Ты думал, я не узнаю?..
Шрифт:
После наступления темноты небоскребы, отливая серебряным светом, пронзают иссиня-черное небо. Бьющая отовсюду энергия, подхваченная потоком неумолимого времени, несется сквозь древние улочки к современным бульварам. Блестящие витрины магазинов, шумные уличные рынки и торговые центры, уютные кафе и футуристичные арт-объекты переплетаются в единой симфонии.
Последней остановкой в изнурительной, но впечатляющей экскурсии становится ресторанчик с традиционной едой. Я припаслась лекарствами, поэтому смело пробую местные, славящиеся остротой деликатесы без страха, что на следующий день меня скрутит изжога.
Возвращаюсь в отель без сил, откладывая распаковку чемодана. Со следующего утра начинаются научно-практические конференции и семинары. В качестве спикеров, открывающих программу, выступают
По вечерам я в обществе коллег — супружеской четы из Норвегии — отправляюсь исследовать бескрайний Чунцин. Нам больше по душе блуждание по тесным улочкам, обладающим неповторимой атмосферой. Они усажены старинными фонарями, застроены традиционными зданиями с изогнутыми черепичными крышами и простирающимися вдоль них аутентичными арками с вкраплениями современности в виде знаков и неоновых вывесок, манящих суетливых прохожих.
Я никогда в своей жизни не сталкивалась с таким количеством лестниц! Они рассекают мегаполис вдоль и поперек. К концу второй недели ежедневных кардио-прогулок я сбрасываю пять килограммов. При этом сытно и много кушаю. Порой столько, что невольно в голову забредает мысль: нормальный человек лопнул бы, уплетая еду в таких объемах.
Последнюю ночь перед семинаром не сплю. Волнуюсь, повторяю текст, не отходя от зеркала в маленькой ванной и репетируя мимику. Выйдя на сцену, теряюсь на минутку, за что прошу прощения у слушателей. Публика относится с пониманием и подбадривает аплодисментами. Я чувствую искреннюю поддержку, впитываю ее в себя по крупицам и, робко расправляя плечи, расплываюсь в улыбке.
Семинар проходит как на духу. Под конец я делаюсь такой болтливой, что с трудом напоминаю себе о необходимости завершить спич, чтобы вдохновляющая отдача не сменилась скучающими зевками. Принимаю приглашение друзей-норвежцев отпраздновать это маленькое событие; вечер проходит в потрясающей компании, не допускающей моего возвращения к унынию. Но я бы и в одиночестве не грустила. Окружающий мир становятся источником мощного ресурса, я им заряжаюсь и трансформирую в желание поделиться энергией с другими через вкладывание ее в интересные беседы, прогулки, изучение необыкновенного Китая и работу.
Я чувствую происходящую со мной жизнь. Впервые за очень долгое время стою твердо на доске для серфинга, седлаю внушительную волну, ощущая скольжение по глади, контролируя координацию.
И точно знаю, что выстою. Я умею. Нужно было только напомнить себе об этом.
Глава 48 Матвей
Я хотел сжечь конверт с флешкой. После просмотра меня выворачивало наизнанку в течение нескольких дней. Так хреново я себя не ощущал, даже когда Варя решила развестись. Свалившееся мне на голову обращение из прошлого вскрыло жгучую, неисцелимую, скорбную рану, возвратив в начало разверзнувшегося три с половиной года назад ада. Гнев на монстра, сведшего счеты не только со своей жизнью, но и жизнью моей дочери, стал единственным средством, сумевшим заполнить дыры в душе и сознании. Обладающий свойством быстрого цементирования, он не дал мне развалиться на части. Я не мог не ненавидеть Артема. Он убил Ксюшу. Если бы ему не хватило смелости пустить пулю себе в лоб, я бы это сделал. Вытащил его из-под земли и без промедлений свершил возмездие… в котором, в прочем, не было бы смысла, потому что самое ценное, что у меня было (жизнь дочери), УЖЕ безвременно ушло.
