Ты думал, я не узнаю?..
Шрифт:
Но я, упрямый осел, отправляюсь на ее поиски, интуитивно пробираясь через многочисленных гостей в сторону уборных. Разглядев, наконец, знакомую макушку, ускоряю шаг и ловлю беглянку аккурат тогда, когда она толкает от себя ладонью темно-коричневую дверь.
— Что ты делаешь? — с несдерживаемой досадой Варя обращается ко мне.
— Хочу поздороваться.
Напряжение в ее плече чуть-чуть ослабевает. С неуловимой быстротой закатив глаза, она громко вздыхает.
— Привет, Матвей.
— Привет, Варя. Потрясающе выглядишь.
— Спасибо, — сухо благодарит. —
Я с неохотой разжимаю пальцы, собираю их в кулак и убираю в передний карман брюк, контролируя соблазн вновь до нее дотронуться.
— Как поживаешь?
Варя проводит ладонями по длине своего платья, стряхивая с него несуществующие соринки.
— Хорошо.
Конечно, я не жду, что она проявит ответный интерес к моей жизни.
— Прическу сменила, — замечаю я, исследуя ее преобразившуюся в лучшую сторону внешность с близкого расстояния. — Похудела? Надеюсь, не из-за того, что сутками пропадаешь на работе.
На самом деле, ее худоба не похожа на болезненное следствие хронического переутомления.
Она поджимает рот, сигнализируя мне о том, что я перехожу черту.
— Лезу не в свое чертово дело? — слету угадывая настроение бывшей жены, натянуто усмехаюсь.
Варвара поднимает подбородок, безмолвно соглашаясь. Усмешка на моих губах превращается в однобокую тусклую улыбку.
— Я слышал, ты купила квартиру. Поздравляю…
«Ты там одна живешь, дорогая? Или с тем двухметровым домовенком Кузей?» — напрашиваются вопросы, но я вовремя прикусываю язык, чтобы не нарваться на справедливую оплеуху.
— А я слышала, ты уже какое-то время наводишь справки о том, что произошло с нашей дочерью, — Варя старается говорить сдержанно, однако под конец предложения в ее голосе сквозит страх. — Зачем?
Должно быть, ей проболталась мама Ксюшиной одноклассницы, с которой я общался пару месяцев назад.
— На то есть причина.
Варя морщит нос; туманное объяснение ее не устраивает. Я спешу добавить:
— Это не самое лучшее место для обсуждения подобной темы. Если хочешь, мы можем встретиться, и я обо всем тебе расскажу…
— Нет, — отвечает, не раздумывая. — Не хочу, — в емком словосочетании она контейнирует нежелание видеться со мной где-либо еще и вдаваться в подробности моего расследования. — Но я вот что тебе скажу, Матвей. Что бы ты ни задумал, прекращай. Оставь случившееся в покое. Не тревожь память нашей дочери.
— Если бы я мог, Варя… — на выдохе бормочу я, рукой растирая заднюю часть шеи. — Несколько месяцев назад я получил флешку с видео. Он, — выдавливаю сквозь зубы, не решаясь произнести вслух имя, — записал его незадолго до…
— Нет, — Варвара, не дав мне закончить, делает шаг назад, но отступать ей некуда. Она натыкается спиной на преграду в виде стены из черного каменного шпона и приваливается к ней. — Не продолжай, — шепчет, уставившись перед собой в пустоту. — Прошу, не продолжай. Я не хочу ничего знать.
Я осторожно приближаюсь к Варе. Она разрешает
— Прости.
Варя не готова к тому, чем я существую в последнее время. Понимаю. И уважаю ее право не быть вовлеченной в ад, который наша дочка не пережила. Только вот я не успокоюсь, пока не избавлюсь от лишающего сна чувства, будто что-то упускаю. Нечто важное, маячащее где-то рядом, но ускользающее от внимания.
— Чем бы ты ни занимался — уже ничего не вернет ее, — Варвара скорбно возводит к моему лицу наполненные слезами глаза. — Ничего, — повторяет приглушенно. — Поэтому все, что ты делаешь, бессмысленно.
— Каждый день ловлю себя на этой мысли. Тем не менее, свернуть с пути я тоже не могу, — порывисто признаюсь я под натиском одержимой получением ответов частицей души.
— Матвей, — Варя шатко отлепляется от стены и накрывает прохладной, миниатюрной рукой мою, покоящуюся на ее плече. Сжимает на секунду, перед тем как оторвать от себя. — Я вижу тебя насквозь. И просто вижу в твоих глазах ложную уверенность в том, будто поиск смыслов ведет тебя в верном направлении.
— Смыслов? — сглатываю я, переспрашивая.
— Для того, чтобы жить дальше, нужно не в прошлое смотреть.
Я громко соединяю зубы, стискивая их до скрежета.
— Хотя у тебя уже есть все необходимые смыслы для возможности без страха думать о будущем, — она убирает со своего плеча мою ладонь. — Пока ты цепляешься за прошлое, горе продолжит дышать тебе в спину, всюду следовать тенью, — бережно подобранные слова с почтением к пережитому она адресует не только мне. — Но, подозреваю, это не единственная причина. Думаю, отчасти ты себя наказываешь. Однако, как бы ты ни старался искать прощение ошибкам, оглядываясь назад, успехов не добьешься, пока не сменишь вектор.
Сгорбившись, я прислоняюсь к шероховатой стеновой панели из камня рядом с Варей.
— Судя по всему, ты свой сменила, — мой голос теряет звучность.
— Я в процессе.
— Полегчало?
— Полегчало.
Я коротко киваю и меняю позу, принявшись беспокойно растирать нижнюю челюсть. Варя никак не комментирует всплеск моей нервозности.
— Тот, с кем ты пришла сюда… — я затыкаюсь, внезапно теряясь перед завершением вопроса. Продолжение фразы сдавливают горло. Я тщетно пробую откашляться. Какой болван.
— Меньше всего я хочу обсуждать с тобой свою личную жизнь, Матвей. Даже не надейся на разговор по душам.
Я снова киваю.
Отбрит по заслугам.
Зуд любопытства усиливается, и чтобы как-то с ним справиться, мне необходима дистанция с Варей. Ледяной душ. И, возможно, немного виски.
— У меня к тебе просьба, — ловлю на себе неотступный взгляд бывшей жены.
— Что угодно.
— В следующий раз, когда мы где-нибудь пересечемся, не приближайся.
Ее обращение рождает у меня ощущение в животе, как от падения с баснословной высоты. Долгого. В никуда. Во тьме. Без страховки.