолько, что ни на одном из континентов не останется места ни для птицы, ни для цветка, ни для ручья...
– После этого фильма я уснуть не могла,- сознается девочка.
Если бы, Лида, продюсером фильмов был я, то позводяет себе пофантазировать :3аболотный,- то-создал бы одну-единственную ленту...
– Какую?..
– Называлась бы "Астероид". В духе Уэллса.
Нам с Лидой любопытно услышать, о чем был бы тот фильм, пока только воображаемый.
– В основу будет положено далекое будущее,- как будто и впрямь чем-то давно задуманным делится мой ДРУГ.- Речь будет о тех временах, когда улыбка еще существует, а вот зуб мудрости, этот рудиментарный придаток, он все-таки исчезнет за ненадобностью... Питание будет другим, все будет другим или почти все... На океанах к тому времени образуются целые поселения,гигантские плавучие города, жители которых,.освоив океанские недра, будут развивать подводную металлургию в различных широтах мировых вод, потому что передвигаться для таких океаноградов тогда не будет проблемой - так ведь? Для пл.авучих своих Венеции люди будут выбирать места в лучших климатических зонах, чтобы дышать идеально чистым океанским воздухом...
Лиду это, видимо, заинтриговывает.
– А с питьевой водой как?
– интересуется она.- Не морскую же пить?
– Мощные опреснители будут работать,-деловито объясняет Заболотный и дальше прокручивает ленту своего воображаемого фильма.-А к тому же исполинские айсберги Антарктиды,- представляешь, какие там запасы пресной воды! Конечно, за право использования айсбергов время от времени могут возникать конфликты,- значит, и дипломатам, Лида, там будет еще работы вдоволь. Придется Всемирным ассамблеям специально собираться для решения важнейшего вопроса - наиболее справедливого распределения айсбергов между континентами земного шара. Однажды дойдет даже до весьма резких трений, запахнет ядерным или каким там порохом, и как раз в этот момент тогдашние астрономы заметят: из глубин космоса приближается неизвестное
Как предотвратить угрозу, страшную опасность, нависшую в одинаковой мере над всеми? Можешь представить, Лида, с каким напряжением будет работать в те дни всеземная "Служба надежды", как будет ожидать планета, что же ей предложат светила науки, мудрецы седовласые, философы... Обмен мнениями происходит молниеносно, выдвигаются тысячи проектов, где-то в Океании круглосуточно заседает Верховная Ассамблея потомков - их ООН и Совет Безопасности, а в небе между тем астероид катастрофически растет, планетянам теперь он виден не только ночью, но и в свете дня, и с каждым часом небесный гость заметно увеличивается, разбухает в небе, и хотя уже рекомендована масса способов отведения опасности, но гарантированного, надежного пока еще нет...
– Ты, понятно, предложишь такой способ от себя?
– обращаюсь к Заболотному.
Уловив в моем вопросе иронию, он тем не менее и дальше рассуждает тоном серьезным.
– Как раз над этим постановщик будущего фильма сейчас и мозгует... Потому что некоторые вещи ему пока не ясны. Допустим: как поведут себя они сами, люди будущего, их мудрейшие мужи, перед лицом того Нарастающего, Неотвратимого?.. Сумеют ли в минуту наикритичнейшую, перед лицом решающего испытания, объединить самих себя, согласовать свои усилия, то есть растопить айсберги собственного недоверия, укротить игру честолюбия, взаимных распрей, отчуждения, растопить наледь всяческих подозрений, целыми горами выросших между ними за годы всепланетных похолодании?
– О, хоть в твоем фильме реализовались бы наконец золотые сны человечества!
– Иными словами, уважаемые леди и джентльмены, способны ли вы окажетесь возвыситься над собственными пристрастиями, проявить подобающую терпимость и величие души,- вот на что вас будет экзаменовать астероид из фильма неизвестного вам продюсера из Терновщины, который, возможно, для экрана возьмет себе имя: "Иностранец из Франции Маловичко"...
– Финал, само собой, будет оптимистичным?
– Обойдемся без парру епс1, но свет в конце тоннеля, конечно, будет. И роль избавителя, знаете, кому достанется? Не кибернетику с головой отполированной, как бильярдный шар, и не супермену-астрологу, которому покорились тайны небесной механики... Роль избавительницы в фильме достанется девочке, маленькой Мадонне того времени, которая будет в таком примерно возрасте, как вот Лида, или даже меньше, и, возможно, проблеснет в ней ле уловимое сходство с Настусей-Анастасией, чья заря так рано закатилась... Только это будет не угрюмая, а напротив улыбчивая, веселая и жизнерадостная девчонка. Резвясь около мамы, дежурной на Главном пульте Планеты, малышка нажмет на какую-то там очень важную кнопку в электронных устройствах - соответствующий пучок лучей будет послан опасности навстречу, и астероид чутьчуть отклонится, чуть-чуть изменит курс и... пролетит мимо! Мощно прошумит небесное тело мимо нашей планеты, всколыхнет воды океанов, ветром предостережения овеет землян и опять исчезнет в просторах вселенной... Ну, так что? Принимается такой вариант фильма? Заболотный смеется.
Сказочка для взрослых,- отвечает ему Лида скупой, но все же улыбкой.
XXI
С каждой милей приближаемся к цели, к той неведомой Мадонне. Время от времени пытаемся представить себе:
какая она? Как у Рублева? Или как на полотнах старых итальянских мастеров? А может, похожа на одну из тех, что мы видели у козельского нашего друга-художника, который днем вырезал для райгазеты из линолеума карикатуры на прогульщиков, а по вечерам сидел как опоенный над образками своей коллекции,- он ее терпеливо собирал в точение многих лет. Две из его Мадонн особенно нам запомнились: одна, написанная на полотне, размером небольшая, изображала Мадонну под яблоней (в той смуглолицей с дитем мы узнали - знаем кого!) - художник утверждал, что она не уступает созданному на эту же тему шедевру Крапаха, а вторая была в ином материале: на белом фарфоровом блюде изумительно прекрасная женская головка, обхваченная веночком из синих васильков...