Но я не избавился от флешки. Убрал подальше, чтобы не соблазняться возможностью уничтожения
То, что на видео именно информация, а не циничная и каверзная насмешка убийцы, я допустил после нескольких недель тщетных потуг не думать об этом. Не получалось. Не выходило из головы сказанное Артемом. Он заявлял о намерении покончить с собой и лишить жизни еще одного человека, но не Ксюшу, или девятилетнюю Арину. Моей дочке, напротив, Артем пророчил долгую жизнь.
Иногда, крайне редко, пробивающиеся сквозь кромешную густую тьму нитевидными лучами воспоминания о том, как Ксюша была близка со своим губителем, вводило нас с Варей в тягостное и горестное недоумение. Почему, раз они, дети, отождествляли себя с половинками одного целого, он осмелился наставить на нее оружие? Длившееся месяцами следствие выдвинуло мотивом ухудшившиеся отношения и убийство на почве ревности. Ксюша и Артем действительно незадолго до стрельбы были в разладе: насколько известно, из-за того, что она начала встречаться с еще одним убитым мальчиком. Артем не сумел справиться со своими чувствами и учинил страшную расправу.
Мы с Варей корили себя. Нам казалось, что мы, как родители, хорошо справлялись со своими задачами. Мы были вовлечены в жизнь Ксюши. Она ничего от нас не утаивала и доверяла. Мы знали об Илье и о том, что между ним и Артемом случались школьные стычки. Ксюша жаловалась на травлю в адрес своего друга, просила нас помочь. Варя ездила с ней в школу и беседовала с учителями, а те в ответ: «Это нормально, что дети между собой конфликтуют» и: «Мы возьмем ситуацию под контроль». Через пару недель после этого случилась стрельба. Родители обвиняли в халатности школьное руководство, а оно — родителей.
Мы с Варей спрашивали себя и психотерапевта, чего НЕ сделали для того, чтобы предотвратить трагедию. Артем был вхож в наш дом в любое время суток. Мы относились к нему с заботой и пониманием, видя, как сильно по нему ударила внезапная кончина Андрея и полетевшая к чертям собачьим психика Лены. Где мы не уследили? И должны ли были знать ВСЕ о чужом, по факту, ребенке?
Нет. Не должны были. И сделали все, что было в наших силах.
Мы с Варей знали, что гибель Ксюши — чистейшая, абсолютнейшая несправедливость. Но случайность ли?.. Артем мог все подстроить, и именно так думала общественность. На это указывали показания, наши с женой (поправка: бывшей) личные наблюдения за темпом их взаимоотношений, его ухудшившееся поведение из-за неприятностей дома. Он был бомбой замедленного действия… которую мы подпускали к нашей дочери. Грубо говоря, мы возложили на Ксюшу ответственность за то, чтобы бомба, притворяющаяся ребенком с непростой судьбой, не взорвалась.
Сейчас я знаю, как бы поступил тогда. Под страхом обращения на себя злости дочери я бы запретил ей общение с Артемом. Я бы исключил его из ее жизни задолго до событий двадцать четвертого сентября. Я бы выбрал спасти ее вместо него.
А теперь у меня на руках записанное им видео трехлетней давности, в котором я услышал единственный для себя посыл: «Я бы никогда не причинил Ксюше боль. Я не планирую ее смерть. Я прощаю вам невозможное ради нее». Скелет моего мироощущения раскрошился в пыль. Из этой пыли мне предстоит слепить другую форму и поместить в нее семя отравляющей истины — возможно, он правда не хотел ее убивать.
***
— Спокойной ночи, малышка, — закрывая книгу со сказками, я наклоняюсь к Юле и целую девочку в лоб. Она задремала несколько минут назад, но я не стал прерывать чтение и закончил историю.
Потянувшись к настенному ночнику, устраняю единственный в комнате источник света и осторожно крадусь за дверь, оставляя ее приоткрытой.
Не забуду, как Юля обрадовалась, получив от мамы разрешение впервые у меня переночевать. Я волновался, оборудуя комнату на съемной квартире под детскую спальню. Зря. Она сначала расплакалась и едва различимо пробормотала, что мечтала об этом, а затем принялась радостно скакать на большой мягкой кровати, застеленной постельным бельем с ее любимыми диснеевскими персонажами. Может, я где-то и накосячил в интерьере, но ребенок отреагировал с искренней благодарностью. Мне этого достаточно.