Ты думал, я не узнаю?..
Шрифт:
Теперь она может часто у меня оставаться, Марго будет проще совмещать уход за матерью и работу. Недавно мы сидели на кухне, пили чай, ожидая, пока Юля наплещется в джакузи, и Марго призналась, что к ней проявляет знаки внимания молодой врач, недавно устроившийся в ветлечебницу. Однако молниеносно обмолвилась, что на построение личной жизни у нее совершенно нет времени, и дела амурные находятся в конце списка потребностей. Хотя я заметил, что при упоминании этого ветеринара на ее лицо так и просилась смущенная улыбка, а щеки были залиты свекольным румянцем. Очевидно, симпатия взаимная.
Я завариваю кофе, располагаюсь в кресле с ноутбуком и приступаю к занятию, на которое трачу стабильно несколько
Ищу ответы.
Я вытряс из Нины, обескураженной моей внезапной атакой на ее память, некоторые подробности о том дне, когда она вместе с остальной почтой вручила мне черный конверт без каких-либо обозначений. Добыл записи наружного видеонаблюдения здания, в котором арендую офис, отследил курьера в темно-зеленой униформе и потратил несколько дней на то, чтобы отвратительного качества изображению придать четкость и расшифровать логотип службы на его нагрудном кармашке. Далее — поиск информации об организации, у которой оказался конверт. В службе неделю мурыжили мой запрос, ссылаясь на политику конфиденциальности и кучу других причин. Я пошел другим путем и нанял частного детектива, на следующие же сутки предоставившего мне наводку.
И так я оказался в школе, где была застрелена Ксюша. Зарекся же не приближаться к этому месту ближе, чем на пушечный выстрел… Пришлось пойти на сделку с самим собой. Классная руководительница моей дочери и Артема с прошлой осени на пенсии, поэтому за подробностями отправился в подмосковный поселок, где у нее находится дачный участок. За любезно предложенной чашкой чая узнал, что в год трагедии их класс действительно получил задание создать временные капсулы с возможностью выбрать дату доставки самим себе в будущем. Помощь в исполнении этой необычной «миссии» предложила курьерская служба, только-только начавшая в двадцатом году свою деятельность, несколько отличающуюся от других расширенными сроками доставки. Оказывается, об этом даже писали в газетах.
Я пересматривал видеообращение Артема снова и снова в поисках новых зацепок, не совсем понимания, что является конечной точкой этого любительского расследования, которое, тем не менее, передать в руки полиции не горю желанием. С почти стопроцентной вероятностью они покрутят у виска, может, посочувствуют и проводят меня в добрый путь на выход, подняв на смех «доказательства» на данном этапе хрен знает чего.
Детектив, вовлеченный в это дело, высказался по поводу интонаций и эмоций, выражающихся в мимике Артема, когда тот затрагивал в своей речи Илью Яшина. И правда, в невысказанной подростком враждебности чувствуется нечто большее, чем обида за укладывающиеся в норму по версии учителей издевательства.
Я нащупал новую точку опоры и обратился к соцсетям, кропотливо собрав список тех, кто как-либо был знаком с убитым Артемом мальчиком. Его родители отказали мне во встрече, причем довольно грубо. Вместе с детективом мы принялись обзванивать людей и терпели крах, вычеркивая одно имя за другим.
В какой-то момент я зашел в тупик и безысходно подумал о том, чтобы обратиться к Варе за поддержкой. Однако на той стадии идеи, которая включала в себя необходимость ввести бывшую жену в курс дела, тем самым изодрав в клочья ее хрупкий покой и подвергнув колоссальному стрессу, я передумал. К тому же, не исключено, что мое спонтанно разросшееся до фанатичного рвение докопаться до сути ни к чему не приведет. Ложной надеждой я лишь все усугублю.
Я рад за нее. Не из первых уст (к сожалению) знаю о том, как она поживает. Горжусь ее блестящим выступлением с семинаром в Китае. Спич, загруженный на видеохостинг, собрал за месяц почти сотню тысяч просмотров.
Не проходит ни дня, чтобы я не думал о Варе. Не проходит ни дня, чтобы я не брался за телефон, сгорая изнутри исступленным
Надеюсь, однажды мне хватит наглости и отваги, чтобы рассказать ей всю правду о дне, когда погибла Ксюша.
Глава 49 Варя
Четыре месяца спустя
— Привет, доктор Варя, — Алешенька, наш пациент со множественной миеломой, вяло машет мне полусогнутой в локте и худенькой, как спичка, рукой.
Мальчик, с которым я впервые встретилась в декабре, поступил в стационар в прошлом месяце. Рак отобрал у него бедренную кость. Разрушил до основания. К сожалению, спасать там было нечего. Но здесь ни на минуту не прекращается усердная борьба за его сильное и мужественное сердце. Мне бы больше всего хотелось заверить его родителей, практически прописавшихся здесь, что они вернутся все вместе домой. Мы молимся всем коллективом, чтобы произошло чудо. Чудо, которое вдохнет в него — да и в других наших маленьких пациентов — еще немного сил для сражения за жизнь.
Как было бы прекрасно рождаться в комплекте со своим персональным чудом и с правом при необходимости им делиться. Сколько бы родителей никогда не познали горя!
— Привет, капитан, — я салютую Алеше, входя в палату семейного типа. Свое прозвище он получил из-за безмерной любви к пиратам. По вечерам мальчик с мамой и папой смотрят «Ван-Пис». Иногда, когда у родителей не получается, компанию ему составляют медсестры и я по возможности. — Как ты себя чувствуешь? Хорошо спал?
— Мне снился Луффи, — он не находит в себе силы для развернутого ответа и со слабой улыбкой показывает большой палец вверх.
— Не тошнило? — побочка лекарств…
Героически мотает головой.
Дальнейший разговор происходит в таком формате: я задаю вопросы и получаю невербальные «да», или «нет».
На данный момент спасти его может трансплантация костного мозга. Родители Алеши ему не родные. Они усыновили мальчика в младенчестве, а это означает отсутствие с ним генетической совместимости, необходимой для успешной пересадки. Несмотря на это, они сдали кровь на типирование, однако не подошли в качестве доноров. Братьев и сестер, сиблингов для идеального результата, у мальчика нет. По крайней мере, его семья не знает ничего о биологических родных Алеши.
Ситуация сложная. Огромным минусом неродственного донорства являются временные затраты на его поиски. Как только в регистрах потенциальных доноров — отечественном и зарубежных — появится кто-то способный помочь Алеше, начнется подготовка к операции. Это серьезно ударит по кошельку его родителей. Государственные квоты покрывают часть от общей стоимости лечения, поэтому без поддержки благотворительных фондов не обходится практически ни одна спасенная детская жизнь.
Полученные от благотворителей средства в совокупности с открытым сбором средств для Алеши дают его семье надежду на светлое будущее, в котором родители отведут сына в школу, отправят его в университет и, дай бог, подержат на руках внуков. Не только мы, врачи и медсестры, участвуем в спасении его жизни, но и сотни, тысячи неравнодушных людей. Каждый выздоровевший ребенок — наша общая победа в битве, которой однажды, надеюсь, наступит бесповоротный конец.