Ты думал, я не узнаю?..

Шнайдер Анна

Потянув себя за воротник рубашки и ослабив узел галстука, я пораженчески качаю головой в третий раз и заставляю себя уйти первым.

Глава 53 Варя

В течение нескольких дней перед донацией Паше вводили препарат для стимулирования выхода гемопоэтических стволовых клеток из костного мозга в периферическую кровь. Затем ее, получив из вены, многократно прогоняли через специальный аппарат для афереза, автоматически отделяющего нужные клетки для трансплантации.

Донация в среднем

длится несколько часов. В случае Паши процедура чуть затягивается, но переживать из-за скуки ему не приходится. Медсестры то и дело вьются возле него, развлекая своим вниманием. Я бы рада составить ему компанию, но мой график плотно забит. Паша иногда пишет мне смс-ки, делясь мнением о нашумевшем отечественном сериале, который я «проглотила» залпом пару месяцев назад и посоветовала ему посмотреть, таким образом скоротав время за изнуряющей своей длительностью процедурой.

«Так ты поклонница детективного жанра?» — интересуется он в сообщении, отправленном в 14.55, однако я прочитываю его где-то спустя час.

«С недавних пор» — пишу я. Рядом с моим сообщением тут же появляются две синие галочки.

Паша: «Я досмотрел. УХ-ТЫ. Держит в напряжении до самого конца. Спасибо за рекомендацию)»

Я: «Рада, что понравилось. Но, на мой взгляд, экранизация хоть и удалась, а с книгой все-таки не сравнится».

Паша: «Обязательно прочту»

Я: «Как самочувствие?»

Паша: «Отвечу, когда увидимся после процедуры»

После нескольких встреч за чашечкой кофе, прогулок по Москве и совместного посещения мероприятия, устроенного нашим общим, как выяснилось, знакомым я задалась логичным вопросом: а что дальше? Этот простой и одновременно всеобъемлющий вопрос лежал на самой поверхности, объединяя под собой другие, но не менее важные.

Один из них звучал так: «Прошло ли достаточно времени для того, чтобы начинать строить отношения с другим мужчиной?». На одной из сессий я задала его вслух психотерапевту и вместе с ответом получила новый повод копнуть в себя глубже, чтобы разобраться, откуда в моей голове взялись подобные рамки. Дело в личной готовности или неготовности впускать нового человека в свою жизнь, или меня беспокоило то, что подумают и скажут люди?

Выяснилось — второе.

Мы с психотерапевтом стали разбираться, как перефокусировать энергозатратное волнение, которое до некоторых пор казалось бесформенным и неощутимым, о роящихся в чужих мыслях мнения на себя и ТОЛЬКО на себя. Испытывать подобное переживание нормально, ведь каждый человек неотъемлем от гигантской социальной машины. Выбившись из механизма, он утрачивает ориентиры, которые существовали в его подкорке.

Смерть ребенка вышибает, размалывает до такого, что восстановление до прежнего состояния равносильно чуду. Я вернулась в социальную машину уже другой шестеренкой и была рада осознавать, что не утратила полезность, хотя она тоже, как и я, трансформировалась. Вопреки

многочисленным внутренним переломам я нуждалась в том, чтобы и другие замечали мои старания не отличаться от них. Делать и думать так, как они. Не во всем, но отчасти. Что-то удавалось подчинить, а что-то необратимо, до основания, видоизменилось. Такой вот личностный раскол. Тиховейное сопротивление, отнимающее энергию и мутящее чувства, назревшие и готовые переродиться во что-то хорошее. Обнадеживающее.

Несмотря на мои опасения, что нам с Пашей не избежать боли, преследующей нас из прошлого, общение с ним доставляет мне удовольствие. А если есть что-то (или кто-то), дарующее улыбки и спокойствие, почему я первым делом думаю об ограничениях? Он вдохновил меня вновь купить виниловый проигрыватель и сдуть пыль со своей коллекции пластинок. Я вернулась к регулярным занятиям спортом, открыла для себя аэройогу и поняла, что у моего тела проблемы с балансом. Дисциплина в одной сфере благотворно влияет на другие.

Недавняя встреча с Матвеем навела меня на очередную, непоколебимую мысль.

Я хочу и готова двигаться дальше.

Чем бы он ни занимался, в какие бы дебри прошлого ни лез, следовать за ним я не стану. Что бы он ни выяснил, я точно для себя знаю: Ксюши нет. Это навсегда. До моего последнего вздоха. Я с этим до сих пор мирюсь, я с этим живу и буду жить дальше. А все остальное — шелуха.

***

Две недели спустя

Звонок от Апрельского, раздавшийся минувшим поздним вечером, с предложением махнуть на выходные за город к его друзьям всполошил меня не на шутку. Я полночи рылась в гардеробе в поисках купального костюма, тоскливо вспоминая, когда в последний раз чувствовала на своей коже морской воздух и зарывалась ступнями в нагретом солнцем песке. Добравшись-таки до купальника, испытала облегчение, что мчаться сломя голову за новым не потребуется. Паша сказал, что заедет за мной утром, так что времени на шоппинг не осталось бы.

В девять он пишет, что подъедет через пару минут, так что я могу спускаться. Перед выходом я кое-что убираю из сумки, решив, что переусердствовала, набирая вещи для двухдневного уикенда. Спустя полтора часа машина Паши тормозит перед кованными воротами, за которыми возвышается двухэтажный дом. Светлые стены и скаты кровли контрастируют с сочной зеленью на территории участка. У крыльца-веранды буйно изобилуют краски декоративных растений в клумбах. Нужно иметь большое терпение, чтобы с таким трепетом ухаживать за садом.

Я немного волнуюсь, когда в зоне моей видимости появляются хозяева владений. Супружеская пара, на вид наши ровесники, настолько друг на друга похожие внешне, что мне сперва кажется, будто они брат и сестра. Волнение усиливается, когда следом за ними из дома вылетает орава детей. Пять мальчишек и одна девочка — самая младшая, судя по тому, как она еле поспевает за остальными детьми. Забавная. Ноги колесом, жидкие темные волосы собраны резиночками. Этакий маленький ежик в желтом платьице. Вот беда! Гонясь за старшим братом со световым мечом, девчушка падает и взрывается громким рыданием, после чего незамедлительно угождает в заботливые отцовские объятия.